Лаверн не произносил ни слова. Ветер с моря трепал его волосы, и фейери казался памятником самому себе. Сейчас он действительно понял всю бессмысленность своих планов, и душа его опустела.

Царя-Ворона не победить и не остановить. То, что Лаверн выжил во время крушения своего царства, уже было чудом.

Сергей тем временем смог просунуть руки под бок модуля и титаническим усилием выворотил его из песка. На обгорелом металле, который когда-то был белоснежным, вспыхнула панель управления: красные огоньки мигнули и стали зелеными.

Модуль был готов к работе.

— Ты хочешь вернуть себе все, что утратил? — Филин сделал несколько шагов по песку и, взяв Лизу за плечи, развернул ее к фейери. — Вот твое царство. Намного больше того, которое ты не возвратишь.

Лаверн посмотрел сперва на Лизу, потом на Филина, и выражение его лица было просто неописуемым. Лизе захотелось зажмуриться, чтоб не видеть его.

Ее переполняло сочувствие и жалость. Не те, что унижают — те, которые открывают сердце, позволяя разделить чужую боль, какой бы глубокой она ни была.

— Я тоже здесь, и везде, и всегда, — продолжал Царь-Ворон. — И мне нетрудно было устроить туманное утро в маленьком городке, чтобы одна девочка заблудилась в лесу и миновала сотни лет и тысячи километров.

Ощущение было таким, словно Лизу со всех сил огрели по голове чем-то тяжелым. Несколько мгновений она смотрела прямо во тьму, туда, где вызревали зерна новых миров, а потом проронила только одно слово:

— Зачем?

— Чтобы спасти тебя, — тотчас же ответил Царь-Ворон. — Чтобы спасти всех.

Потом, когда они вернулись на первую базу, рухнув прямо на ступени учебного корпуса, и все — студенты, преподаватели, сотрудники — обступили их с криками, расспросами, хлопаньями по плечам, Сергей так и не смог внятно объяснить, почему он сделал то, что сделал.

Он не знал, откуда ему пришло в голову выкапывать модуль и рисковать жизнями Анны, Лизы и заместителя Филина — а это был колоссальный риск. В памяти остались только песчинки, липнувшие к потным исцарапанным ладоням, острые ребра модуля, которые никак не хотели выбираться из песка, и собственный отчаянный зов: да поддайся ты уже! Поддайся, ну!

Анна тоже ничего не поняла. Царь-Ворон, Филин, Лаверн и Лиза остались в стороне и словно бы не замечали того, как они с Сергеем раскапывают песок. Им было не до того. Но Анна в первый раз за все время, проведенное в обществе фейери, увидела, что Лаверн изменился — по-настоящему и окончательно.

Когда тьма налилась огнем и кровью, показывая картины будущего их вселенной, Анна на какое-то мгновение замерла, наблюдая в вязком очаровании за тем, как бегут пехотинцы, и из их распахнутых ртов рвутся вопли. Вот один из бегущих споткнулся, клюнул лбом траву и неловко завалился на бок. В этот момент Анна посмотрела на Лаверна и все поняла.

Лицо фейери дрогнуло от ужаса.

Лаверн, которого Анна знала раньше, ничего бы не испугался. Он махнул бы рукой и отправил свою армию на очередной штурм, неважно, что это оказалось бы полностью бессмысленно. Ему нужно было вернуть свою утраченную родину — и он бы возвращал ее, пока не разрушил бы все.

— Он начал понимать ценность жизни, — то ли сказала, то ли подумала Анна. — Он уже другой.

— Не знаю, насколько другой, — тяжело дыша, откликнулся Сергей, — но я хочу быть от него подальше. И забрать наших.

Они раскопали модуль настолько, что Сергей смог как-то сподручнее взяться за него и, застонав сквозь зубы от напряжения, выворотить из песка. Анна увидела потемневший от гари и копоти металл, алую надпись «Собственность правительства Земли. Активировать либо вскрывать только специалистам первого уровня допуска» и спросила:

— Сереж, ты что задумал?

Сергей пожал плечами. Сейчас, с чумазым лицом, по которому стекали капли пота, и растрепанными грязными волосами, он казался по-настоящему прекрасным. Он был рыцарем, защищающим людей от чудовищ.

— Если я ничего не путаю, — сказал Сергей и пробежался пальцами по панели управления, — то этот модуль работает на тех же принципах, что и переносные манипуляторы.

Когда-то у Анны был такой манипулятор. Очень просто: накупила в магазине несколько пакетов вещей, загрузила в него и нажала на кнопку — манипулятор создает червоточину в пространстве и забрасывает вещи в нужную точку. Например, в шкаф.

— Откуда ты знаешь, как с ним обращаться? — Анна сжалась от страха, молясь всем, кто мог бы ее услышать и откликнуться, чтобы ни Царь-Ворон, ни Лаверн не заметили манипуляций Сергея.

— Проблема в том, что я не знаю, — Сергей провел ладонью по лбу, размазывая грязь и пот. — Только читал об этом в «Технике — молодежи». Да какая разница, Аня, нам все равно нечего терять.

Он нажал на кнопку часов на запястье, чудом уцелевших во всех из приключениях, и над песком засветились слова: «Разрешите геолокацию». Сергей поднес часы к губам и прошептал:

— Ганимед, первая база звездного флота.

Часы ответили не сразу — за несколько секунд их молчания Анна, казалось, успела поседеть. Но затем в воздухе задрожала полупрозрачная надпись «Геолокация установлена», и Сергей негромко воскликнул:

— Да! И синхронизация есть.

— Что я должна делать? — спросила Анна. Сергей ободряюще улыбнулся и взял ее за руку. Неподалеку Царь-Ворон произнес губами Филина: «И мне нетрудно было устроить туманное утро в маленьком городке, чтобы одна девочка заблудилась в лесу и миновала сотни лет и тысячи километров».

От этой фразы веяло какой-то жуткой, неестественной правдой. Лицо Лизы дрогнуло, и Анна подумала, что не знает, кем была ее подруга на самом деле. Девчонкой с фермы, решительной, слегка грубоватой и острой на язык — но всегда ли она была этой девчонкой?

— Держи меня за руку, — приказал Сергей и стиснул Аннины пальцы. — Мы возвращаемся домой.

Он нажал несколько точек на панели управления, и модуль едва заметно вздрогнул и низко завибрировал. Анна увидела, что Филин обернулся в их сторону и, чуть помедлив, подмигнул.

Ей хотелось верить, что это был именно он, а не Царь-Ворон.

— Четыре человека, — произнес Сергей, когда над модулем расцвели слова: «Введите количество пассажиров». — Это не наша война.

Потом мир стал ослепительно белым, испепеляющим, и в этой белизне растворился пляж, люди на нем и всё, что с ними было и не было. Анна из последних сил цеплялась за саму себя, собственную душу, правду и воспоминания, летя сквозь это белое куда-то вниз — но потом все закончилось.

Она пришла в себя резко, словно вынырнула из воды. Какое-то время перед глазами была лишь пестрая точка среди мрака — но затем она стала расти, превращаясь уже не в точку, а в пятно, и в этом пятне плавали знакомые очертания лазарета на первой базе. Пип-пип-пип — доносилось откуда-то справа, руку ужасно дергало и саднило, и именно эта боль и вернула Анне сознание.