— И сейчас ты совсем-совсем не пользуешься своей женской привлекательностью? — склонив голову набок, иронично уточнил мужчина, блестя серыми глазами.

— Ну, немного? — лукаво предположила она, улыбнувшись ему сияющей улыбкой. — Так ты больше не сердишься? — она погладила его по щеке, любуясь одухотворённым лицом с правильными чертами. Его глаза внезапно показались ей завораживающими, а их взгляд — гипнотизирующим.

— Я и не сердился, — он пожал плечами. — Точнее, скорее злился… На себя. Потому что так сильно к тебе привязался, прикипел душой. Я всегда был один. Раньше мне казалось, что это — свобода, а теперь мне кажется, что я всегда был одиноким. Словно космический корабль мира, которого больше не существует.

— Да, — прошептала Селена, едва не ляпнув вслух, что Алистер, её жених, сейчас тоже совсем один. — Хоть у меня в детстве были подруги, но я тоже всегда чувствовала себя одинокой. Родители и брат меня не любили. Брат так вообще чуть не прикончил, — она криво усмехнулась. — Да и в прошлой жизни… Ничего хорошего в ней не было. Я только разрушала чужие судьбы, а затем и свою.

Он прижал её к себе, а затем она уселась с ним рядом, положив голову ему на плечо. Закат освещал их оранжевым светом, словно покрывал позолотой, делая их черты неземными и ещё более прекрасными.

Вечером, после того, как они спокойно поужинали на крыше особняка, на оборудованной всеми удобствами террасе, любуясь темнеющим небом, загорающимися звёздами и видимой частью луны, Адриан всё ещё немного напряжённо улыбнулся ей и пожелал спокойной ночи. И ушёл к себе.

— Я не могу так больше! — Селена ударила кулаком по стеклянному столику, покрытому льняной скатертью. Свечка в круглом подсвечнике подпрыгнула, отчего огонёк затанцевал и затух.

Всхлипнув, белокурая девушка закрыла лицо ладонями и расплакалась так отчаянно, будто родители разбили или сожгли все её игрушки.

Она замотала головой не отрывая ладоней от лица. Затем замерла, застыв, будто прекрасная беломраморная статуя. Медленно убрала руки от лица и застывшим взглядом уставилась на тарелки, бокалы и опустевшую бутылку шампанского в ведёрке с уже почти растаявшим льдом.

— С меня хватит! — злобно прошипела она сквозь зубы. — Ты не испортишь мою жизнь, Алистер! — крикнула она, сжимая кулаки. Вездесущие чайки устроились на перилах и жадно уставились на остатки ужина.

— Задницы вы жирные, — сквозь слёзы улыбнулась она, взяла кусок хлеба, раскрошила и кинула им. — И орёте очень уж не музыкально.

Отодвинув изящный стул, девушка медленно встала и отправилась к винтовой лестнице, с помощью которой можно было спуститься вниз.

Вьющиеся растения цеплялись за стену, создавая удивительной красоты природный ковёр. Приглушённые звуки проезжающих мимо туристических автобусов и машин доносились от ближайшей дороги. Ей даже казалось, что она слышала шум волн, хотя до моря было минимум полчаса пешком.

— Надо наконец-то принять решение, а не вести себя как дурочка! Которая уже просрала одну жизнь и активно выбрасывает все шансы на счастье во второй! — эмоционально заговорила она сама с собой, когда спустилась. — Хватит! Просто хватит. Ты должна признаться самой себе, что по-прежнему любишь Алистера… Но и Адриана тоже любишь не меньше! Сердце на открытках и сувенирах же рисуют с двумя половинками. Мда, не слишком внятное оправдание собственной испорченности. Но я ничего не могу с собой поделать! И если я продолжу отравлять свою душу мыслями об Алистере, о том, что я не могу ему изменить, то останусь одной! Да и вообще, если уж Алистер сам ушёл, пусть и по сверхважной причине, и оставил меня одну… Нет, я не могу так о нём думать, несмотря на то, что мы сделали друг другу в прошлом. Я люблю его — и ничего не могу с этим поделать. Он отравляет мою кровь ядом сладостных воспоминаний. Но и Адриана я тоже люблю… И хочу! И да будет так, я решила! — завершила она. Задрав подборок, подняв взор к небесам, откуда когда-то свалилась на землю, и едва не споткнувшись на ровном месте, Селена решительно направилась в дом.

Ворвавшись в свою спальню, она забрала дочь у Маори и накормила малышку. У той уже вовсю начали лезть зубы, что вызвало у матери трепет и некоторый страх.

— Интересно, как мы будем объяснять людям, что младенец за пару дней станет выглядеть на годик? — мрачно произнесла она, возвращая дочь молчаливой няне.

Маори, делившая досуг между малышкой Кристиной и томом какого-то любовного романа, лишь пожала плечами.

— Такие вещи всегда объяснялись на Земле какими-то мутациями или болезнями, — сочувствующим тоном заметила она, отрываясь от книги и бережно беря девочку на руки. У той уже проглядывало сходство с отцом — от белоснежных волосиков до серебристо-серой радужки глаз. Малышка проворковала что-то непонятное. Затем, повернув голову и уставившись на Селену, невнятно произнесла: "Мамчка".

— О, моя дорогая! Она назвала меня мамой! — обцеловав малышку, Селена кинулась к шкафу. Схватив комплект нижнего белья, кинулась в ванную комнату. А затем вернулась через некоторое время в светло-фиолетовом, под цвет глаз, кружевном комплекте. Накинув полупрозрачный белый халат, кинулась к зеркалу во весь рост, стоявшему возле стены.

— Как думаешь, мне идёт? — настойчиво спросила она у Маори, крутясь и разглядывая своё тело с разных ракурсов. — Я ещё и маску для лица сделала. Ну, чтобы свежее выглядеть, и патчи подержала под глазами, а то синяки появились.

— Не тараторь, а то у меня и малышки головы разболятся, — поморщилась Маори. Устроившись в мягком кресле с ребёнком на коленях, она с интересом принялась её разглядывать. — Что, всё же решила соблазнить собственного мужа? Давно пора, между прочим!

— Сама знаю! — огрызнулась Селена. — Просто я… Ну, дура, конечно, но не шлюха. По крайней мере, не в этой жизни! — быстро добавила она.

— И в той жизни у тебя был только один любовник, дорогая, — хмыкнула зеленоволосая красотка, одновременно играя с девочкой. Ту крайне заинтересовали зелёные пряди волос и яркие заколки со стразами.

Достав книжку с английским алфавитом и яркими рисунками, Маори принялась обучать девочку.

— Кстати, не хотела вас отвлекать, но пока вы наслаждались друг другом и отличной погодой, к нам приходили Ремус с Этерией, — как бы невзначай произнесла Маори.

— И… Зачем? — дрожащим голосом произнесла Селена, отрываясь от своего соблазнительного отражения.

— Сказали, что теперь буду регулярно нас навещать, чтобы делиться магией с малюткой, — отозвалась та, следя за её реакцией.

— И ты им веришь? — скептически заломила брови Селена, откидывая назад пышные волосы, лезущие в глаза от лёгкого ветерка.

— Да, — серьёзно кивнула Маори. — Они бы и так могли отобрать малышку, если бы хотели. Ремус — очень сильный тёмный маг, а у нас с тобой, скажем так, совсем не боевое направление магии. Ты — лекарь, я — предсказатель. И обе в бою будем только мешаться. Тем более, я, конечно, заглянула в своё зеркало. И оно не предсказало беды. Слушай, Селена, я всё понимаю, но Ремус всё же дядя Кристины. А Этерия всегда была слишком доброй и безобидной. Я им даже позволила подержать малышку. Ну, так и передаётся магия. Ты же не против?