Боковым зрением я уловил движение за окном. Резко повернулся, одновременно присев на колено. Прогремел выстрел. Заряд дроби просвистел у меня над ухом и выбил из стены здоровый пласт штукатурки. Висок полыхнул болью. За ухом к шее потекли тёплые струйки. Ещё один выстрел – и туча свинцовых шариков сорвала с моей головы капюшон вместе с кусочком скальпа. Макушку обожгло, словно там вспыхнул костёр. Алый поток хлынул мне на лицо, заливая глаза. На губах появился солёный привкус крови. Я закричал, выпустил очередь наугад, туда, где по моим прикидкам прятался враг.

Справа раздались торопливые шаги. Не снимая палец со спускового крючка, я повернул автомат в ту сторону, посылая пули широким веером. Свинцовый горох с треском расщепил остатки оконных рам и звонко застучал по стенам, раскалывая кирпичи и отбивая штукатурку.

– Держи, гад! – крикнул визгливый голос.

Что-то тяжёлое просвистело в воздухе, и по голове как будто ударили бейсбольной битой. В глазах потемнело, ноги подкосились, и я упал.

Резкие, хлёсткие удары по щекам привели меня в чувство. Я понял, что сижу на полу, со связанными за спиной руками. Макушку нещадно щипало, словно на неё насыпали соли, висок пульсировал болью. Лоскут сорванного выстрелом скальпа висел на боку. Колтун бурых от крови волос царапал щёку.

Я попробовал открыть глаза. Со второй попытки мне удалось расцепить склеенные кровью ресницы. Проморгавшись, увидел возле стены три расплывчатые фигуры в таких же длиннополых плащах, что и у лежащего на полу жмурика.

Рядом со мной сидел на корточках ещё один мародёр – рангом пониже. Я понял это по его одежде – синим штанам и кожаной куртке. Похоже, это он хлестал меня секунду назад по физиономии.

– Фу! Ну и вонища! Ты чё, говнюк, в штаны наделал, что ли? – прогундосил он, зажав нос большим и указательным пальцами левой руки.

Ранения головы не проходят даром. Горячая кислая волна подкатила из глубины живота к зубам. В следующий миг дурно пахнущее содержимое моего желудка с громким рыком перекочевало на штаны сидящей рядом «шестёрки».

– Ты чё, мля, совсем страх потерял! – завопил бандюган, отскочив в сторону. – Да я ж тебя ща на куски порву!

Он выхватил из кармана куртки нож. Лезвие с громким щелчком выскочило из рукоятки, тускло блеснуло в дневном свете отполированным боком. Мародёр скривил рожу в злобной усмешке, шагнул ко мне, занеся руку для удара.

Я попробовал ментально воздействовать на бандита, попытался ударить его пси-волной, но ничего не получилось. Прежнее чувство контроля над глубинными участками моего мозга куда-то испарилось. Похоже, ранение в голову что-то нарушило там, и я разучился мгновенно подчинять своей воле других. Зато я ощущал присутствие инородных тел внутри черепушки (видимо, не вся дробь пролетела мимо) и то, с какой скоростью новые ткани обволакивают застрявшие в мозгах свинцовые шарики.

– Угомонись, Чифа! – раздался властный голос.

– Он обблевал меня, Кислый! А ещё Бязю завалил, сучонок! Да ему только за нашего пацана нужно выпустить кишки на волю!

– Я сказал: угомонись! – рявкнул главарь и вытащил из-под полы пистолет.

Чифа втянул голову в плечи, спрятал нож в рукав и слинял в сторону от греха подальше.

Кислый отделился от стены, возле которой стоял, сделал два шага вперёд. Его подельник взял лежащий на полу деревянный ящик из-под цинков, поставил за спиной главаря. Кислый сел на скрипнувший под его весом импровизированный стул, упёрся локтем в колено, положил подбородок на ладонь. Лицо бандита было скрыто чёрной тканевой маской. Я видел только холодные серые глаза, уходящую к вискам сеточку морщин и высокий лоб с выступающим из-под банданы завитком тёмных волос.

В голове крутились тревожные мысли, одна хуже другой. Судя по всему, бандиты нашли мой тайник и обчистили его. Проклятые мутанты оказали мне медвежью услугу. Стрельбой по ним я предупредил забредших в деревню мародёров и подписал себе смертный приговор. Если бы не «слепыши», мне удалось бы застигнуть бандитов врасплох и перестрелять до того, как один из них шмальнул в меня из дробовика, а другой метким броском вырубил меня. Увесистый булыжник размером с большую картофелину до сих пор лежал на полу.

– Что скажешь, чувачок? – Кислый прямо-таки лучился радушием.

– Ты о чём? – спросил я, пытаясь сдвинуться в сторону. Острые края кирпичных обломков давили в бедро, мешая нормально сидеть. – Может, прикажешь, чтобы меня пересадили, а то кирпичи в задницу давят.

Кислый смерил меня взглядом, потом щёлкнул пальцами свободной руки. Чифа нехотя подошёл ко мне, схватил одной рукой за плечо, другой за пояс, рывком поднял на ноги. При этом он исхитрился двинуть мне в бок, да так сильно, что у меня перехватило дыхание. Я закашлялся и тотчас отхватил от Чифы леща. Спустя мгновение, бандит подсечкой сбил меня с ног. Я грузно бухнулся на пол, стал заваливаться набок, но короткий удар ботинком под рёбра остановил падение. Превозмогая боль, я заставил себя сесть прямо, чтобы не доставлять «шестёрке» удовольствие ударить меня ещё раз.

– Ну, теперь тебе ничего не мешает? – поинтересовался Кислый, внимательно наблюдая за мной.

Я осторожно поводил головой из стороны в сторону.

– Зря ты с ним церемонишься. Пристрелил бы – и дело с концом, – сказал Чифа и сплюнул сквозь зубы.

Пузырчатый шарик его слюны попал в меня, что вызвало радостный смех бандита и недовольный кашель главаря. Один из его помощников, тот, что принёс ящик, вытащил из-за спины «узи». Чифа поперхнулся смехом, резко переменился в лице.

– Кислый, ты чего? Я ж не специально, так получилось.

– Смени Картавого на стрёме, а ему передай, чтобы шёл к водонапорке, – приказал предводитель.

Чифа кивнул и попятился к пролому в стене, не сводя глаз с бандита с пистолетом-пулемётом в руках. «Шестёрка» протопал по каменному крошеву, выскочил на улицу. Вскоре послышался свистящий шёпот, с каким он передал приказание Картавому. Чуть позже раздались торопливые удаляющиеся шаги, и в доме опять стало тихо.

– Теперь, когда нам ничего не мешает, ты ответишь мне на пару вопросов, и я освобожу тебя. Даю слово.

Я усмехнулся.

– Ты зря мне не веришь, – правильно понял меня Кислый. – Я не собираюсь тебя обманывать и на самом деле отпущу на волю, если ты пойдёшь мне навстречу. Для чего тебе это? – сразу перешёл к делу бандит.

Он поднял руку, пошевелил пальцами в воздухе. Второй помощник вышел в соседнюю комнату, откуда вернулся с моим рюкзаком. Я похолодел, глядя, как он достаёт бомбу.

– И второй вопрос: что это за хрень? – Кислый показал на пристёгнутое к цилиндру изобретение Семакина. – Как видишь, ничего сложного. Ты мне ответы, я тебе – свободу. Всё по-честному, без обмана.

Я молчал, глядя в одну точку перед собой и думая: «Какой смысл распинаться перед говнюком, когда финал один – смерть. Его обещание отпустить меня ничего не значит. Бандит легко нарушит своё слово, он всегда делает лишь то, что выгодно ему. Кислый может просто разнести мне выстрелом голову (никакая чудо-регенерация не спасёт). В его глазах это будет равносильно выполненному обещанию, ведь он отправит меня к Тёмному Сталкеру, освободив от жизни на этом свете».