Припасть, затаиться и слушать,

Что там происходит во мне?

Мерцающим отзвукам этим

Внимая, возможно, пойму,

Что завтра случится на свете,

А может быть – и почему.

Как ни были б отзвуки хрупки,

Они матерьяльны уже:

Картины, мосты, «душегубки»

Мерцали когда-то в душе…

1977, ГСВГ

Перед зернистым дождевым стеклом

Застынешь – и немного погодя

Трава, тропинка, потемневший дом

Покажутся из мелкого дождя.

В душе нестройно капают слова.

И горько куришь и, волнуясь, ждешь,

Что вот сейчас иссякнет долгий дождь,

Иссякнут дом, тропинка и трава —

Ударит солнце сквозь цветной туман,

И тыщи луж – под самый окоем

(Как будто высыхает океан),

И ничего вокруг, и никого.

Но скоро птица в ивах запоет.

И грусти дождевой не быть уже

Она ушла, но как-то без нее

И радостно, и пусто на душе…

1977, ГСВГ

У религий классовые корни.

Высшей силы не было и нет.

Я, как атеист, конечно, помню,

Что материален белый свет.

Так о чем же речь? Зачем же в ступе

Воду очевидности толочь?

Это днем…

А ночью вдруг подступит…

Сядешь на кровати: страх и ночь.

И тогда, не властвуя собою,

Разомкнув смешливые уста,

Я молюсь потекам на обоях,

В темноте похожим на Христа…

1977, ГСВГ

Город мой утешает в бездомной тоске,

Воскрешая меня.

Закрываю глаза и брожу по Москве

На исходе воскресного дня.

Пахнет легкостью, вечером, клейким листом.

Свет в окошках дрожит.

Нелюдимо. Москва размышляет о том,

Как неделю прожить.

Ей предвидеть, предчувствовать, предугадать

Каждый день из пяти.

Знать в субботу ошибки, вздохнуть и опять

В понедельник войти.

Жизнь моя – караван бесконечных недель.

Но другой не дано.

Я служу и сквозь незамутненный апрель

Вижу осени дно.

1977, ГСВГ, 2014

По грустным дням полночною порой

Ко мне приходит, гневно хмуря брови,

Чувствительный лирический герой

Былых стихов о пройденной любови.

Суровый и решительный на вид,

Он, в существо разрыва не вникая,

– Как ты посмел! – надрывно говорит. —

Ведь ты же сам писал: «Она такая…»

С чем только ты не сравнивал ее,

Изматывая сердце на пределе,

Выходит, что стихи твои – вранье?

И было все не так на самом деле!

В ответ молчу, киваю головой,

Мол, я ей благодарен и поныне…

А ты иди, лирический герой,

К моей – в тебя влюбленной героине!

1977, ГСВГ, 2014

…И снова о любви, в который раз —

О выпавшей, как выпадают снеги,

Когда весь мир прекрасен без прикрас,

И молод, и красив, и дан навеки!

И снова о любви, который год —

То с радостью, то с болью, то с укором,

То с сожалением, что это все пройдет…

Когда-нибудь, наверное, не скоро…

1977, ГСВГ

Рассветы встречая,

Усталый, в дорожной пыли,

Я очень скучаю,

До боли скучаю

От детства вдали.

Смеешься и веришь:

Он жив, этот детский уют,

В котором теперь уж,

Наверно, теперь уж

Другие живут.

Там улицы наши,

Там наш романтичный чердак

Там в детстве все так же

По-прежнему так же.

Кто скажет: не так?

Мечта есть такая:

Домой – в те былые года,

Я предполагаю,

Я предполагаю

Вернуться туда,

Но прежде бы надо

Все взрослые тайны узнать

И нашим ребятам,

Дворовым ребятам

О них рассказать.

Слегка запинаясь

На взрослых значениях слов,

Чтоб мучила зависть,

Смиренная зависть

Мальчишек-врагов.

Чтоб двор увлеченно

Шумел о рассказе моем.

А щеки девчонки,

Той самой девчонки

Пылали огнем.

1977, ГСВГ

Мой отец весь свой век пролежал на диване

(Так о нем говорит моя мать),

Ни на что не потратил особых стараний,

Ничего не пытался урвать,

Не стремился уехать в далекие страны

И высоких достичь степеней.

Он всю жизнь пролежал на диване.

С дивана

Жизнь, наверно, видней.

1977, ГСВГ

А чем закончится любовь?

А чем закончится?

А тем, что снова полюбить

Душе захочется.

И снова сердце заболит

От ожидания,

И взгляд любимый заслонит

От мироздания.

И снова будет суета

И ослепление:

Сначала: та! Потом: не та!

И отрезвление.

А чем закончится любовь?

А чем закончится?

А тем, что снова полюбить

Душе захочется…

Конец 78-х

И у меня смертельный недруг есть!

Вам интересно, кто и отчего он?

Букашка из господних министерств,

За судьбы отвечающий чиновник.

Когда-нибудь, войдя туда, с порога

Узнав его, хоть прежде не знаком,

Упомяну я всуе имя Бога,

И по столу ударю кулаком.

Спрошу его, сурово взглядом смерив,

«Зачем вся жизнь моя идет не так?»

Он пролепечет, что сейчас проверит,

Косясь на мой грохочущий кулак.