Лифт остановился. Лаура медленно, даже с какой-то опаской, вышла из него. Перед ней открылась знакомая лестничная площадка, которая, однако, выглядела сегодня как-то иначе. Очевидно, потому, что Нат не ждет ее у открытой двери в свою квартиру, с гостеприимной улыбкой на лице.

Стены со старыми обоями, маленький столик эпохи Людовика Шестнадцатого, увядший пейзаж в рамке на противоположной от лифта стене. Все эти предметы, казалось, смотрели на гостью с молчаливым неодобрением, словно скучные соседи-старики, которые ворчат, когда кто-то нарушает их благостный одинокий покой.

Лаура нерешительно прошла вперед, прислушиваясь к звуку своих шагов по ковру. Она с удивлением услышала скрип половиц. Прежде она никогда не замечала, не обращала внимания на этот звук, потому что, позабыв обо всем на свете, бежала через всю площадку в объятия улыбающегося Ната. Ощущая внезапно проснувшуюся робость, но не отступая под влиянием своего одиночества и желания, которые приглушали все сомнения и колебания, Лаура подошла к двери его квартиры, положила на нее свою холодную ладонь и, еще чуть помедлив, тихо постучала.

Долгое время ответом ей была только тишина.

Преодолев нерешительность, она постучалась еще раз, уже громче. Затем она заглянула в хрустальный круглый глазок. Она знала, что все равно ничего не увидит внутри квартиры, но и Нат не поймет, кто рвется к нему в гости. Тем больше будет его удивление, а потом радость.

Затем она услышала приглушенный шум какого-то движения по ту сторону двери. Вдруг она осознала всю неловкость своего положения. На мгновение ей почудилось, что это место негативно отреагировало на стук в дверь гостя, которого здесь не ждали. Она не могла понять, откуда у нее появилось такое чувство. Нат говорил как-то о возможности контактной связи между одушевленным и неодушевленным мирами. Видимо, с ней произошло что-то в этом роде.

Только теперь она по-настоящему спросила себя: а так ли уж умно она поступила, придя сюда?

Но было уже слишком поздно. Ручка двери уже поворачивалась.

Она машинально отступила на шаг назад, дверь открылась и в проеме показался Нат в домашнем халате. У него был усталый и раздраженный вид. Увидев, кто перед ним стоит, он сначала очень удивился, а потом смутился.

– Что ты здесь делаешь? – глухо спросил он. – Я думал, что ты готовишься к экзамену.

Лаура обратила внимание на этот его тон… Он никогда прежде не говорил с ней в таком тоне и таким голосом. Что это с ним?

Затем она заметила, что он пытается загородить от нее зеркало, висевшее в прихожей. Она поглядела в него через его плечо. В зеркале отражался открытый дверной проем в спальню. Картины на стене слева от постели не было видно, но сама постель была, как на ладони. В ней была девушка.

Она сидела на кровати и прижимала простыню к своей обнаженной груди. По плечам струились длинные светлые волосы. Она откинула один непослушный локон с лица и как-то странно помахала рукой, словно приветствовала кого-то.

В следующую секунду Лаура поняла, что та девушка тоже смотрит в зеркало, которое висело на стене в спальне справа от кровати. Оттуда ее взгляд проецировался на зеркало, которое было в прихожей, за спиной Ната, и получалось, что она смотрит Лауре прямо в глаза…

В ту же минуту Лаура узнала ее. Это была Сандра Рихтер, хорошенькая студентка выпускного курса, которая постоянно ошивалась у Натаниеля Клира на лекциях.

Лаура смертельно побледнела и перевела растерянный взгляд на Ната.

– Я… – Она попыталась пролепетать что-то в качестве извинения за свое непрошеное вторжение.

Он смотрел ей прямо в лицо. Первоначальная тревога исчезла без следа. Лицо скривилось в горькой усмешке. Он понял, что она увидела Сандру.

– Я не хотела… – прошептала еле слышно Лаура.

Он нервно дернул плечами. В его взгляде были смешаны смущение и враждебность.

– Я тоже, – ответил он грустно. – Я тоже не хотел. Лаура отступила еще на шаг, с ужасом глядя на него. Потом она снова перевела взгляд на зеркало, но девушки в нем уже не было. Там была только пустая стена и развороченная постель.

Лаура медленно отступала к лифту, а Натаниель Клир медленно закрывал дверь. Он не спускал с нее взгляда, а обзор все сужался и сужался. Наконец дверь закрылась окончательно. Щелкнул замок. Но они оба еще долго стояли и смотрели друг на друга сквозь толстый слой дерева, словно сквозь простое стекло.

* * *

Спустя несколько дней, сразу после экзамена по биологии, который по иронии судьбы стал единственной причиной, удержавшей Лауру от сумасшествия в самые черные для нее праздничные дни, она нашла в своем почтовом ящике записку. Почерк был явно женский.

Она прочитала:

«Не горюй. Ты не одна такая. Думаю, тебе будет интересно узнать одну деталь. Он всегда использует картину, которая висит в спальне. Правда, приходится каждый раз менять цвет волос и глаз. Он говорит: „Похожа на тебя“. Я могу поспорить, что у него в чулане хранится целая куча таких заготовок. Обычно этот трюк хорошо срабатывает. Не правда ли? Ничего, рискни еще раз».

Подписи, разумеется, не было.

Три следующие недели были для Лауры очень тяжелыми. Она не пошла к тете Марте и дяде Карелу на Рождество. Отослала подарки по почте вместе с запиской о том, что она будет отмечать праздники в доме у подруги.

Рождество подходило к концу. Все праздничные дни Лаура провела в своей квартире или блуждая по парку Вашингтон Сквер и окрестным улицам.

Вскоре были подведены окончательные итоги экзаменационной сессии.

Рейтинг Лауры составил 4,0 балла. Она получила «А» по всем предметам. Экзамен по биологии, который она сдавала в самый тяжкий период своей жизни, прошел на удивление успешно.

Лаура взглянула на табель со своими оценками и невесело улыбнулась, вспомнив, во что они ей обошлись. Она еще не знала, что это ее первые и последние оценки в колледже.

В течение последующих полутора недель она не знала также и того, что беременна.

Верн Иннис скончался девятого января.

На следующий день, который у многих сотрудников «Бенедикт Продактс» с тех пор повелось называть «Черной Средой» и который запомнился им навечно, Лу Бенедикт назначил Лиз Деймерон на должность своего вице-президента по развитию производства.

Руководящие работники компании – что уж говорить о рядовых! – пребывали в состоянии глубокого нокдауна. Поначалу те, кто хорошо знал Лу с профессиональной стороны и как человека, подумали, что у него просто «поехала крыша». До этого происшествия Лу слыл в компании человеком, исключительно преданным своим друзьям и никогда не забывавшим их. То, что он теперь сотворил с одним из самых близких своих соратников и друзей Ларри Уитлоу, поменяв его местами с Лиз Деймерон (это ж надо: плюнуть на испытанного бесчисленное количество раз, опытнейшего работника ради девчонки, всего полгода проработавшей в компании!?) было просто немыслимым.