Когда мы заходим в ресторан, девушек еще нет. Мы оглядываемся: плетеные кресла из ротанга со спинками в виде лепестков, смеющиеся посетители в джинсах и летних пиджаках, поднимающие бокалы.

Присаживаемся.

– Заказываем кальмаров, – безапелляционным тоном заявляет Олдридж. – Я настаиваю. Они здесь выше всяких похвал.

В светло-сером костюме, украшенном фиолетовым орнаментом в восточном стиле, Олдридж выглядит настоящим франтом. Мы с ним вдвоем смотримся просто великолепно: так и просимся на картинку.

– Нам стоит что-нибудь заранее обсудить? – спрашиваю я. – Всю необходимую информацию я помню назубок, однако…

– Это просто встреча, чтобы получше узнать друг друга. Расположить клиента к себе. Вы же все сами знаете.

– «Просто встреч» не бывает, – не соглашаюсь я.

– Верно. Однако не следует форсировать события, иначе мы сядем в лужу.

Появляются Жорди и Анья. Вместе. Жорди высокая и стройная, в брюках с завышенной талией и блузе с широким воротником. Ее длинные распущенные волосы влажно блестят на концах. У меня перехватывает дыхание: это не девушка, а мечта. И я в который раз вспоминаю о Белле. На Анье джинсы, футболка и легкий пиджак. У нее короткие, зачесанные назад, почти зализанные волосы. И живые, говорящие глаза.

– Мы опоздали? – хмурится она.

Своенравная особа. Как пить дать. Впрочем, не страшно. И не таких обламывали.

– Ну что вы, – расплывается в улыбке Олдридж. – Вы же знаете нас, ньюйоркцев. Нас хлебом не корми, дай везде прийти первыми.

Жорди садится рядом со мной. От ее терпких духов у меня кружится голова.

– Дамы, позвольте представить вам Даниэль Кохан, нашего лучшего, блестящего старшего юриста. Она потрудилась на славу над вашим делом и готова вывести вашу компанию на рынок.

– Зовите меня Данни.

Мы жмем друг другу руки.

– Мы без ума от Олдриджа, – доверительно сообщает мне Жорди, – но постоянно гадаем, есть ли у него имя.

– Есть, только он им никогда не пользуется, – смеюсь я и одними губами шепчу ей: – Майлс.

Олдридж улыбается.

– Итак, что будем пить?

Как из воздуха возникает официант, и Олдридж заказывает бутылку шампанского и бутылку красного вина.

– Может, вы хотите коктейли? – заботливо интересуется он.

Анья просит холодного чаю.

– Сколько времени, по-вашему, на все это уйдет? – спрашивает она.

– На ужин или на выход на ай-пи-о? – Олдридж не отрывает глаз от меню.

– Знаете, – вклиниваюсь я, – с недавнего времени я стала вашей горячей поклонницей. То, что вы сотворили с виртуальной реальностью, бесподобно.

– Спасибо… – начинает Жорди, но Анья резко ее прерывает.

– С виртуальной реальностью мы не сотворили ровным счетом ничего. Мы создали новое киберпространство.

Она стреляет глазами в Жорди – помалкивай!

– Интересно… – тяну я и вдруг выпаливаю вопрос, адресованный им обеим: – Почему именно сейчас?

Олдридж опускает меню и хватает за рукав пробегающего официанта.

– Будьте добры, кальмаров. Сию минуту, если можно.

И подмигивает мне.

Жорди косится на Анью, словно испрашивая разрешения, и внезапно я понимаю, каким будет ее ответ. У меня на языке вертится другой вопрос, но я проглатываю его. Пока не время.

– Мы уже давно работаем над одним и тем же, – начинает Жорди. – Вкалываем, не жалея сил. Настала пора немного отдохнуть, привлечь инвесторов и капиталы и рискнуть заняться чем-нибудь другим.

Взвешенные, обдуманные, навязшие в зубах слова. Возможно, все это правда чистой воды, однако далеко не вся правда. И я бросаюсь в атаку.

– Зачем терять контроль над чем-то, принадлежащим вам, если в этом нет острой необходимости?

Жорди вцепляется в стакан воды, словно утопающий за соломинку. Анья недовольно прищуривается. Олдридж беспокойно ерзает на стуле. Понятия не имею, что на меня нашло. И в то же время прекрасно понимаю, что это.

– Вы что, пытаетесь отговорить нас? – Анья впивается взглядом в Олдриджа. – Я думала, эта встреча – начало нашего плодотворного сотрудничества.

Я искоса смотрю на хранящего невозмутимое молчание Олдриджа. Он не собирается отвечать за меня.

– Нет, – говорю я. – Просто я хочу понять, что вами движет. Это облегчит мою работу.

Бьюсь об заклад, мой ответ приходится Анье по нраву. Напряжение спадает.

– Сказать по правде, сама я до конца ни в чем не уверена. Мы с Жорди только это и обсуждаем. Она знает, что я на распутье.

– Мы занимаемся «КуТе» почти десять лет, – заученно талдычит Жорди. – Сколько можно! Пора заняться чем-нибудь новым.

– Но ради этого необязательно терять контроль над старым! – возражает Анья.

Приносят шампанское. Олдридж разливает по бокалам шипящую и пузырящуюся жидкость.

– За «КуТе»! – провозглашает он. – За успешный выход на ай-пи-о и текущие рекой деньги!

Жорди с удовольствием чокается с ним, но мы с Аньей не сводим друг с друга напряженных глаз. В ее зрачках я вижу вопрос, который она ни за что не задаст за этим столом: «А как поступила бы ты?»

Через два часа я сижу в баре на последнем этаже отеля. Мне не мешало бы как следует выспаться, но я не могу сомкнуть глаз. Стоит мне их закрыть, как передо мной всплывает лицо Беллы и я начинаю терзаться мыслью, какая же я дрянная подруга, что без зазрения совести умотала в такую несусветную даль. Я клонюсь над вторым бокалом мартини с оливкой, когда в бар входит Олдридж. Все плывет в алкогольном дурмане, и я щурюсь, чтобы разглядеть его.

– Данни? Не возражаете?

Не дожидаясь разрешения, он отодвигает стул и присаживается рядом.

– Чу… Чудесная ночь, – еле ворочая языком, мямлю я, стараясь хоть чуточку протрезветь.

– Сегодня вы были на высоте, – говорит Олдридж. – Наверное, сейчас у вас на душе птицы поют?

– Ну да, – кисло усмехаюсь я. – Прям-таки заливаются.

– Даниэль… – Олдридж переводит взгляд с моего лица на бокал мартини и обратно, – с вами все хорошо?

И тут я понимаю, что вот-вот разревусь. Я ни разу не ревела перед начальством, даже когда работала в Федеральном окружном суде, прославившимся столь глубоким падением нравов, что для сотрудников оборудовали особую комнату, где им дозволялось истерично орать и биться головами о стены. Я поднимаю стакан с водой. Отпиваю глоток. Ставлю стакан на стол.

– Нет.

Олдридж подзывает официанта.