с явным намерением вырвать кадык, моя злость исчезает. Ее место занимает страх. Это странно — бояться за кого-то. Мне такое чувство прежде было незнакомо. И от этого мне еще страшнее. Но я не могу бояться сейчас. Я должна что-нибудь сделать, чтобы убрать дракона подальше от Ларрена. Я не могу позволить причинить ему боль. На это имею право только я, потому что…

Браслет с тихим щелчком расстегивается и соскальзывает с моего запястья.

— Я знал, что у тебя получится, — самодовольно говорит Боруй, отпускает Ларрена, подходит ко мне и протягивает левую руку. — Давай, надевай скорее.

— Вера, не надо! — это Ларрен подает голос. Странный такой. Не надо. А что у нас есть другие варианты?

— Ты позволяешь этой потасканной зверушке так мерзко сокращать свое имя? Ай-яй, как неразумно! — веселится Боруй, настойчиво пихая мне под нос свою руку.

Ну, хватит уже! Защелкиваю браслет на его запястье и отпихиваю назойливую конечность подальше от своего лица. Камни на обоих украшениях активируются, опутывая нас брачным узором, который впитывается в наши ауры, тесно переплетаясь с ними.

— А теперь, — произносит дракон, — когда ритуал соединения завершен, следует устранить причину, которая могла бы разрушить наш счастливый брак. Я прав, дорогая?

Кто бы сомневался, что так и будет?

Боруй снимает "драконью сеть", небрежно треплет меня по волосам и прогулочной походкой направляется к Ларрену.

Теперь я знаю, что беспечность — это один из признаков сумасшествия. Старый дракон освободил меня от сетей и повернулся ко мне спиной, уверенный в том, что я не рискну напасть. Хотя в его уверенности есть доля здравого смысла. Только безумец способен поднять руку на магического супруга, потому что за такое браслеты наказывают, насылая страшные мучения. Правда, в нашем случае Боруй не учел одного — всегда найдется тот, кто более безумен, чем могли предположить создатели этого глупого брачного ритуала.

В один прыжок оказываюсь на спине своего супруга и начинаю рвать зубами его горло, ногтями пытаясь добраться до грудной клетки, туда, где бьется сердце.

Боруй с воем вцепляется в мои волосы, дергает изо всех сил. Я в ответ рычу и еще сильнее вгрызаюсь в жилистую шею. У огненных драконов крепкая шкура, но я уже почти добралась до артерии. Если я остановлюсь, если отвлекусь хоть на мгновение, то потоки боли, пронзившие мое тело в момент нападения, просто вырубят меня. Второй раз за день потерять сознание — позор для дракона!

Боруй пытается оглушить меня, ударив о стену, но я успеваю отпустить его и отпрыгнуть в сторону. В итоге удар о стену, предназначенный мне, получает сам Боруй. Он шипит от боли и с разъяренным ревом бросается ко мне. Из рваной раны на его шее толчками вытекает темная кровь. Жаль что он не человек. Будь так, этой раны хватило бы, чтобы отправить его к праотцам.

Я не сопротивляюсь, и даже не пытаюсь поставить блок, когда он бьет мне кулаком в лицо. Сильный удар отбрасывает меня назад. Налетаю на алтарь и сползаю по нему на пол, с ухмылкой наблюдая за тем, как мой супруг корчится от боли. Он напал и был наказан. Рискнет ли еще раз поднять на меня руку? У Боруя достает безумия, чтобы творить глупости, но достаточно ли его, чтобы терпеть боль?

А у меня?

Смотрю на Ларрена. Он напуган. Нет, не так. Он боится за меня. Да! Я достаточно безумна, чтобы поверить в это.

— Ну, супруг, держись за воздух! — рычу я и пригибаюсь к полу, сгруппировавшись для прыжка. — Пришла твоя брачная ночь.

Такое уже было однажды. Старый дракон, из последних сил пытающийся сменить ипостась, чтобы защититься. Брызги крови, ошметки мяса, хруст костей. Горячее сердце, пульсирующее в ладони. Все это уже было со мной. Только в прошлый раз не было браслета, нестерпимым огнем обжигающего руку, и проходящих через тело волн, которые, казалось, активировали все болевые точки, какие только существуют, тоже не было. А еще в прошлый раз не было никого, кто бы беспокоился за меня. Впрочем, тогда мне это было неважно. А сейчас?

Разжимаю пальцы и роняю на каменный пол окровавленный кусок плоти, когда-то бывший сердцем Боруя Серого. Смотрю на свой браслет. Теперь это обычное украшение. Снимаю второй браслет с руки мертвого дракона, возвращаю его на свое левое запястье и встаю с колен, стараясь не поскользнуться на кровавых ошметках. Слизываю с пальцев кровь последнего огненного дракона (теперь точно последнего!) и кошусь на Ларрена. Он смотрит на меня и молчит. Его лицо ничего не выражает. Надеюсь, он сейчас не скажет, что я такая же сумасшедшая как Боруй?

— Вера, ты с ума сошла? — шепотом шипит Ларрен.

Ну вот. Все, как я и предполагала.

Вытираю остатки крови на руках об разорванный подол платья и пытаюсь сменить тему:

— Мне нравятся эти безделушки. Ты удачно угадал с камнями — точь-в-точь под цвет моих глаз. Не помню, я поблагодарила тебя за подарок, сладенький?

— Ты с ума сошла так рисковать?!

На этот раз маг не шепчет. Орет. Зачем? Я его прекрасно слышу. И чувствую я себя отлично. Только вот пол почему-то стремительно приближается к лицу. Разве мало я сегодня по нему получила?

Ларрен

Ответа, я, конечно же, не дождался. Вера падает на пол лицом вниз, выбрав для этого телодвижения, безусловно, не самый удачный момент. Дышит ли она? Вроде, да. Ничего-ничего, она сильная, она справится. Одного дракона она уже убила и пережила данный факт без потерь. Да, одного убила, но тогда она была полноценным драконом без каких-либо ограничений. Справится ли сейчас? Я же ей и помочь не могу. Какой толк от целителя, если он изображает из себя размазанную в пространстве кляксу? Так, стоп. Я маг или кто? Ну, магия, ну сильная. Но что ты не делай с магией, какой материал для ее строения не используй, каким образом не концентрируйся — принципы воздействия всегда одни и те же. Иначе словесник никогда не смог бы сражаться с жестовиком, а атака Верлиозии на Зулкибар привела бы к гибели последнего.

Следовательно…. Следовательно, я сейчас возьму и всю эту ерунду с себя уберу. Я не так силен, как дракон, рвать заклятия мне редко удается, но мне не привыкать распутывать самые замысловатые плетения. А здесь и нет особой изысканности. Поклонники Боруя Серого рассчитывали преимущественно на силу.

Не знаю, сколько времени прошло. Должно быть, немного.

Падаю на пол, не удерживаюсь на ногах, колено себе расшибаю в кровь. Вот же невезение мое