– Поздравляю, – сказала я, мысленно поздравив и саму себя – с успешным завершением сеанса экстренной психотерапии.

Я положила трубку, надрала уши вороватому обжоре Филимону, поджарила еще пару отбивных взамен уничтоженных наглым зверем и встретила своих мужчин в полной боевой готовности.

Больную заячью тему я этим вечером не поднимала, но на ночь глядя сознательно выпила чашку очень крепкого кофе, чтобы ни в коем случае не забыться сладким сном раньше Коляна. Перед отбоем я собиралась устроить перлюстрацию его электронной почты, sms– и mms-cообщений, обычной записной книжки и всех до единого карманов. Ирка должна была произвести те же самые шпионско-цензорские действия в отношении Моржика – мы договорились об этом еще вчера.

– Но пасаран! – сказала тогда Ирка, с прозрачным намеком вскинув руку в тематическом салюте: она подобием длинных ушей выбросила из поднятого кулака два пальца и пошевелила ими. – Объединим усилия, будем бдительны, и тогда ни один кролик мимо нас не пробежит!

В самом деле, мимо не пробежал! В мобильнике мужа я обнаружила короткое сообщение: «Выбрали вариант с сосиской». Текст был крайне подозрительным даже сам по себе, а уж в сочетании с подписью «Зая-3» и вовсе не оставлял никаких сомнений в том, что Колян вслед за Моржиком пошел по кривой звериной тропке.

Я заперлась в ванной с мобильником, открыла кран и под шум искусственного водопада обсудила с Иркой сложившуюся ситуацию.

– У Моржика в мобильнике тот же самый компот! – хриплым спросонья голосом сообщила подружка. – То есть та же самая сосиска. Я просто не хотела тревожить тебя среди ночи, думала, обрадую утром. Что будем делать?

– Подумаем, – предложила я. – Смотри, сейчас наши мужья мирно спят в своих постельках.

В трубке что-то стукнуло, Ирка на полминутки пропала, а когда нашлась – заговорила с придыханием:

– Посмотрела. Мой точно спит!

– Значит, до утра развал нашим семейным очагам не угрожает, – рассудила я. – Потом и Колян, и Моржик пойдут на работу. Не знаю как твой, а мой будет сидеть в офисе как минимум до шести.

– Мой тоже, – уверенно сказала подружка. – Будет сидеть, уж это я как-нибудь организую. Если понадобится, велю Катьке намазать директорское кресло суперклеем.

– Стало быть, эротические игры с сосисками они смогут начать только вечером. Посему предлагаю в конце рабочего дня установить за муженьками наружное наблюдение.

– Лучше уж какое-нибудь внутреннее, – пробормотала Ирка. – Для пущей, знаешь ли, надежности!

– Дрессированный солитер в шлеме с миниатюрной камерой и функцией электрошока для дисциплинарного наказания на расстоянии? – тут же предложила я.

– Где взять? – без тени юмора деловито спросила подружка.

– Купим два за полцены! – хмыкнула я. – Дорогая, к сожалению, такие мелкие паразиты шпионскими играми пока не охвачены, придется нам с тобой поработать самим. Давай так: в половине шестого я сяду на хвост Коляну, а ты – Моржику. Встретимся на месте.

– На каком месте? – не поняла Ирка.

– На мокром! – рявкнула я. – Потому что лично я возьму с собой крепкую скалку и не затруднюсь пустить ее в ход! Пусть только попадутся мне эти братцы-кролики!

– И сестры крольчихи! – поддакнула она. – Я тогда сразу две скалки возьму, у меня как раз новый комплект кухонной утвари без дела простаивает! С хохломской росписью!

Перспектива массового побоища расписными скалками и лошадиная доза кофеина подействовали столь возбуждающе, что уснуть я смогла только под утро и во сне видела кровавые реки в колбасных берегах.

Полагаю, маркиз де Сад нашел бы это зрелище эротичным.

Суббота

На завтрак я умышленно подала не что-нибудь, а картофельное пюре и сосиски. Колян при виде провокационных колбасных изделий в лице не переменился, совершенно невозмутимо слопал пять штук и даже попросил добавки, с блеском выдержав импровизированную проверку на вшивость.

– Ничего-ничего! Я еще выведу тебя на чистую воду! – зловеще шептала я, перемывая оставшуюся после завтрака посуду, что вполне могло сойти за тренировочное занятие по выводу на чистую воду.

Странно, что я не разбила ни одной тарелки. Настроение у меня было разрушительное, и сообщения в утреннем выпуске новостей его не улучшили. Диктор с упоением рассказывал об очередном взрыве в горячей точке, особенно вкусно произнося пугающее слово «тротил». Я выхватила у мужа пульт и переключила канал на видик.

– Так что же сказала тебе черепаха Тортила? – напряженно поинтересовался бородатый, как моджахед, Карабас-Барабас.

– Мамочка! – встрепенулся Масяня. – Купи мне такую же черепаху с тротилом!

– Легко понять, какие телепередачи занимают в нашем доме верхние строки хит-парада! – заметил Колян и снова переключил телик на новости.

Черепашку с тротилом я бы и нам с Иркой прикупила. В случае партизанской войны с враждебными кроликами такая зверушка сошла бы за мину замедленного действия.

Мася опять переключился на доброе детское кино с не взрывоопасной черепахой. Колян смирился с тем, что так и не узнает точного веса последней бомбы в граммах, и пошел одеваться к выходу.

Увидев его в спортивном костюме, я насторожилась: в «Партизанской правде», где трудится мой муж, строгий дресс-код клеймят позором как пережиток буржуазии, однако обычно редакционный люд все-таки дозирует демократичность своих нарядов, в трико никто не ходит.

Подумав, что супруг просто не нашел чистые джинсы и джемпер, я с досадой спросила:

– Ну и куда ты в таком виде?

– А что? – Колян не без удовольствия оглядел себя в большом зеркале. – По-моему, смотрюсь вполне спортивно!

И тут вдруг до меня дошло, что мы с Иркой совершили непростительную ошибку, которая может зарубить наш простой и гениальный план охоты на зайцев на корню! В ужасе я посмотрела на настенный календарь и не сдержала горестного стона:

– Сегодня суббота! Выходной день!

«Значит, Коляну и Моржику не нужно идти в офис! – тревожно забубнил мой внутренний голос. – Значит, они могут загулять прямо с утра!»

– Сегодня не только выходной, но и праздничный день, с чем я всех нас и поздравляю! Сегодня День защиты живой природы! – торжественно сказал Колян и нежно потянул за хвост Филимона.

Кот мявкнул что-то прочувствованное в поддержку природоохранных мероприятий, а Колян проказливо засмеялся. Он даже не подозревал, что для меня самым радостным праздником был бы не День защиты живой природы, а День нападения на отдельных ее представителей (главным образом, сереньких и длинноухих) с последующим превращением их в необратимый натюрморт.

– Как собираешься праздновать? – мрачно спросила я, похлопывая по ладони деревянной толкушкой для картошки.

С ее помощью запросто можно было расписать кого-нибудь хоть под хохлому, хоть под лошадь в яблоках.