отправились поужинать в город. Ее друзья из Оберстдорфа Амани и Кристофер тоже были здесь и представляли собой их соперников, но этот факт не отражался на дружбе двух пар, хотя, наверное, должен был бы.

– Мне нехорошо, – проворочавшись несколько часов в кровати, Алена села.

– Попробуй заснуть, не думай о плохом, – Лиам весь вечер беспокоился за Алену.

После ужина в ресторане, где Алена выбрала блюдо с лососем, ей стало плохо и с каждым часом становилось все хуже. Она попробовала последовать совету Лиама и снова легла, безуспешно пробуя заснуть, но проворочавшись в постели несколько часов, опять встала, потому что не могла больше лежать.

– Вот почему именно сейчас? В ночь перед произвольной, на нашем первом совместном старте?.. – задавалась Алена вопросом, сидя на краю ванны. Только расстройства желудка ей сейчас и не хватало. Именно теперь перед их первой совместной произвольной на соревнованиях! Как долго Алена так просидела, она не могла сказать. Умывшись холодной водой, она вернулась в постель.

– Как ты? – спросил ее Лиам первым делом, как только она вышла из ванной рано утром. Их тренировка перед произвольной начиналась ни свет ни заря, а всего через несколько часов им предстояло выступить уже перед публикой.

– Паршиво, – Алена прислонилась к стене и ненадолго закрыла глаза. – Я спала от силы один час!

– Ты снимешься с произвольной? – Лиам задал этот вопрос очень осторожно, зная, что его сильная Алена так легко не сдается и что эти соревнования значили для нее невероятно много. Другие спортсмены в ее состоянии, скорее всего, даже сомневаться не стали бы и снялись с соревнований, но Алена не была бы Аленой, если бы вот так взяла и не вышла на прокат.

– Конечно… НЕТ! – Алена начала медленно одеваться.

– Ты уверена, что справишься сегодня? – спросил ее уже Жан-Франсуа Баллестер после тренировки, которую Алена более-менее откатала. Да, она отказалась от выполнения сложных элементов и чувствовала себя, скорее, каким-то зомби, чем спортсменкой.

– Ты же вся зеленая! – француз покачал головой. Алекс Кениг тоже считал, что соревноваться в таком состоянии смысла не было.

– Мы снимаем вас с произвольной! – заявил он.

– Нет, я уверена, что справлюсь, и я не для того ждала целых 18 месяцев, чтобы все взять и отменить из-за какого-то дурацкого лосося! – Алена сняла красные перчатки, украшенные блестящими камушками, и уставилась на своих коллег. – Не волнуйтесь вы так, все в порядке! Все будет хорошо. И у меня еще есть… – Алена бросила взгляд на мобильник: – у меня еще есть целых три часа, чтобы восстановиться!

– Хорошо, если ты так уверена и если врач не запретит… – Кениг внимательно посмотрел ей в глаза, но потом все же кивнул.

– Ну подумаешь, расстройство желудка! Я справлюсь, оставьте меня просто в покое на это время, выпью чай с сухариками и выйду на лед.

Алена не хотела больше ничего обсуждать и говорить на эту тему. В конце концов, она лучше всех могла оценить свое состояние, и если она говорила, что справится, значит – справится.

Через несколько часов она стояла на льду и, широко улыбаясь, обнимала Бруно. Произвольную они откатали почти без ошибок. Алена слышала аплодисменты немногочисленных зрителей и никак не могла перестать улыбаться. Вот теперь она была счастлива. И Бруно тоже. Они справились, и все получилось. Она тепло потрепала Бруно по щекам, бросила взгляд на трибуны, на судей, на фотографов у бортика, нашла глазами Лиама и тренеров, которые тоже светились от радости, а Жан-Франсуа еще и покачивал головой, до сих пор не веря в происходящее.

– Вот только ты можешь промучиться тошнотой всю ночь напролет, а потом выйти и выдать почти идеальный прокат, – сказал он ей, сопровождая пару в уголок Kiss & Cry. Алекс Кениг в это время выводил на лед других своих подопечных.

Втроем они сели на скамейку в ожидании результатов. Алена посмотрела на Бруно и улыбнулась. Она-то давно поняла, что рядом с ней сидел не какой-то «нищий», – Бруно был ее ледовым принцем, которого она так долго искала и теперь наконец-то нашла. Есть сказка, в которой принц скрывает свою истинную сущность и притворяется нищим. Но уже сейчас Алена точно знала то, о чем пока не догадывался мир фигурного катания – именно с этим принцем, в будущем истинным королем, они удивят всех и будут бороться за ледовый престол. Ах да! Соревнования в Таллине они выиграли.

Глава двадцатая. Когда над катком собираются грозовые тучи

«Даже целясь в никуда, можно поразить цель»

– Господин Кениг, я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду, – Алена уселась за столик в кафе на втором этаже катка и внимательно посмотрела на своего тренера. Они сидели прямо у окна и сверху наблюдали, как на льду проходит массовое катание. В этом ресторанчике они всегда могли что-то спокойно обсудить между двумя тренировками, а потом снова спуститься ко льду, не выходя из здания. Официанты их давно уже знали и улыбались им в знак приветствия. Кениг взял меню, рассеянно полистал его и отложил в сторону.

– Вы слишком часто ругаетесь с Бруно, это плохо отражается на тренировках, и я как тренер должен улаживать все ваши разногласия по мере их появления, а лучше всего до… – Алекс Кениг начал разговор начистоту без каких-либо предисловий вроде «вы не совсем обычная пара и…».

– Да, да, я это уже сто раз слышала: я пятикратная чемпионка мира, а Бруно – никто, я знаю! Но… – Алена тоже чисто механически листала меню, даже не всматриваясь в названия.

– В вашей программе это тоже отражено, вы как принцесса и нищий, но я сейчас говорю серьезно, Алена! Вот что у вас произошло сегодня на тренировке? – Кениг уставился Алене прямо в глаза.

– А почему я должна объяснять? Я взяла его за руку на льду, чтобы начать разминку! И все! Откуда мне знать, что ему там взбрело в голову? – Алена снова начала заводиться при одном лишь воспоминании о ссоре с Бруно.

Она сама не понимала произошедшего. Она что, должна была ждать, пока он сам возьмет ее за руку, чтобы они начали разгон? Но это же детский сад какой-то. Алена поправила выбившиеся из прически волосы, бросила взгляд вниз на каток и девочку, тренирующую там вращение, затем снова подняла глаза на тренера.

– Наверное, ему не понравилось, как я взяла его за руку… – сказала она наконец и закатила глаза.

– С ним я тоже сегодня побеседую после вечерней тренировки, а затем мы соберемся все вместе, – Кениг дал знак