Он указал в сторону Хамдрейка, который радостно греб куда-то в нескольких ярдах от них, прямо над вытянутыми руками двоих бобби. Динька выразительно глянула на Питера — мол, что бы ты без меня делал! — стрелой подлетела к Хамдрейку, сдернула ключи у него с пояса, увернулась от руки подпрыгнувшего полисмена и так же стремительно вернулась к Питеру.

Как раз вовремя! Узники уже почти опустились вниз. Полицейским удалось поймать за ноги последнего пьяницу в ряду, и теперь они торопливо тянули вниз всю группу. Питер выхватил у Диньки кольцо с ключами, лихорадочно перебрал их и наконец нашел нужный. Мальчик наклонился и сунул ключ в замочную скважину на кольце.

— Хватайте этого! — прогремел чей-то бас внизу. — У него ключ!

Питер почувствовал, как кто-то ухватил его за левую ногу. Он отчаянно брыкнул и сумел вырваться. Мальчик повернул ключ, и кольцо на правой щиколотке открылось. Его схватила еще чья-то рука, еще одна…

Руки были сильные. Питер принялся отчаянно брыкаться и пинаться обеими ногами. Кто-то вскрикнул, кто-то выругался — и мальчик стремительно взмыл вверх, прочь от цепей и кандалов, от рук полисменов и царящего внизу хаоса.

Он поднимался все выше в темнеющее небо, и рядом с ним летела Динька. Наконец оба они были свободны. А прочие узники, все еще во власти небывалого блаженства, тем временем медленно опускались прямо в руки полисменов. Конечно, их тут же снова взяли под стражу, но зато отныне им до гроба будет о чем рассказывать.

Молли с матерью сидели в гостиной и тихо беседовали. Им впервые за все время, что прошло после завтрака, удалось остаться наедине. Целое утро, стоило им завязать разговор, как тут же, откуда ни возьмись, рядом появлялась Дженна. В конце концов Луиза Астер отправила ее в город с каким-то мелким поручением, хотя уходить служанке явно не хотелось.

Молли с матерью сидели на кушетке, вплотную придвинувшись друг к другу и разговаривая вполголоса. Они обсудили подозрительное поведение Дженны и жутковатую перемену в поведении мистера Джарвиса и мистера Кадигана, а также странную выходку Трубача. Молли, радуясь, что может наконец рассказать обо всем, что ее тревожит, поведала матери и о необычном жаре, который уже дважды исходил от ее медальона, и о незнакомом полисмене, который повадился расхаживать по ночам у них под окнами, и о странном человеке, вдруг возникшем из темноты, когда бобби разговаривал с мистером Джарвисом.

— А что в нем было странного? — спросила мать.

— Ну, — протянула Молли, пытаясь припомнить то, что успела разглядеть за несколько мимолетных мгновений, — он был весь черный.

— Ты хочешь сказать, он был в черной одежде?

— Да, наверное, — ответила Молли. — Но не только. Он… вся его фигура была чернее черного, как будто он был частью самой ночи.

— А как он выглядел?

— Лица я не разглядела. Просто черный силуэт, и еще он двигался так, словно… — Молли замялась.

— Как? — спросила Луиза.

— Ужасно странно. Он двигался стремительно и при этом легко-легко, как будто вообще без усилий. Совсем не как бегущий человек. Это больше походило на текущие чернила.

— А мистер Джарвис его видел?

— Нет, он смотрел в другую сторону. Его видел бобби — не мог не видеть, он смотрел прямо на него, — но виду не подал. А еще через секунду черный человек исчез. Все произошло почти мгновенно.

— Так что же именно произошло?

— Ты знаешь, я думала, думала, пыталась все это себе представить… — нахмурилась Молли. — Все случилось так быстро, к тому же было темно… Но что бы это ни было, мистер Джарвис после этого сделался другим. Я даже не могу объяснить, в чем именно. Но как будто он потерял что-то, что у него должно было быть. Он как-то неуловимо изменился. Это звучит как полная чушь, верно?

Луиза ничего не ответила, но лицо у нее сделалось чрезвычайно озабоченным.

— В чем дело, мама? — спросила Молли. — Ты знаешь, кто был этот черный человек, да?

— Нет, — ответила Луиза. — Я не уверена…

— Но ведь что-то ты знаешь! Объясни, пожалуйста! — взмолилась Молли.

— Я не могу ничего сказать наверняка, — медленно ответила Луиза. — Даже не знаю, есть ли тут связь… Но незадолго до того, как уехал твой папа, ему пришло письмо из Египта, от одного из наших. Это старый друг твоего папы, его зовут Бакари. Письмо было совсем коротким и явно написано в большой спешке.

— И что там говорилось?

— На землю упало немного звездного вещества, — сказала Луиза. — Совсем чуть-чуть. Наши тут же заметили это и отправили шестерых человек, чтобы его забрать. Звездное вещество везли в Каир, когда произошло нечто ужасное. Они попали в засаду: Другие откуда-то точно знали, какой дорогой они поедут. Бакари был единственным из шестерых, кому удалось спастись.

— Ужас какой! — воскликнула Молли. — Но какое отношение это имеет к тому, что произошло сегодня ночью?

— Бакари пишет, что их предали.

— Кто?

Луиза взяла Молли за руку.

— Один из наших, — сказала она. — Ловец звезд.

Глаза Молли расширились.

— Но так не бывает! — возмутилась она.

— Вот и мы так подумали, — кивнула Луиза. — Однако Бакари был совершенно в этом уверен.

— Но все равно я не понимаю, при чем тут… — нахмурилась Молли.

Луиза стиснула ее руку.

— В конце письма Бакари было странное предупреждение, — шепнула Луиза. — Тогда ни я, ни твой отец его не поняли.

— И что это было за предупреждение? — спросила Молли.

Мать взглянула в сторону окна, потом снова на Молли.

— Там было сказано: «Берегитесь теней!»

Наконец Питер решил, что отлетел достаточно далеко от хаоса, который творился у здания суда, и опустился на крышу в полузаброшенном квартале. Мальчик огляделся, убедился, что никто его не видит, и спланировал в переулок. Динька последовала за ним и села к нему на плечо.

«От тебя ужасно воняет!» — напомнила она на случай, если Питер об этом забыл.

— Да знаю я, знаю! — откликнулся Питер. — Я попал в тюрьму. Это было… просто ужасно. А как тебе удалось выбраться из клетки?

«Мне помогли канарейки, — ответила Динька. — Они не особенно умны, зато отважны, главное — объяснить им, что надо делать».

Питер улыбнулся, несмотря на вонь от своих лохмотьев, пронизывающий холод и режущую пустоту в желудке.

— Я очень рад, что ты сумела освободиться, — сказал он. — Ты меня спасла, Динька. Уже в который раз. Спасибо тебе.

«Пожалуйста!» — ответила Динь-Динь, буквально сияя от гордости: темный, грязный переулок наполнился теплым золотистым светом.