и гладко выбритым подбородком о сцепленные пальцы рук, терпеливо слушал Вельмину. Потом махнул рукой.

— Не тревожьтесь так, Вельмина. Мечта… Она же, как правило, мечтой и остается. Но вот насчет катализаторов вы не совсем правы, я так думаю.

— Без катализаторов невозможно запустить трансмутацию такого порядка, — хмуро повторила Вельмина.

Гарье неторопливо поднялся.

— Я бы так не сказал. Впрочем… всему свое время. Ну что, пройдем в лабораторию?

Вельмина покрутила головой.

— А разве мы сейчас не в ней?

Гарье расхохотался, да так заразительно, что Вельмина невольно улыбнулась.

— Вельмина, дорогая моя, ну кто же выставляет лабораторию на всеобщее обозрение? Нет, здесь я веду прием клиентов. А всю работу, конечно же, делаю в другом месте. Идемте же!

Он вышел из-за стола, в три шага преодолел расстояние до стены и нажал на стеллаже неприметный рычажок. Что-то скрипнуло, хрустнуло, и часть стеллажа попросту провалилась внутрь, открывая довольно широкий, освещенный алхимическими фонарями, проход.

Вельмина вскочила на ноги. Вот такие штуки ей совершенно не нравились. Если человек так усердно что-то прячет от других, значит, ему есть, что прятать?

— Вы что, испугались? — Гарье очаровательно улыбнулся, — да полноте. Я помню, что за вами брат придет. А он выглядит так, что от меня и мокрого места не останется, если он вас не получит.

— Просто… необычно, — призналась она, — очень.

И тут же поймала себя на том, что руки-то дрожат. Стиснула кулаки. Да то ж она, словно маленькая, всего пугается? Пока что Гарье не сделал ничего плохого, ведет себя, как и положено приличному господину…

— Хорошо, пойдемте, — согласилась Вельмина, — и я не боюсь. Но ещё никогда не бывала в столь тщательно скрытых лабораториях.

Гарье пожал плечами и улыбнулся — немного растерянно, и при этом очень мило и располагающе.

— Так, милая моя Вельмина, у нас здесь алхимик алхимику волк. Если я не буду прятать своей лаборатории, мои конкуренты быстро разведают мои секреты, и тогда — прощайте, денежки, прощай, дорогой дом. Придется самому идти и проситься в помощники.

И они пошли.

На самом деле, ничего страшного или даже неприятного не было в той лаборатории. Наоборот, она была роскошно оборудованной: Вельмине подобное могло только сниться. Целых три перегонных куба в ряд! Длинный стол. Даже оборудованная мойка для реторт и пробирок! И бесчисленные стеллажи, полки которых прогибались под тяжестью собранных здесь алхимических компонентов. Вельмине так хотелось все посмотреть и потрогать, что Гарье, усмехаясь, попросту сел в старое потертое кресло и развернул газету. И даже успел прочесть пару страниц до того, как Вельмина пришла в себя в дальнем углу лаборатории, там, где стоял ещё один стол, довольно большой, с углублением в центре и расходящимися в разные стороны желобками. По краям столешницы оказались просверлены дырки, такие, что в них можно было просунуть пальцы.

— А это что? — спросила она у Гарье.

Тот сложил газету, выбрался из кресла и неторопливо подошел к Вельмине и заинтересовавшему ее предмету.

— Иногда я провожу опыты над животными, — ответил он просто, — я же поделился с вами моей мечтой? Так вот, иногда приходится…

Вельмина невольно поежилась. Опыты над живым…

— А куда они потом деваются? Эти животные? — спросила она, — вы что, отпускаете их бегать по городу с потенциальной трансмутацией в крови?

— Так ведь вы сами утверждаете, что без катализатора ничего не случится, — улыбнулся Гарье.

— Да, но…

Вельмина нахмурилась. Ей что-то не нравилось, но она не могла сообразить, что именно. Посмотрела на стол. Тяжеленный и большой. Весьма крупное животное можно на нем закрепить, выходит…

— На самом деле, — торопливо добавил Гарье, — по большей части те собаки издохли. К сожалению, я далековат от претворения своей мечты в жизнь. Может быть, с вашим появлением что-нибудь изменится?

Он энергично потер руки.

— Ну-с, Вельмина, приступим к работе?

— Приступим, — согласилась она.

Моргнула при виде длинного кожаного фартука, который Гарье извлек из шкафа. Φартук был старый и такой же грязный и заляпанный ингредиентами, как и его собственный.

— Тогда одевайтесь, — бодро скомандовал мужчина, — потому что у меня есть список эликсиров, которые надобно не только приготовить, но и проверить.

…Когда Вельмина вышла вечером, Итан уже ждал, прохаживаясь у дома напротив. От одного его вида сердце предательски забилось в груди, а кровь прилила к щекам. Да что с ней такое?..

Увидев ее, Итан быстро подошел и молча, но как-то требовательно заглянул в глаза. Потом просто взял за руку.

— Ну… что? Как прошел день? — его низкий, хрипловатый голос отозвался легкой дрожью в теле.

— Все хорошо, — шепнула Вельмина, — пойдем.

Оглянувшись, она заметила, что Гарье смотрит на них из окна, и заторопилась, как будто тот поймал их за чем-то непристойным. Хотя — что в том, если брат взял сестру за руку?

Итан почувствовал. Он странным образом чувствовал многое, чего она даже себе не могла толком объяснить. И, как только они завернули за угол, остановился, взял ее лицо в ладони, не давая отвести взгляда.

— Что случилось? Ты как будто сама не своя.

— Просто Гарье выглянул в окно, и мне не хотелось, чтобы он подумал… ну, что мы его обманули, насчет брата и сестры.

— Почему это для тебя так важно? — Итан вмиг помрачнел, — не все ли равно, что он о нас подумает?

— Я… я не знаю, — она запнулась, — но не хотелось бы, чтобы меня уличили во лжи и на следующий день выгнали.

— Тебя это должно беспокоить только в том случае, если твоему нанимателю самому нечего скрывать. — Итан все ещё не отпускал, и жар его ладоней как будто впитывался в щеки, заставляя их пылать, — ты уверена, что это так?

И быстро убрал руки, как будто сам обжегся. От столь неожиданно обретенной свободы Вельмина невольно схватилась за его локоть — пальцы словно огнем опалило, и дыхание застряло где-то в горле. А взгляд короля-дракона не отпускал, и как будто… он хотел услышать от нее что-то важное, но что?

— Мне кажется, — растерянно прошептала Вельмина, — мне кажется, что Гарье совершенно нечего скрывать. Вернее, он лабораторию прячет — но от своих же коллег. Он мне объяснил.

— Хорошо, пойдем, — Итан пожал плечами, затем положил ладонь Вельмины себе