поймать нужную частоту. Не могу обещать, что получится, но…

— … какого-либо другого плана у нас нет, — закончил за него Семен и широко зевнул. — Но для этого нам сначала нужно вернуться в отель. А пока предлагаю отдохнуть.

Предложение его встретили дружным согласием, так что они разбрелись по дому и отправились на боковую, а утром, позавтракав и по-быстрому собрав вещи — хотя лично для Альфонсо процесс сбора бесчисленных чемоданов растянулось почти до полудня, так как таскал он с собой целый гардероб — упаковались в машины и покатили обратно в Варшаву, трясясь по ухабистой дороге. Спустя пару часов скулежа Альфонсо, ворчания Берии и причитаний Абдуллы они-таки затормозили возле отеля.

— И вы предлагаете мне остановиться здесь? Серьезно? — протянул последний, вылезая из машины. — А поприличней ничего не было?

— Можешь ночевать на вокзале. Заодно и на ремонт подзаработаешь, коль начнешь простофиль в наперсточки дурить, — посоветовал Семен.

Абдулла в ответ только тяжело вздохнул и закатил глаза, но промолчал. Кое-как найдя ему подходящий номер — строго с окнами, выходящими на восток, и никак иначе, а еще с тремя парами запасных полотенец и лишними тапочками — и ссудив энную сумму от Альфонсо — который пригрозился выслать магу-нахлебнику нехилый счет от имени Британского правительства, если тот не перестанет ерепениться и кривить нос — они-таки получили возможность немного отдохнуть, пока Сэм ковырялся в своих железках.

— Интересно, откуда у Распутина целая личная армия, — произнес Семен, сидя на диване в номере Абдуллы. — Он их будто на принтере штампует. И здоровые все, зараза, ни кусем, ни пулей не возьмешь.

— Скорее всего, в этом ему помогает Некрономикон, — ответил Абдулла, в одном халате утопающий в большом кресле. — А что такое принтер?

— Штука такая, чтоб бумагу переводить и экологии вредить. А что такое Некрономикон? — задал встречный вопрос Семен.

— Книга Мертвых, — пояснил колдун и отхлебнул чай, в который до того щедро влил бренди из мини-бара. — Гримуар в переплете из человеческой кожи, на страницах которого написаны самые ужасные и зловещие заклинания, которые только можно представить.

— Дай угадаю — и получил он его у тебя, верно? — сказал Семен.

— Ну а где еще, — пожал плечами Абдулла. — Не в библиотеке же взял почитать.

— То есть ты на полном серьезе продал книгу с опасными заклятьями безумному чародею с неуемной тягой к насилию и желание захватить мир? — аж закашлялся Семен.

— А вот давайте обойдемся без осуждающего тона, — обиженно поджал губы Абдулла. — Во-первых, клиент всегда прав. Во-вторых, как я уже говорил ранее, товары у меня специфические и каждый покупатель — особенно постоянный — на вес золота. В-третьих, я не сую нос в чужие дела. Ну и в конце концов он дал сверху двадцать фунтов.

— Сильный аргумент, — кивнул Семен.

«Клиент всегда прав» было любимым выражением менеджера Феди — кроме, разумеется, «Чума!» и «Вокруг меня одни идиоты!» — что нередко выходило всем им боком. К примеру, как тогда, когда некая фирма перепутала номер телефона и вместо агентства по проведению корпоративов дозвонилась в компанию Семена. Поднявший трубку Федя не растерялся и влет договорился о проведении стенд-апа для сотни чоповцев.

Правда, вечер сразу не задался, так как выбранный на закланье Игнат — пришедший в тот день в офис последний, что и определило его незавидную участь — начал программу с вопроса, на который же сам и ответил: «Что общего между куртизанкой и охранником? Оба спят за деньги!». Для полноты картины к гробовой тишине в зале не хватало только стрекота сверчков.

Игнат не стал унывать и продолжил бенефис, Семен же, заметив, что средь угрюмой публики уже мелькают электрошокеры и газовые баллончики, кое-как смог уволочь вошедшего во вкус Игната со сцены. Перфоманс скрасил шведский стол с фирменными салатами от Галины Абрамовны и ящик самогона, который подогнал тесть Валеры, так что с задачей они, конечно, худо-бедно справились, но по возвращению в офис пообещали в следующий раз насильно нарядить Федю в костюм клоуна и заставить жонглировать бензопилами. Включенными.

— А вы с Кроули давно знакомы-то? — спросил Семен, не став развивать тему серьезности этики в торгово-рыночных отношениях.

— Угу, — Абдулла перекинул ногу через подлокотник. — Давно — не то слово. Я его еще помню худющим словно жердь и с гривой как у льва. Он тогда только-только орден «Золотой зари» для себя открыл, там-то ему голову и промыли насчет психологии, осознанного подсознания и всего прочего.

— То есть раньше он был нормальным? — уточнил Семен. — Ну, более-менее. Для колдуна.

Абдулла было открыл рот, но на вопрос ответить так и не успел, так как в дверь постучали, а следом, не дожидаясь приглашения, в комнату бодрым шагом вошла уже знакомая фигура в лице масона-выпендрежника Фауста. Вот только одет он был в потасканный коричневый пиджак с кожаными заплатками на локтях, явно побывавшем не на одном званом ужине у моли в качестве основного блюда, такого же цвета мешковатые брюки, штиблеты с загнутыми ввысь острыми носами и фетровую шляпу. На груди у него висел фотоаппарат — винтажный, влажная мечта любого хипстера — на носу сидели большие круглые роговые очки, а над губой выросли пышные усы.

— О, надьеюсь я не помешаль! — воскликнул он и озарил комнату вспышкой. — Менья зовьут Жорже Роше, я журнальист из дальекой Франции!

— Серьезно? — спросил Семен. — Жорже Роше, журналист из Франции? И это все, на что хватило твоей фантазии?

— Уи, уи, — закивал головой Фауст. — Я пишу статью о знамьенитьом философском камнье, а вас мне порекомендьовали наши общие друзья как больших экспьертов в области утерьянных артефактов!

— Эй, фантомас-любитель, у тьебья ус отклеился, — заметил Семен.

— Знаешь этого идиота? — поинтересовался Абдулла, пока Фауст, отвернувшись, спешно поправлял грим.

— Ага, — кивнул Семен. — Масон, который тоже пытается заполучить камень. Прилип словно репей на хвост, не отмашешься.

— Масьон? Я? О, ньет! — в деланном недоумении воскликнул Фауст. — Я — Жорже Роше…

Договорить он не успел, так как Абдулла ткнул в его сторону указательным пальцем — и тот вылетел в коридор, врезавшись в тележку, которую мирно себе вез ничего не подозревающий официант.

— Ловко, — покачал головой Семен, слушая причитания халдея и ругань Фауста. — Может ты пока в нашей партии колдуном побудешь, пока Кроули временно недоступен?

— Заманчиво, но я пас, — широко зевнул Абдулла. — Старый я уже для таких приключений, да и шкуру подставлять неохота.

— А я говорил, что это не с-с-сработает, — раздался откуда-то с потолка тяжелый вздох Вальтера.

— Может тебе мас-с-стера посообразительней найти? — спросил Семен.

— Пропадет же, — ответил Вальтер. — С-с-с-гинет, а мне потом перед ложей