Поперек Фонтанки на большой барже помещались кухня и жилье для служащих и сторожей. Здесь проживали 29 рабочих, а также кухарка, ютившаяся в отдельной «конуре» с восьмилетней девочкой.

Вечер 13 февраля 1911 г. не предвещал никакой беды. Как обычно, после закрытия катка служащие полили из прорубей поверхность, чтобы за ночь на ней образовался свежий слой льда. Свою работу они закончили в начале пятого часа утра. Продрогнув на 10-градусном морозе, рабочие отправились в свою «теплушку» на барже и улеглись спать. Бодрствовать остался лишь сторож Петр Поздеев, в его обязанности, кроме охраны, входило наблюдение за топившейся печкой. Спустя некоторое время он заметил, что стала гаснуть горевшая под потолком жестяная лампа. Сторож полез заправлять ее и нечаянно пролил на стол керосин. К ужасу Поздеева, керосин тут же воспламенился. Схватив армяк, он тщетно пытался затушить пламя: горящий керосин огненными потоками разливался по полу.

Видя, что дело совсем плохо, сторож бросился будить своих товарищей. Те, усталые, долго не просыпались. Проснувшись же, поняли ужас своего положения и в панике хватались за свои сундуки и пожитки. А через несколько минут случилось непоправимое: взорвалась стоявшая у одной из стенок «теплушки» двухпудовая баклага с керосином. Маленькое помещение сразу же переполнилось дымом и морем пламени.

Выходов из «теплушки», вмиг ставшей западней, было два – через дверь и через потолочный люк на противоположном конце. От первого выхода люди оказались отрезанными огнем, поэтому они в ужасе бросились к люку, не сообразив в панике, что можно попытаться спастись, разбив окна. Толкая и давя друг друга, настигаемые пламенем, задыхаясь в раскаленном едком дыму, несчастные столпились у дверей, ведущих на лестницу к люку. Каждый старался прорваться вперед. Началась свалка. Вырвались из огня и давки только 14 человек, в том числе чудом удалось спастись кухарке с ребенком.

К прибытию пожарных все помещение «теплушки» окутал густой дым. Через окна наружу вырывались языки пламени. Как только удалось немного ослабить силу огня, пожарные устремились в середину горевшей постройки, где они обнаружили целую груду человеческих тел. Несчастные задохнулись от угарного газа. Тщетно пытались полицейские врачи, применяя искусственное дыхание, оживить несчастных. Жертвами пожара и паники стали 15 человек.

Осмотрев место пожарища, эксперты сделали вывод, что если бы рабочие не растерялись и выходили через люк спокойно, то все бы смогли спастись. Гибели их способствовало и то, что все они хотели выбраться со своим скарбом, что только увеличивало давку.

«Господа спортсмены превзошли сами себя»

Как уже говорилось, каток в Юсуповом саду служил не только местом модного катания на коньках, но и площадкой для проведения различных конькобежных соревнований. Причем не только в масштабах Петербурга, но и всей России и даже мира.

Родиной фигурного катания на коньках принято считать Голландию, однако в каждой стране оно развивалось по-своему. В Петербурге еще в 1838 г. вышла книжка «Зимние забавы и искусство бега на коньках с фигурами», а спустя сорок лет возникло С.-Петербургское общество любителей бега на коньках – первая русская организация фигуристов. Поэтому наш город недаром считают родиной русской школы фигурного катания.

На катке Юсупова сада – супруги Ф. и Дж. Джонсон, члены Лондонского клуба фигурного катания, получившие второй приз в парном катании на IV Олимпийских играх в Стокгольме. 22 февраля 1908 г.

Фотограф Карл Булла

Кстати, первый в России конькобежный спортивный клуб возник в 1864 г. на базе С.-Петербургского Речного яхт-клуба. Его основным направлением стало фигурное катание. Оно стало настолько популярным, что в 1877 г., как уже говорилось, появилось С.-Петербургское общество любителей бега на коньках, члены его занимались как фигурным катанием, так и скоростным бегом. Центром развития этих видов спорта и стал каток Юсупова сада.

Вскоре после своего возникновения общество установило связь с зарубежными организациями конькобежцев. В 1881 г. на состязании в Гельсингфорсе В.И. Срезневский в паре с местной фигуристкой Менандер получил приз за парное катание, а в 1883 г. члены общества достойно выступили на международных соревнованиях в Гельсингфорсе. Постепенно общество получило такую известность в европейских странах, что в начале февраля 1890 г. устроило в Петербурге в Юсуповом саду большое международное соревнование по скоростному бегу и по искусству фигурного катания на коньках.

Эти состязания, проведенные по случаю 25-летнего юбилея катка, стали первыми (!) крупными международными соревнованиями мастеров фигурного катания. Их по праву можно считать мировым первенством, хотя они и не носили такого статуса. Прошло оно по инициативе Общества любителей бега на коньках и собрало участников не только из многих европейских стран, где культивировался конькобежный спорт – Швеции, Норвегии, Австрии, Голландии, Финляндии (в ту пору части Российской империи) – но и из Америки, которую представлял первый американский конькобежец, уроженец Канады из Монреаля Луис Рубинстейн. Кроме Юсупова сада местами для проведения состязаний стала Средняя Невка, напротив Речного яхт-клуба.

Турнир, продолжавшийся четыре дня на катке Юсупова сада, начался 1 февраля вступительным состязанием по фигурному катанию. «По свидетельству всех зрителей, бывавших на подобных празднествах за границей, а также и самих участников состязания – лучших конькобежцев Европы, ни одно из всемирных состязаний не отличалось таким замечательным выполнением фигур, – замечал «Петербургский листок». – Господа спортсмены превзошли сами себя, наперерыв соперничая друг с другом». Особое внимание обратили на себя «искусным и безукоризненным выполнением фигурной программы» знаменитый конькобежец Общества любителей бега на коньках Алексей Павлович Лебедев, а также Луис Рубинстейн и представитель Венского клуба конькобежцев Динстль.

На следующий день состязание проходило на Средней Невке. Публика проявила к соревнованиям необычайный интерес: по словам современников, «уже с 11 часов утра на живописных невских островах замечалось необыкновенное оживление. По направлению к яхт-клубу мчались десятки лихих троек, собственных экипажей, с английскими „закладными”, парные и одиночные сани, лихачи, ваньки и проч…». Тысячи зрителей толпились на помостках, балконах, вышках яхт-клуба, на спусках и вокруг всего бегового пути.

4 февраля, в заключительный день турнира, Юсупов сад стал ареной самого интересного состязания. «Это празднество привлекло многочисленную и блестящую публику, среди которой были почетные гости, в лице почти всех иностранных посланников с их семействами», – писали репортеры. В исполнении одиночных и совместных фигур лучше всех выступил Лебедев, «который всех привел в восторг замечательной чистотой, свободой, спокойствием и связностью в исполнении фигур». Затем началось совместное катание кавалера с дамой, а последним номером – парные забеги конькобежцев. Завершилось мировое первенство присуждением премий и наград.

В состав жюри, под председательством барона Вольфа, входили: германский консул барон Лацеман, член