Мне становится тут же не до смеха. Я неважно себя чувствую, до сих пор не могу проснуться, а Алёна предлагает волчонку такую дикость? А если я не досмотрю за шустрым хомяком, то с меня потом три шкуры сдерут? Я на такое не подписывался.

– Пойду, приготовлю вам завтрак. Ведите себя хорошо и не разгромите гостиную.

– Мам, – чуть ли не плачет Андрей. Подбородок дрожит, глаза на мокром месте.

Будь на его месте тоже бы сейчас скорчил жалостливую моську. Хотя с таким лицом, бывало, с Эриком-младшим возился, когда мне его оставляли в мой законный выходной.

– Все хорошо, сынок. Янис не будет тебя обижать. Тут даже спорно кто кого, – уже себе под нос добавляет Алёна и выходит из гостиной.

Мы остаемся с Андреем одни. Как-то придется налаживать контакт с волчонком. Но я пока без понятия как.

– Я привез тебе пакет игрушек. Не знал, что ты любишь, но был готов к подобным закидонам, – вытираю ладонью слезы с пухлых щек Андрея. – Лучше бы смирительную рубашку захватил и пару носовых платков. Но кто же знал, что ты реветь любишь?

Волчонок отмахивается от моей руки и громко шмыгает носом.

– Я знаю, что такое смирительная рубашка. И еще скафандр, – Андрей встречает мои слова без каких-либо эмоций.

– Уже надевали на тебя?

– Ласка часто так говорит, когда я не слушаюсь, – деловито отвечает он.

– Но я не Настя. Словами не ограничится. Будешь из матери веревки вить и со мной вредничать без веского повода, то съезжу в город и раздобуду эти волшебные вещицы, чтобы примерить на тебе. Хочешь?

Андрей подходит ближе и смотрит на меня, нахмурив лоб.

– Ты теперь всегда с нами будешь жить?

– Мне сейчас негде ночевать. Тебе жалко, что я на диване в гостиной посплю?

– Ты меня сейчас обманываешь, – не колеблясь произносит волчонок. – Ты не бездомный. У тебя красивая машина. Я видел.

Типа намек, чтобы я в нее отправлялся спать?

– Я, так же как и вы с мамой, живу в другом городе, но своего жилья в этом месте у меня нет. И даже машины сейчас не имеется. Давай не будем расстраивать маму? Хотя бы при ней сделаем вид, что мы нормально общаемся и ладим. По рукам?

– Нет.

У меня скоро глаз начнет дергаться от этого слова и интонаций звонкого голоса. Неужели дети бывают такими вредными?

– Принеси пакет с игрушками из прихожей, – прошу волчонка.

– Нет.

С шумом вздыхаю и сам поднимаюсь на ноги.

– Гулять тоже не пойдешь? – уточняю на всякий случай.

– После завтрака пойду. Сидеть дома скучно.

– Без мамы пойдешь? Со мной? – удивляюсь, глядя в детское лицо.

– Да.

Неужели и впрямь сбежать от меня надумал? Хоть жучок на него вешай. Если бы он ещё у меня был.

Купленные игрушки проходят строгий фейс-контроль избирательным бурундуком. Полпакета заброковываются и я отношу его обратно в прихожую. С роботами, двумя собаками и динозавром ведутся разъяснительные беседы и им выделяется место в углу гостиной. Я молча наблюдаю за Андреем. Даже интересно становится на него посмотреть, когда он пребывает в хорошем настроении. Обязательно достану телефон в этот момент и сделаю снимок.

– Собак любишь? – спрашиваю я, заметив, что он не выпускает из рук черного песеля.

– Люблю.

– А я боюсь с детства, – подсказываю свое слабое место.

На крайний случай согласен на какого-нибудь чихуахуа или тощую таксу.

– Почему? – спокойно произносит Андрей, но в глазах загорается интерес.

Как же похож на Алёну. Особенно характером. Такой же упрямец.

– Покусала одна в детстве. Испугался. А ты чего-то боишься?

– Что маму кто-нибудь у меня отберет.

– Поэтому я у тебя в немилости?

Волчонок молчит. Понятно. Ответ я не услышу. Ожидаемо. Но попыток расположить к себе ребёнка не оставлю. Со временем Андрей обязательно привыкнет к тому, что я теперь никуда из их жизни с Алёной не исчезну.

Спустя полчаса цветок зовёт нас завтракать. Ставит перед нами тарелки с кашей и попутно общается с Лаской, которая собирается уезжать в город. Я отвлекаюсь на девчачий разговор буквально на пару мгновений, но их хватает, чтобы бешеный и хитрый хомяк насыпал в мою тарелку соли.

Сжимаю челюсти и в сотый раз за утро закатываю глаза, выискивая внутри капли тающего терпения. Отчасти я теперь понимаю Гончарова, который все эти годы прикрывал мой зад, вытаскивая из проблем. Но ведь я делал их не намеренно. В отличие от некоторых мелких хулиганов.

– Смотри, Андрюш, кажется, дождь накрапывает, да? – киваю на окно. – С зонтиками гулять пойдем?

Волчонок ожидаемо заглатывает наживку, а я в это время меняю тарелки местами. Андрей сам виноват, что останется сегодня без завтрака.

Однако ситуацию спасает Алёна.

– Что ты делаешь? – спрашивает она шепотом.

– Не я. Твой волчонок насыпал мне соль в кашу, когда я отвернулся.

Алёна недовольно вздыхает и ставит на стол новую тарелку для Андрюши. Я беру ложку и с большим удовольствием начинаю есть.

– Нет там дождя. Тебе показалось, – говорит волчонок, наблюдая, как я отправляю ложка за ложкой в рот. – Вкусно? – уточняет он.

– Очень. А ты чего не ешь?

Андрей переводит опасливый взгляд на свою тарелку. Берет ложку в руки и тоже приступает к трапезе, пробуя кашу кончиком языка. Вроде и маленький, но смышленый жук. Переживает как бы самому в вырытую яму не угодить? Мать спасла от соленой пилюли. А так бы я посмотрел на скорченную и недовольную рожицу волчонка.

– По подружке с детской площадки соскучился? – спрашиваю я, закончив завтрак.

Андрей снова косится на мою тарелку, потом на мать, которая суетится у плиты.

– Скучаю, – встаёт со стула и несет посуду в раковину.

А вот это неожиданность. К порядку приучен? Жаль, что к вежливости не особо. Но это моя бабуля исправит. Туда хомяка на лето отошлем. Шелковым и круглым вернется.

– Одеваемся на прогулку? Заодно Настю проводим, а мама немного отдохнет.

Андрей встречает мое предложение без восторга. Сдержанно кивает и идет к Насте, чтобы та помогла ему собраться на улицу.

– Ты уверен, что справишься?

– Все будет хорошо, – заверяю цветок. – Ты пока поспи. Действительно выглядишь замученной.

– Ты не лучше, – хмыкает в ответ.

– Я уже привык жить в таком ритме.

Алёна выразительно хмурится.

– Работа, тренировки, частые перелёты, – поясняю я, обнимая цветочек за плечи и притягивая к себе.