Меня настораживают слова Яниса. От них холод пробирается под кожу. Что Багдасаров успел натворить за эти несколько дней, которые провел в городе? Как чувствовала, что нельзя его никуда отпускать. Лучше бы со мной и Андреем остался.

– Подробностей не будет?

– Идём в дом, Алёна. Я дико устал, – голос Яна действительно звучит очень уставшим.

Багдасаров достаёт телефон из кармана джинсов. Кому-то набирает сообщение и прячет его обратно.

В голове крутится вопрос, который трудно произнести вслух, но взяв себя в руки, пытаюсь это сделать:

– Это как-то связано со... Слуцким? Ты...

– Нет, – не даёт мне договорить Ян. – Это ни с кем кроме меня не связано. Успокойся.

Обнимает крепче, чувствуя, как я дрожу.

– Мне нужно знать хоть какую-то информацию, иначе я себя изведу, – предпринимаю еще одну попытку.

В итоге у нас с Андреем получился не отдых, а сплошная нервотрепка!

– Я ушел из компании и больше не возглавляю занимаемую должность. Поэтому на днях не исключен визит Гончарова или отца, чтобы я изменил решение и вернулся к своим обязанностям. Но ничего менять в этом плане я не собираюсь. Четыре года назад ты пострадала из-за того, что взрослые дяди делили деньги и власть. Пешки с шахматной доски летели одна за другой, ты попала под раздачу. Кто-то слишком высокой ценой выбился в дамки и оказался в кресле руководителя с кристальной репутацией. Узнай я о случившемся, то планы Гончарова и отца на мой счет пошли бы ко дну. Естественно, выбор Кости был не в твою пользу. Поэтому с шахматной доски ты упала, а я остался.

– Все, что произошло – случайность. Стечение обстоятельств...

– Стечение обстоятельств? – перебивает Ян, морщась. – Тогда не самое лучшее. В семье мои увлечения никогда не воспринимались всерьез. Эрик рано отделился от бизнеса и ушел в свободное плавание. Отец впоследствии сосредоточил силы на новой должности, а мать с головой погрязла в благотворительных проектах и чужой боли. Так рядом со мной появился Костя, на тот момент правая рука отца. Гончаров наставлял меня на верный путь. Мы с ним действительно неплохо ладили все эти годы, я прислушивался к его мнению. Только подумать не мог, что за моей спиной он проведет подобную многоходовку в угоду счетов в банке, а не моих чувств.

– Я бы все равно тебя на тот момент оттолкнула. Гончаров так сделал, потому что…

– А я бы все равно не сдался и не оставил тебя, – опять перебивает Янис. – И будь у меня выбор, то сделал бы его ещё тогда. И явно не в пользу занимаемой должности и спокойствия своей семьи.

Я с трудом сдерживаю рвущиеся наружу слова. Гнев по новой закипает внутри.

Мы заходим в дом, останавливаясь в гостиной. Я закрываю дверь, чтобы не разбудить Андрея и не мешать Насте отдыхать.

– Я не хотела, чтобы в твоей семье был раздор, а ты стал изгоем. Или сел в тюрьму из-за меня и моих ошибочных действий. Ты как был импульсивный и вздорный мальчишка, так и им и остаешься. Разве это слова и поступки взрослого мужчины? Ты даже представить себе не можешь, как это быть всё время одному, когда не на кого положиться. Хочешь так же, как я? Это сейчас тебе кажется, что ты сможешь обойтись без поддержки родителей и брата, но в итоге поймёшь, как заблуждался на этот счёт.

– Если дело только в бизнесе и цифрах, то, может, и не нужно такое родство? Я полагал, Алёна, чувства как-то иначе измеряются. Разве нет?

Ян садится на диван и, приподняв лицо, наблюдает, как я отхожу к окну. Не знаю, почему мне так больно. Я действительно не хотела раздора в семье Яниса. Впрочем, как и создавать по новой кому-то проблем. Да, понимала, что Багдасаров ничего не оставит просто так. Но не таким же образом!

– Я без пяти минут нищий оборванец. С боксом тоже, чувствую, придется завязать. Но с голоду не умрем, мозги, к счастью, исправно работают. У Неймана сейчас регалий поболее будет, – с насмешкой произносит Ян. – Не пожалеешь, что меня выбрала?

– Что ты опять имеешь в виду?

– Да прямо уж говорю, Алёна. С чистого листа все начинаю. По всем фронтам. Или ты думала, что я останусь мальчиком на побегушках, где моими руками будут и дальше вести бизнес, отдавать указания, как делать можно, а как нельзя? Какие-то ответвления мне уйдут, заберу пару компаний, но в остальном, не желаю иметь ничего общего с человеком, который идёт по головам других людей на пути к своему успеху. Наверное, это стоило озвучить до того, как ты принимала решение выпроводить Неймана за дверь? Тебя ведь не смущает, что я остался без ничего? – с вызовом спрашивает Ян.

Ладонь опять горит, как я хочу ударить Багдасарова по лицу. И как у него только получается меня выбешивать буквально парой слов и одним взглядом?

– Что же ты молчал столько дней? Из-за тебя я перспективного жениха выгнала. Даже не знаю, как теперь быть, – вздергиваю подбородок.

Ян поднимается на ноги и подходит ко мне. Совершенно не выглядит расстроенным. На губах мелькает улыбка. Из уставшего взгляд превращается в хмельной. В отличие от меня у Яна изначально не было никаких рамок и осторожности на мой счёт. Багдасаров шёл напролом и ему было всё равно на мою репутацию и холодность по отношению к нему. На все было плевать. Даже на бизнес, в который он вкладывал время и силы четыре года.

– Опять дрожишь, – замечает Янис.

– Это реакция на стресс. Непрекращающийся.

– Значит пора сместить фокус переживаний. Ну так что с твоим выбором? У нас все в силе?

Карие глаза смотрят с иронией.

– Это твои последние взбалмошные поступки?

– Я не уверен. Хотя подорвать здание офиса Гончарова и тюрьму, где сидит Слуцкий в мыслях иногда мелькает. Но, кажется, перегорел. Однако посидеть со мной в тишине у камина не получится, Алёна. Я все такой же бракованный фейерверк, – широко улыбается Янис.

В ноздрях появляется знакомый запах, который хочется втянуть глубже. А еще обнять Яниса за плечи и повиснуть у него на шее. Наверное, впервые за долгое время я хочу быть слабой и никому ничего не доказывать. Пусть все идет своим чередом.

Багдасаров притягивает меня к себе и заключает в объятия. Будто ловит в тиски мою дрожь.

– В доме Ласка. Гостиная общая… – предупреждаю я, понимая, чем сейчас может между нами все закончиться.

Начинает частить пульс, когда Ян опускает ладонь на мои ягодицы и сжимает их до отчетливой боли.

– Это не наши проблемы. Может, домой скорее отправится?

– Ты невыносимый, Багдасаров. Как был несколько лет назад сексуальным маньяком так им и остался...

– Угу, – тянет с меня футболку и бросает ее под ноги.

– Надеюсь, ты тоже теперь не в отношениях?

– В них, конечно, – опускает взгляд на мои губы. – С тобой. Ни о ком другом думать не могу, Алёна. Как снова появилась в моей жизни, так и тянет к тебе. Словно магнитом, – подхватывает меня на руки и несёт к дивану, укладывая на него.