«Он меня что, из окна выкинуть хочет?» — мелькнула догадка.

На очередном ударе Орлов слегка «провалился» вперёд, что позволило мне пробить связку — правой, в четверть силы, в челюсть, и левой, в половину, опять в солнечное сплетение. Отлетевший полковник вставал уже не так резво, но всё-таки поднялся и опять на меня кинулся. Краем глаза я заметил, что за нашей схваткой наблюдают, лёжа на полу, два «волкодава» и очухавшаяся Вяземская. Но Орлов не дал мне долго ими любоваться, попытавшись провести хитрую связку ударов, нацеленных в жизненно важные части тела. И опять он построил её так, чтобы я постоянно отступал спиной к оконному проёму. Прошёл у него последний удар — в печень, который, как и в трубе, убил во мне всякую жалость к противнику и наплевательское отношение к последствиям — я пробил полковнику в ухо в пол силы, он опять отлетел к стене и затих.

«Ну, сука жандармская, сейчас сам полетаешь!» — я схватил Орлова за берцу, и поволок к оконному проёму.

— Князь, нет! — заверещал женский голос сзади, который привёл меня в чувство.

Я отпустил ногу Орлова, сам сел рядом и подумал, что с этими тренировками в Корпусе мне надо завязывать, иначе я здесь всех калеками сделаю. Кто потом Родину защищать будет?

В это время к полковнику кое-как подползли Вяземская и два «волкодава». Они оттащили его от меня в сторону и начали бить по щекам. Через минуту Орлов начал подавать признаки жизни и пришёл в себя. Первое, что он сказал, звучало странно:

— Ведьма, ты жива…

Убедившись, что Орлов не помирает, я встал и направился на выход. На улице уже начали собираться «волкодавы», которые расступились при моём приближении.

Добравшись до здания Корпуса, я, первым делом, залез под душ — после этого огненного ада в трубе сделать это было необходимо. Переодевшись в свою «гражданскую» одежду, я уже было собрался выйти наверх, как в раздевалку зашли Смолов и Пасек, выглядевшие, скажем прямо, не очень.

— Алексей Александрович, полковник Орлов просил вас задержаться. Он сейчас будет. — сказал мне ротмистр.

— Он уже сказал мне всё, что хотел. — ухмыльнулся я. — Да и я ответил на все его вопросы. Так что, аривидерчи, коллеги! — я попытался выйти из раздевалки, но офицеры преградили мне дорогу.

— Вы дождетесь полковника, курсант! — набычившись, заявил мне Смолов.

— Вы, что ли, меня удержите? — продолжал я ухмыляться. — Будем считать, что я уволился из Корпуса. Уступите дорогу.

Смолов переглянулся с Пасеком, тот кивнул, и они разошлись в стороны. Я поднялся на первый этаж, на вахте кинул свой пропуск охраннику на стол и вышел на улицу.

— Ты чего так рано? — именно такими словами меня встретил Прохор, когда я залез в «Ниву».

— Уволился. — ответил я.

Прохор изменился в лице и потребовал:

— Рассказывай!

— Поехали уже, — скривился я, — по дороге расскажу.

Он завёл машину, и мы поехали к воротам, которые, против обыкновения, никто не спешил открывать, а напротив, нам на встречу вышла вся дежурная смена, вооружённая автоматами.

— Прохор, приготовься, если что, будем уходить громко. — сказал я своему воспитателю и вышел из машины.

— Ваше сиятельство, — обратился ко мне старший смены, — полковник Орлов просил вас задержаться!

— Если вы сейчас же не откроете ворота, я их выломаю. — спокойно ответил я ему.

— Одну секунду, ваше сиятельство! — кивнул мне старший, отошёл и начал что-то бубнить в рацию. Выслушав ответ, он подал знак одному из своих подчинённых, который метнулся в будку, и ворота стали открываться.

Я вернулся в машину, и мы выехали за территорию Корпуса.

— Рассказывай! — опять потребовал Прохор.

Делать было нечего, и я рассказал ему про полосу препятствий с трубой, как вырубил этих четверых «волкодавов», включая мое непосредственное руководство в лице Смолова и Пасека, про городок с «зачисткой» и провоцирующим поведением Вяземской. Отдельно, в красках, рассказал про ничем не мотивированное нападение Орлова, который точно хотел меня покалечить или убить, да ещё и сбросить со второго этажа.

— Это не мне надо было к психологу идти, а им! Вернее, к психиатру! — именно такими словами я закончил свой рассказ.

Прохор молчал довольно-таки продолжительное время, после чего заявил:

— Звони деду. Скажи, что мы к нему едем. Пусть Глава Рода решает, что делать дальше.

— Я уже взрослый! И сам буду решать, что делать дальше! — попытался возразить я.

— Звони, говорю, взрослый нашёлся! — цыкнул на меня Прохор, после чего я послушно достал телефон и набрал деда.

По телефону Главе Рода ничего говорить не стал, а просто сообщил, что возник срочный повод увидеться. Ответом мне было краткое «Жду».

К особняку Пожарских мы подъехали в районе восьми часов вечера. По сообщению охраны, князь Пожарский ждал нас в гостевом доме.

— Ну, рассказывай, Лёшка, что натворил, если ко мне Ванька Орлов на срочную встречу напрашивается. — именно такими словами начался наш разговор.

Дед, так же, как и Прохор, выслушал меня не перебивая, только в конце начал задавать уточняющие вопросы:

— Сколько говоришь этих «волкодавов» было у трубы?

— Четверо.

Они многозначительно переглянулись с Прохором.

— Хорошо. А после чего на тебя напал полковник Орлов?

— После того, как меня довела Вяземская.

— И что ты с ней сделал? — прищурил глаза старый князь.

— Приказал ей лежать, ударить рука не поднималась…

Глава Рода опять посмотрел на Прохора и спросил уже его:

— Мог?

— Мог, ваше сиятельство. — кивнул тот.

Дед оглядел меня, как будто видел в первый раз, и неожиданно попросил:

— Попробуй применить на мне свои способности.

— Какие? — не понял я.

— Те, которые вы тренируете с Прохором.

— Хорошо. — я понял, что имел ввиду старый князь, перешёл на темп и потянулся к деду.

Если у Прохора ментальный доспех я чувствовал, как бетонную стену, то вот у моего деда это была бетонная дамба, сдерживающая бесконечную мощь. Мне не потребовалось много времени понять, что пробить такое мне пока не под силу! Однако, эмоции, как и у моего воспитателя, я сумел считать — раздражение и любопытство были превалирующими.

— Хватит. — кивнул дед. — Всё понятно. Если уж мне было крайне неприятно, то что же почувствовала Вяземская, да и Орлова, видимо, краем зацепило…

— Деда, ты сейчас о чём? — не понял я.

— О том, внучёк, что хочешь ты этого, или нет, но твои способности в стрессовой ситуации лезут наружу, и ничего с этим не поделать. — ответил мне дед, так и не прояснив до конца произошедшее.