– Шевели извилинами! – рассердилась Надежда. – Вспомни, что я тебе вчера говорила про племянницу?

– Какая еще племянница, ничего не помню?! – рассердилась Алка.

Другой бы в этом случае растерялся и почувствовал себе виноватым, но только не Алка Тимофеева. Надежда скосила глаза на продавца, он явно прислушивался к разговору. Кто его знает, этого дядьку, может, он знает Розочку Вигдорчик? И настучит потом ей, что Надежда интересовалась… Надежда решила объяснить все Алке иносказательно, эзоповым языком.

– А роза упала на лапу Азора, – сказала она, подчеркнув голосом слово «роза».

– Какого Азора? – тут же спросила Алка. – Ты выражайся яснее…

– Белые розы, белые розы… – тихонько запела Надежда в трубку, – а он – альбинос!

– Надя, ты переутомилась, – встревожилась Алка, – ты бы ехала сейчас домой, а я подъеду.

– Да некогда мне! – отмахнулась Надежда, – Ну как ты не понимаешь? Красную розочку, красную розочку я тебе принес!

– Слушай, тебе лечиться надо! – всерьез забеспокоилась Алка, и красноречивый взгляд продавца товара с зоологической символикой говорил, что он, хоть и не слышал Алкиных слов, с ней абсолютно согласен.

– Это тебе лечиться надо! Мозги промывать! Срочно приезжай в кафе, что в здании аэропорта Пулково-1, – заорала потерявшая терпение Надежда, – там разберемся!

– Так бы сразу и говорила! – обиженно буркнула Алка. – В кафе так в кафе, я же не против…

Надежда успела в Пулково-1 раньше Алки. Народу в зале прибытия было множество – лето, все летят в отпуска. Кафе она нашла сразу – тут же, в зале, только чуть в стороне. Она подходила к столикам крадущейся походкой индейца кечуа, ступая неслышно и незаметно оглядываясь по сторонам. Однако предосторожности были излишни, никто не обращал внимания на женщину средних лет невыделяющейся наружности. Парня, который похитил Илью Цыпкина, она узнала сразу. Да мудрено было бы не узнать, с такими-то приметами. Действительно, на вид лет тридцать, может, и меньше, но лицо хорошо пожившего человека. Белые длинные волосы были собраны в хвост на затылке. Кожа на лице красноватая, ресницы и брови белесые, на шее родинка со старую двухкопеечную монету. Его спутница, надо полагать, и была Люськина двоюродная племянница Розочка Вигдорчик. Надежда уселась за столик не слишком близко, чтобы не привлекать к себе внимания, и принялась рассматривать парочку, кидая взгляды исподтишка.

Парень, несмотря на белые волосы, был очень даже ничего. Как говорится, мужчина чуть попригляднее дьявола – уже красавец. То есть Надежде он, конечно, не понравился, потому что она знала, что он – преступник, он похитил Люську. Но на первый взгляд не было в нем ничего отталкивающего. Так что с мужчиной все было ясно, а вот дама… Дама была внешне весьма малопривлекательна. И это еще мягко сказано. Лена совершенно точно ее описала: нос, хищно загнутый, как вороний клюв, черные волосы, торчащие в стороны, как куски колючей проволоки. Но, в конце концов, обвинять человека в том, что он некрасив, может только глупец. Уж каким лицом наградил господь бог, с тем и коротать жизнь, тут ничего не сделаешь. Можно, конечно, накопить денег и изменить форму носа, но в случае с Розочкой Вигдорчик это вряд ли бы помогло. Потому что на лице ее не отражалось ни одной умной мысли. Собственно, Надежда не разглядела там вообще никаких мыслей. Ее спутник что-то говорил, наклоняясь к Розочкиному уху, она слушала вроде бы благосклонно, отпивая маленькими глотками чай, причем держала чашку, отставив мизинец с ярко-красным ногтем. Ногти у нее были короткие, грубые и, накрашенные так ярко, смотрелись некрасиво.

Люськина племянница была очень худа и костлява, казалось, что конечности ее соединены на шарнирах.

«Наверное, она поскрипывает при ходьбе, как Железный Дровосек, – подумала Надежда, – но до чего же худа. Небось, никакими диетами себя не изнуряет. Пирожные может трескать сколько хочет!..»

Действительно, перед Розочкой стояла тарелка с пирожными. Именно в этот момент она деликатно отодвинула своего соседа и отломила ложкой половину корзиночки со взбитыми сливками и вишенкой сверху.

– Привет! – раздалось над самым ухом Надежды. – С чего это ты приперлась в аэропорт?

– Не шуми, – ответила она Алке, не поднимая глаз. – Сядь и внимательно погляди на ту парочку.

– Ну и что? – Алка плюхнулась на стул и махнула официантке. – Что на них смотреть-то? Это, что ли, Люськина племянница? Отворотясь не наглядеться!

– Глаза разуй! – прошипела Надежда. – Рядом с ней кто? Альбинос, родинка… Кончай тормозить!

– Он! – ахнула Алка. – Он, паразит, Люську похитил! Счас я его…

– Сидеть! – шепнула Надежда и дернула Алку за рукав. – Узнаем, что они тут делают. Он, понимаешь, хитрый какой, племянницу завербовал. Ишь, как ее обхаживает!

В самом деле, альбинос делал вид, что сильно увлечен Розочкой, он гладил ее по ручке, интимно нашептывал что-то на ушко и даже сделал попытку поцеловать в плечико. Розочка внешне его ухаживания не поощряла, но и не отстранялась.

– Ладно, посидим, понаблюдаем, – сказала Надежда.

– Угу, как раз кофе принесли…

Через некоторое время альбинос сказал что-то Розочке, она согласно кивнула. Мужчина направился в зал и там, задрав голову, стал изучать табло прибытия самолетов. Очевидно, ничего хорошего для себя он там не нашел, потому что пошел к справочной и стал допытываться о чем-то у дежурной. Надежда вскочила с места и почти бегом направилась туда же, но не успела, потому что белобрысый Розочкин кавалер отошел от окошка, махнув рукой, и вид у него при этом был очень мрачный. Надежда встретила его на полпути и хорошенько разглядела. Вид у него был очень обеспокоенный, можно даже сказать, нервный. И еще Надежда готова была поклясться, что ему плевать на Розочку Вигдорчик и что он притворяется увлеченным ею ради одного ему известного дела. Впрочем, кажется, Розочка тоже про это знала. Надежда тут же вспомнила Ленину характеристику Розочки как абсолютной посредственности и усомнилась в ее правоте. Этот альбинос самонадеян, как все мужчины, думает, что если женщина некрасива, то обязательно должна пасть к его ногам.

– Ну что, Вадик? – спросила Роза низким скрипучим голосом.

Именно таким голосом должен был разговаривать человек из железа. Впрочем, насколько помнила Надежда, Железный Дровосек был по книжке милейшим созданием, жалел даже убитых комаров и не позволял кошкам ловить мышей – очень за них переживал. Так что, скорее, Розочкин голос напоминал звук какого-то скрипучего насекомого.

– Слыхала? – жарко зашептала Надежда. – Она назвала его Вадиком! Так я знаю, кто он такой, это сын Люськиной первой жены Александры от первого брака! Того тоже зовут Вадим. И по возрасту он подходит!

– Может быть, совпадение… – Алка спорила просто из духа противоречия.

– Какие тут могут быть совпадения! – Надежда даже руками замахала. – Сама посуди: все дело крутится вокруг прииска Моховое, так? И было у него трое владельцев, так? Александра умерла, Прохор Медведев погиб, и эти двое теперь хотят что-то получить в наследство.