- Откуда вы знаете? - быстро спросил Сергей.

- Ну что вы задаете идиотские вопросы? - раздраженно рявкнулРайский.- Не проснулись еще? Так просыпайтесь!

- Нет, я понимаю, вы проверили клинику, и не только ту, вкоторой ее оперировали, но -вообще все московские больницы. Я о другом. Откудавы знаете, что у нее не могли разойтись швы?

- От верблюда! - заорал Райский так, что у Сергея зазвенелов ухе. - Я говорил с ее врачом!

- С Юлией Николаевной? - мягко уточнил Сергей.

- Вот в это не лезьте, - Райский перешел на зловещий шепот,- это, майор, не ваше дело. Еще никогда полковник не был таким взвинченным.Сергей прижал телефон к уху плечом и начал одеваться. В трубке слышалосьтяжелое сопение Райского.

- Михаил Евгеньевич, вам не кажется, что секретность должнаиметь какие-то разумные пределы? - спросил он, натягивая брюки. - Я не смогунормально работать, пока вы считаете меня безмозглой марионеткой в ваших умныхруках. Где сейчас Юлия Николаевна?

- Дома, - буркнул Райский.

- И скоро, как я понимаю, должна ехать на работу в клинику?

- Да. Но сначала она завозит дочь в школу. Слушайте, вывообще что себе позволяете, майор? Вы понимаете, с кем говорите? Думаете, я еене охраняю? - возмутился Райский, но как-то уж совсем вяло.

- Конечно, охраняете, - успокоил его Сергей, - но Анжелу выохраняли еще надежней. Пожалуйста, дайте мне телефон Юлии Николаевны, домашнийадрес и адрес школы, где учится ее дочь.

- Что вы собираетесь делать?

- Хочу проверить, все ли в порядке.

- Не трудитесь. Мне постоянно докладывают. И вообще, почемувдруг такая паника? С чего вы взяли, что ей угрожает опасность?

- Михаил Евгеньевич, времени мало, но я объясню, чтобывнести окончательную ясность. Когда мы беседовали в последний раз, вынастаивали, чтобы я ехал к Анжеле к десяти утра. Вы сказали, что в двенадцатьона отправляется на прием в клинику. Вам надо было, чтобы наша встречасостоялась раньше. Вероятно, вы рассчитывали, что Анжела поделится со своимдоктором впечатлениями о моем визите и скажет то, что никому больше не скажет.Вы не сомневались в этом, поскольку такое уже случалось не раз. Верно?- ПокаСергей говорил, он успел полностью одеться. - Вам не приходит в голову, что изАнжелы очень скоро вытянут все, в том числе и содержание ее откровенных бесед сдоктором? Вы забыли, с кем мы имеем дело?

- Записывайте, майор, - устало вздохнул Райский и продиктовалномера телефонов Юлии Николаевны, домашний, мобильный и рабочий, - долженпризнаться, я вас недооценивал.

- Я рад, - улыбнулся Сергей. Он был уже в ванной ираспечатывал новую зубную щетку, которую приготовила для него генеральша, - уменя к вам большая личная просьба. Поручите кому-нибудь выяснить, сидел лиодновременно с Михеевым Юрием Павловичем в Архангельской области, в зоне подназванием "Наркоз", кто-нибудь, прописанный по адресу Московскаяобласть, поселок Федотовка. Или поблизости, в соседних деревнях.

- Вам не кажется, майор, что этим лучше заняться позже? -проворчал полковник.

- Одно другому не мешает, - ответил Сергей.

Попрощавшись с Райским, он тут же стал набирать подряд всеномера Юли. Но телефоны не отвечали.

Было пятнадцать минут девятого. Юлия Николаевна подъезжала кШуриной школе. У нее была привычка, садясь за руль, выключать мобильный.

* * *

Анжела очнулась в полутемной комнате и в первый моментувидела окно, разлинованное частой решеткой, потом мертвую пасть камина инаконец огромное овальное зеркало в толстой раме. Зеркало стояло на полу, накривых рояльных ножках и было повернуто таким образом, что отражало всю комнатуи саму Анжелу, лежащую на кожаном черном диване, накрытую клетчатым пледом.

Повязка на лице была грязной и липкой. Прежде чем понятьчто-либо, она поднялась на ноги, подошла к зеркалу и принялась разматыватьбинты. В зеркале отразилось ее лицо, покрытое шрамами, отечное, бесформенное,но швы были целы. Никакой крови.

- Все хорошо, - пробормотала она, глядя в зеркало, - ничегострашного. Я отдам Шаме карточку, скажу ему этот чертов пин-код и он проститменя, как я его простила. Мы почти квиты.

Она смотрела самой себе в глаза и не верила в то, чтоговорит. Стоять было трудно, колени подкашивались, она вернулась на диван,легла, забилась под плед. Ее колотил озноб и страшно хотелось пить. В доме былотихо. Сквозь решетку доносился радостный птичий щебет. Конечно, это оказаласьникакая не решетка, просто ставни. Анжела решила, что полежит немного, потомподойдет к двери, постучит и попросит пить. Повертелась, чтобы улечься удобнее,и что-то твердое вдавилось ей в бок. Под вязаным жакетом на ней была толстаятрикотажная кофта от пижамы с двумя глубокими карманами. В одном из них онаобнаружила маленькую серебристую "Мотороллу", с которой нерасставалась по приказу своего Шамочки.

Телефон был включен, батарейка садилась. У Анжелы былаотличная память на цифры, она держала в голове не меньше трех десятков номеров.Но, мысленно перебирая имена своих знакомых, она вдруг поняла, что звонить ейнекому. Абсолютно некому, кроме доктора Тихорецкой, и прежде чем решить, что ейдаст этот звонок, принялась нажимать кнопки. Анжела знала только ее рабочийтелефон.

Было девять утра. У доктора как раз начинался прием. Трубкувзяли сразу.

- Юлия Николаевна, это я.

- Анжела? Где ты?

- Не знаю. Кажется, за городом. В каком-то доме.

- Что с лицом?

- Вроде нормально. Жжет немного от хлороформа.

- Как давно ты очнулась?

- Минут десять назад.

- Посмотри свои локтевые сгибы. Есть следы инъекций?

- Да.

- Сколько?

- Царапин много, дырка одна.

- Как ты себя чувствуешь?

- Пить хочу, знобит, тело все ватное, в ушах звенит.

- Это скоро пройдет. Лежи спокойно. Лицо береги. А главное,тяни время.

- Юлия Николаевна, моя домработница, Галушкина ЛюдмилаБорисовна, она им помогла, если удастся ее найти, она может знать что-то...

Дверь неслышно распахнулась. Анжела вздрогнула, успеланажать отбой и захлопнуть крышку. В комнату влетел крепкий пожилой кавказец ивыхватил у нее телефон.