Во-первых, Драго хотел знать суть интриг, которые плел Старх вокруг мальчика и Пророчества. В конечном итоге легче умереть, когда дорога, приведшая к этому, не скрыта во мгле. Во-вторых, Драго не без оснований полагал, что предали не только его, но и Орден в целом. Группка людей, пусть даже верхушка, цвет Ордена, старалась лишь для самих себя. Это было очевидным, хотя казалось немыслимым.

Драго решил спуститься на землю. Дом, во дворе которого монах находился, погрузился в темноту, хозяева его не увидят. Драго не беспокоил вопрос, как долго пробудут Старх с подручными в доме Гела. Отправятся ли они отсюда утром или среди ночи. Драго подождет. Он склонялся в пользу того, что талхи покинут убежище на рассвете, перед тем, как стражники откроют городские ворота. Был вариант, что талхи останутся здесь и завтра, и послезавтра. Им нужен был мальчик, и они его получили. Теперь им ничто не мешает, а дорога породит свои проблемы. В этом случае положение Драго ухудшится.

Покинув дерево и скользнув в тень забора, Драго спросил себя, что он будет делать в этом случае. Не столкнуть ли две стихии и под этот шум попытать счастья? Сообщить кому-нибудь из гарнизона, где находится мальчик? Монах не успел продумать эту мысль, его привлекло движение. Приоткрылась входная дверь. Драго не ожидал этого. Он рассчитывал, по меньшей мере, на несколько часов наблюдения. Ворота в Антонии закрыты, покидать же город, перебив стражу, неразумно. Хотя была вероятность, что талхи по какой-то причине решили сменить место.

Из дома выплыла тень, оглянулась по сторонам. За ней на крыльце показалась другая. Послышался неразборчивый говор, и люди кляксами брызнули в разные стороны. Выскочил еще кто-то, прошмыгнул за дом.

Происходило что-то странное. Драго почувствовал это. Талхи, находившиеся в доме, не просто вышли, чтобы изучить окрестности, в их движениях сквозила настоящая паника. Люди, что-то забывшие или потерявшие. Или упустившие.

Драго осознал, что знает причину.

Занл уже вышел из транса, когда Гел сообщил, что по улице проскользнули люди, испытывавшие интерес к его дому.

Медитация, позволившая проникнуть в собственное прошлое и рассмотреть существующие там лица заново, заняла гораздо больше времени, чем рассчитывал Занл. Когда погружаешься в подобное состояние, время контролировать невозможно. Время вытекает, как ручеек в песочных часах, и тот момент, когда оно внезапно исчезает, ухватить нереально. Только что верхняя половина была полной, и вот она пуста.

Это состояние Занл продлил искусственно, когда вроде бы получил то, что хотел. Он мог «выйти», но полученная картинка шокировала его, показалась ошибкой, галлюцинацией, подброшенной могучим врагом, проникшим вместе с Занлом в его транс. Он увидел лицо Драго, смутно видел, как под вуалью, но это был именно Драго. Этого не могло быть, и Занл повторил сеанс, по-настоящему так и не выйдя из первого.

Второй дался сложнее. Рябь, скрывавшая лица людей на повозках, не рассасывалась, зависла перед глазами Занла упрямой опухолью, и тот заново «прощупал» всадников, каждого в отдельности. Ничего. Эти лица ни о чем не говорили. Никто из них не являлся источником той тревоги, которая вынудила Занла заняться медитацией. Занл «вернулся» к людям на повозках. Время шло, Занл упорствовал, если только это слово подходило к тому, что он делал. И оказался вознагражден. Он снова «увидел» всех.

Один из сидевших на повозках был талхом по имени Драго.

Занл возвращался в прежнюю реальность медленно, будто нехотя. Когда он уже воспринимал окружающую действительность тихой комнаты и приглушенные звуки, проникавшие из-за окна, Занл по-прежнему сидел, не в силах сбросить странное, какое-то противоестественное ощущение. Драго, сидевший на первой из повозок, казался ошибкой, и какое-то время Занл потратил на то, чтобы обнаружить причину столь грубой ошибки. Осознав, что дважды «прощупывал» людей на повозках, он убедился, что ошибки быть не может. Где же скрывалось несоответствие?

Если Драго жив, почему Уд не сказал об этом? Зачем ему подобная игра? Незачем. Если бы Уд утаил это, неизвестная причина вела бы его дальше. Однако Уд выполнил все безукоризненно, передал мальчика и удалился, чтобы передохнуть. Почему Драго жив, раз Уд сообщил, что тот мертв?

Занл чувствовал, что в этом как-то замешан мальчишка из подвала. Потратив какое-то время, Занл осознал, что хотел вернуться к мальчику как можно скорее. Что-то в подвале было не так, чем-то подвал ему не понравился. Несмотря на отсутствие видимых симптомов.

В этот момент его и окликнул Гел.

Занл прошел к окнам, выходившим на улицу. Он знал: пришло время появиться талхам, но всегда оставался шанс, что тени за окном принадлежат врагам. Несколько минут Занл вместе с Гелом всматривались во тьму на улице, и Занл подумал, не спуститься ли в подвал, несмотря даже на то, что возле дома кто-то был. В дверь постучали. Условный стук.

– Свои, – сказал Занл. – Открой.

В дом вошел глава Ордена талхов. Гел шагнул в сторону, склонился. Старх не спеша прошел внутрь, заметил Занла.

– Мальчик здесь, – отозвался на немой вопрос Занл. – Был без сознания. Там все в порядке, никто до него не доберется.

В открытую дверь проскользнул Луж, за ним – Уинар. Гел снова склонился чуть не до пола.

– Надо находиться при нем все время, – сказал Старх.

– Знаю, но… кое-что случилось в дороге, и я…

– Пошли к нему.

Не дожидаясь реакции Занла, Старх двинулся вглубь дома, как будто знал его не хуже хозяина. За ним последовал Занл, остальные остались в передней комнате. У двери подвала Занл нагнал Старха и первым протянул руки к засову. Отворил дверь. Вытянул руку со свечой. Ступил внутрь. За ним спустился Старх.

Занл трижды прорезал свечой в руке тьму. Медленно повернул лицо к Старху.

Тот на него не смотрел.

– Где он? – спросил глава Ордена.

Занл молчал. Единственное, что он смог, это заново осмотреть подвал. С шоком он справился. Прошел к месту, где в прошлый раз лежал мальчик, разметал ногой сено, хотя и без этого было видно: ребенку там не спрятаться.

– Ничего не понимаю… Это невозможно. Он должен быть здесь.

Старх рассматривал стену напротив. Занлу казалось, что глава Ордена смотрит сквозь него, как сквозь пустой стеклянный сосуд. Страха у него не было, лишь тупая растерянность. Мальчик ушел. Каким-то образом он сбежал из темницы.

– Но как? – прошептал Занл.

– Какие бы он ни творил чудеса, он не мог далеко уйти. Я еще слышу его запах.

Дини не помнил, когда перестал различать мягкий свет впереди. Переход к теперешнему состоянию произошел незаметно. Сознание будто приглушили, как пламя керосиновой лампы, и вновь оно пробилось к реальности уже в этот вездесущий туман, что заслонял собой взор, притуплял чувства, глушил звуки.