Мужчина недовольно оторвался от своего занятия, понаблюдал, как растительность увлекает меня в лесные дебри, после чего не спеша собрал пожитки и с недовольным видом присоединился к нашей компании.

По лесу бродили мы недолго, выйдя, как ни странно, на поляну со статуей.

– Какого …! – с пол оборота завелся Зак. – Зачем он снова притащил тебя к жертвеннику? Вчера не получилось, так сегодня решил довести дело до конца?

Мужчина сгреб меня в охапку и собрался было бежать обратно, но я принялась стучать кулачками по его широченной и непробиваемой груди.

– Ну, обрати же ты внимание, – верещала я, – она неопасна днем! Погляди только!

Зак, растерявшийся от подобной реакции, притормозил и обернулся. Взъерошенный от обиды лес замер, весь ощетинившийся колючками и веточками, а посреди его враждебного хаоса взгляду торжественно предстала прекрасная невинная девушка. Словно живая, она возносила молитву небесам, прикрыв глаза.

– Видишь? Она сейчас безобидна.

– Допустим, – Зак поставил меня на землю, но отпускать от себя не спешил. – Что мы здесь делаем?

– Что мы здесь делаем, Зачарованный? – переадресовала я вопрос лесу.

Тот сначала демонстративно отвернулся, обратив к нам тыльную сторону листиков и травинок, но быстро одумался. Не умеет долго обижаться, лапочка! Корешки, вырвавшись из земли, ухватились за штанины и потянули Зака к статуе.

– Нужно подойти к прабабке, – пояснила я действия растительности, – и первая шагнула на поляну.

Вот только ветви ближайших деревьев не позволили мне продвинуться дальше, остановив на краю лужайки. Надо сказать, одновременно с Заком, который властно ухватил меня за талию и вернул обратно в сень деревьев. Вот интересно! Зачем мы тогда сюда пришли?

Опа! А Зака-то лес принялся активно подталкивать к центру.

– Ты должен подойти без меня, – сделала я вывод, немного растерявшись.

– Стой здесь, не приближайся, – приказал мужчина и двинулся к статуе, подгоняемый легкими касаниями травинок.

Стою, мне некуда идти. Да и любопытно до жути, для чего лес позвал Зака именно сюда.

Мужчина безбоязненно подошел к изваянию прабабки и замер. Солнце скрылось за набежавшими тучками и по окружающей нас зелени пробежался легкий прохладный ветерок. Корешки и травинки взволнованно попытались Заку что-то сказать, но он никак на них не реагировал. Тогда ветки клена, у которого я стояла, схватив мои руки, сплели их в жесте молитвы.

– Сделай вот так, – подсказала я Заку.

Мужчина скопировал мою позу, но растительность на поляне по-прежнему казалась недовольной. Статуя без солнечных лучей тоже выглядела суровой и неприступной. Несколько особо крупных и активных корешков настойчиво толкали Зака сзади.

– Чего они от меня хотят? – не выдержал, наконец, он, обратившись ко мне, словно к переводчику с лесного языка.

– Не знаю. Попробуй пойти к статуе ближе, – предложила я, – и позы не меняй, держи руки как она.

Зак приблизился к каменной женщине вплотную, чуть коснувшись ее рук своими сложенными лодочкой ладонями. Стало еще пасмурнее. Ветер растрепал и без того лохматую шевелюру мужчины и принялся бесноваться по поляне. Листья, тонкие веточки, травинки взмывали в воздух и метались неприкаянно из стороны в сторону. Рубашка на Заке облепила мускулистое тело и хлопала концами будто птица крыльями в попытке улететь.

Низкие тяжелые тучи заслонили собой небо, все больше ухудшая видимость. Клен ветвями придвинул меня к стволу и бережно прижал, прикрывая листвой от ставших холодными и агрессивными потоков воздуха. А как же Зак? Один посреди наступающего хаоса…

Сквозь вихрящие листья я заметила, что в месте соприкосновения каменных и живых рук появился пульсирующий свет. А неугомонные корешки продолжали подталкивать, требуя… А что собственно они хотят? Зак и так почти обнимается с каменной прабабкой.

В этот раз моя помощь не понадобилась. Зак сам сообразил, или быть может почувствовал, что от него требуется. Он обхватил ладонями тонкие белоснежные кисти статуи и резкий яркий свет брызнул во все стороны, разрезая темноту, окружившую нас. Я зажмурилась не в силах вынести слепящий блеск, а когда открыла глаза, то в центре поляны бушевал смерч. Ни статуи, ни Зака не было видно. Лишь многочисленные кости то и дело появлялись вращающимися в черной воронке, которая поглотила большую часть открытого пространства.

Мамочки мои, что ж я натворила! Своими руками толкнула дорогого мне человека в адское пекло. Его ж в этом смертельном хоботе просто разорвет на кусочки и размажет по поляне.

Я попыталась броситься на помощь, но клен крепко держал меня ветками, буквально примотав ими к стволу. Задергалась еще сильнее, не обращая внимания на синяки и порезы, которые наносила сама себе. Бесполезно. С каждым моим рывком на помощь дереву приходили все новые побеги. Выбившись из сил, я повисла в растительных путах. Пришлось оставить идею спасательной операции. Грохотало так, что закладывало уши, но я не смогла их прикрыть, оказавшись обездвиженной. После последней попытки вырваться из плена веток, дерево меня спеленало вплоть до мизинцев ног. Вынужденная бессильно наблюдать за происходящим буйством воздушной стихии, я безжалостно кляла себя за риск, которому подвергла Зака.

И дался мне этот выход из леса. Да еще такой ценой. Кому-кому, а мне истощение никак не грозило, в отличие от преступников не имевших в лесу связей, Зак бы исправно из дома приносил и еду, и прочие нужные вещи. Глядишь, еще бы и хибарку какую построил. А если даже пришлось бы раствориться через три дня в небытие, то и ладно, зато Зак остался бы жив-здоров. А теперь… Я старательно пыталась отогнать от себя дурные мысли и отвлечься от происходящей на поляне жути. Белый свет померк окончательно, потонув в чернильной темноте. Не было видно ни дико кружащейся воронки, съедающей все на своем пути, ни самой поляны. Реальность скрылась в черном тумане, из которого доносился оглушающий шум, который нарастал с каждой минутой. Я зажмурилась от дикой боли в голове, в которую ввинчивался на уже не реальной ноте аномальный мучительный звук.

Тишина наступила резко и неожиданно. Почувствовав, что держащие меня до того ветки клена немного ослабли, я опасливо приоткрыла один глаз. Черный туман постепенно рассеивался, обнажая растрепанную поляну. Если раньше трава гладкими волнами стелилась по земле, деликатно прикрывая кости и черепа, то теперь всклокоченная лохматыми островками дыбилась то тут, то там, не скрывая страшную россыпь останков. Кусты и деревья вокруг бывшего эпицентра бури взъерошенно топорщились в разные стороны. И лишь белоснежная статуя, завернутая в васильковые шелка, стояла свежая и по-прежнему притягательная. Будто ничего и не произошло.

Я судорожно забегала глазами в поисках Зака. Где он?

– Зак.

Неужели он действительно пропал? Или пострадал и не может ответить? Или…?

– Зак!