Термин «Украина» для обозначения Гетманщины все чаще использовался в казацкой переписке с Россией, начиная со времен Богдана Хмельницького[310]. Судя по письму Хмельницкого-младшего, казацкая старшина представляла Украину прежде всего как Казацкое государство в границах, очерченных Зборовским соглашением 1649 года. К этой Украине не принадлежали Русское, Волынское и часть Подольского (вокруг Каменец-Подольского) воеводств, хотя они также граничили со степью. Вместо этого она охватывала Черниговское воеводство, которое не считалось частью Украины с точки зрения Боплана и польской традиции, повлиявшей на него. Важнейшим отдельно взятым фактором, повлиявшим на такое изменение понятия «Украина», было, конечно, восстание Хмельницкого и признание Зборовским соглашением Войска Запорожского отдельным государственным образованием. Несмотря на то что польская сторона, безусловно, воспринимала это соглашение как временную уступку и вообще отказывалась признавать зборовские границы (Белоцерковское соглашение 1651 года уменьшило казацкую территорию до Киевского воеводства), казачество продолжало настаивать на зборовском разграничении. Той же позиции придерживались его союзники: московские послы на переговорах с Речью Посполитой летом 1653 года и с крымским ханом у Жванца осенью того же года. В конце концов, полякам также пришлось относиться к зборовской линии как к официальной границе казацкого государства. Гадячский договор между гетманом Иваном Выговским и представителями Речи Посполитой (1658) предусматривал создание Русского княжества под руководством казачества в пределах, обусловленных Зборовским соглашением 1649 года[311].

Из термина, который до 1648 года употребляли для обозначения степного пограничья Польского королевства, «Украина» превратилась в название казацкой державы, образованной на землях трех восточных воеводств Королевства: Киевского, Брацлавского и Черниговского. Несмотря на большое значение, приписываемое в течение 1650-х годов зборовской линии как «естественной» границе между Речью Посполитой и казацкой Украиной, эта линия появилась в результате попытки достичь компромисса на переговорах. К концу 1648 года Богдан Хмельницкий получил контроль над большинством украинских этнических земель, дойдя на западе до Замостья. Именно на эту территорию он претендовал в феврале 1649 года во время переговоров с комиссарами Речи Посполитой в Переяславе. Позже он согласился на меньшую территорию, которая ограничивалась Припятью на севере и Горынью и Каменец-Подольським на западе. Под Зборовом казаки начали переговоры, предложив передвинуть эту границу восточнее: от Горыни до Случи и от Каменца до Бара и Староконстантинова, — но конечный вариант соглашения переместил границу еще дальше на восток — до Винницы и Брацлава[312]. Казакам также пришлось отречься от своих претензий на правый берег Припяти, находящийся на территории Великого княжества Литовського[313]. Таким было происхождение «зборовской границы», которую описал в письме к царю от 1660 года Юрий Хмельницкий. Его инструкции по поводу западно-бужской границы с Речью Посполитой свидетельствуют о том, что казацкие элиты все еще не отказались от претензий, которые они имели в начале восстания.

«Переговоры Б. Хмельницкого с польским послом Я. Смяровским в Замостье в 1648 году». Картина неизвестного художника XVII век

Петр Дорошенко

Как в насмешку, в следующее десятилетие Войско Запорожское и его земли были разделены вдоль Днепра, согласно Андрусовскому перемирию (1667). Реакция казацкой элиты на это соглашение свидетельствует, что за относительно короткое время (1649–1667) зборовская граница и связанное с ней название «Украина» превратились в центральный компонент казацкой идентичности и основной объект политической лояльности. Когда правобережный гетман Петр Дорошенко взялся объединить Украину по границам, определенным в Зборове, левобережный гетман Иван Брюховецкий после определенных колебаний поддержал эту идею, призвав восстановить единство казацкой Украины, которое нарушили Москва и Варшава. В феврале 1668 года он обратился универсалом к жителям Новгорода-Северского, призвав казацкую старшину и население в целом «такожъ отчизнѣ своей Украйнѣ цѣлости желати и объ ней попеченіе имѣти в купѣ съ нами»[314]. Тот же мотив прослеживался в письмах Петра Дорошенко, который прославлял объединение Украины в январском универсале 1669 года: «Напряму обрадував було Господь Бог нашу Україну, що упадає, тож з’єдналися знову до першої згоди та любовного братського об’єднання обидва боки Дніпра, під стародавній регімент гетьманства нашого»[315]. К тому моменту, когда Дорошенко издал этот универсал, левобережная казацкая старшина уже нарушила недолговечное единство казацкой Украины, выбрав нового левобережного гетмана Демьяна Многогрешного.

Однако идея единства Войска Запорожского обоих берегов Днепра, которая играла весьма заметную роль в событиях и дискурсе 1667–1669 годов, не погибла вместе с бесплодными усилиями Дорошенко, а осталась на повестке дня казацкой политической жизни второй половины XVIII века.

Оценивая изменения в применении термина «Украина» во второй половине XVII века по сравнению с русскими проектами 1648 года, важно отметить, что все эти нереализованные проекты: церкви, князя и шляхты, — оказали свое влияние на новый казацко-украинский проект. Как и русские князья, Хмельницкий в начале 1649 года предъявлял претензии на украинские этнические земли до Замостья на западе. Элементы православно-церковных представлений о Руси проступают и в претензиях Хмельницкого на белорусские земли, расположенные к югу от Припяти, и в требованиях правобережных гетманов по обеспечению прав православной церкви на всей территории Речи Посполитой[316]. Если же говорить о проектах шляхты, то казацкая Украина охватывала Черниговское воеводство, которое было частью Руси, как ее в начале 1640-х годов представлял Адам Кисель. Зато в ее состав не входила Волынь, которая была узловой частью русского проекта Киселя.