Сына у Таунда тоже нет. Если я правильно понимаю местные нюансы передачи власти, то после смерти короля, новым правителем станет муж Имари — Рагнар. И тогда он получит всё, больше не торгуясь и не устраивая захватнических набегов. По закону эриданского королевства. Как крепко нужно сидеть на крючке у кукловодов, чтобы допустить подобное? Таунд знает, но молчит. Кривится, запивая горечь огненной водой.

— Я не хотел отдавать Имари, она обещана Янглу. Башковитый у меня племянник, даром что в постели не пойми с кем кувыркается. Но Рагнар отказался брать Ламию. Будь твой хлыщ Малх не таким бездарем по военной части, отвоюй хоть что-нибудь, и все сложилось бы иначе. А моя дочь не запиралась бы в покоях, когда отец приходит в гости.

Не вижу через монитор, реагирует ли родственная привязка, но боль в голосе короля кажется искренней. Дочь-ремесленник простила бы сразу, звезда через вереницу скандалов и дорогих подарков, но Имари — правитель. Она будет холодна и вежлива на публику, слова грубого в адрес короля не скажет, а двери будуара для него закроет. Потерял Таунд дочь.

— Если не можешь отменить свадьбу, — говорит Наилий, ставя белый камень на доску рядом с черной группой, — поменяй невесту.

Король дергается вперед, локтями упираясь в колени. Ситуация в Шу-Арлит снова меняется, белые заманивают в ловушку. Ненавязчиво так расставляя сети. Заметит ли?

Ламия — тоже принцесса, но в очереди наследования четвертая. Перед ней еще Ленард и Балия. Так Рагнар будет дальше от трона.

— Думаешь, открыл мне глаза? — ехидно спрашивает король. — Одержимый не согласится. Я предлагал ему вдвое больше земель за Ламию — бесполезно.

Разумеется. Лиенн дальновидно предпочел возможность стать королем сиюминутной выгоде расширения земель. Женщины могли сколько угодно грызться между собой, меряться невинностью, подсыпать слабительный порошок матери Рагнара, все равно их судьбу решали мужчины.

— Я знаю способ надавить на Рагнара, — отвечает генерал. — Он возьмет Ламию и уберется восвояси.

— И какой тебе прок? — нетерпеливо фыркает Таунд. — Лиенны уберутся, и ты мне по-прежнему не нужен.

По лицу и груди короля катятся крупные капли пота. Таунд облизывает пухлые губы и наклоняется ближе к доске. Еще немного и закачается, как змея, вставшая на хвост.

— Я могу сделать так, что белый сброд не просто уйдет, а исчезнет навсегда, — взвешенно и ровно обещает Наилий. — Без моих войск на планете, без драк и кровавой резни.

— Пу-у-ух и нету? — кривляется король, руками рисуя в воздухе взрыв. — Да ты великий колдун, Наилий, если так умеешь.

Теперь генерал качается вперед и смотрит в глаза Таунда:

— Подпиши договор и тебя научу.

Правитель эридана с лязгом зубов захлопывает рот и грузно оседает в кресле. Из всех доказательств, что такое возможно — только смелость Наилия, явившегося на планету с горсткой охранников. Дерзость, с которой он перестрелял кровников вождя, зная, что живым Рагнар его из дворца не выпустит. Любой на месте Таунда подумает, что либо цзы’дарийцский генерал идиот, либо действительно знает великое колдовство.

— Хорошо, будет тебе договор, — щурится Таунд и тянется к колбе с черными камнями. Ловушка белых закрывается с тихим стуком поставленного на доску камня.

Глобальный план Наилий мне заранее не рассказывал, собирался действовать по обстоятельствам. Значит, уже выбрал один из вариантов. Неплохо. Вот только подозреваю, что давить на Рагнара мы будем силами мудрецов. Раз крепкие привязки больше не обязательны, то нужно захватить вождя лиеннов, усыпить его харизмой генерала и подселить Леха. Звучит просто, но я помню, что Рагнар тоже правитель-двойка со своей мощной харизмой. И он будет отчаянно сопротивляться попытке подчинить его. Но это — меньшая проблема. Главное, что договор есть.

Я счастливо выдыхаю, а когда открываю глаза, замечаю, как недовольно цокает языком Рэм. Безопасник молчал, пока слушал переговоры и сейчас не рад закономерному результату.

— Майор Рэм, разрешите обратиться? Что-то не так?

— Оборудование нашего крота вырубилось, маяк с экрана исчез. Ты разве не слышишь тишину в радиоэфире?

В шоке трогаю пальцем каплю наушника. Там не просто тихо — сигнала нет. Проклятье, Киара сбежала из-под контроля! И я без энергии не могу проверить, вернулся ли дух.

— Он просто исчез или в комнату охраны кто-то заходил?

— Из помеченных маяками — никого, а камер в коридорах у меня нет.

Увлеченный слежкой Рэм отвечает четко и без эмоций. Сидя здесь мы ничего не можем сделать. Судьбу Киары если узнаем, то позже. Духи молчат в моей голове до первого поцелуя Наилия. Конечно, можно взять зеленую энергию у другого мужчины, но я не хочу. Пугает лишь то, как много пьет генерал и дразнит Шуи своих демонов.

— Наилий, давай покурим, — расслабленно предлагает Таунд. — Я все равно тебя не обыграю, зачем без толку камни на доску сыпать?

Генерал отвечает кривой от выпитого улыбкой.

— Без толку дым по легким гонять. Табак меня не берет.

— О, ты не представляешь, что я достал, — выпучивает глаза король и вынимает из кармана шитый золотом мешок. — Эта дурь мертвого пробирает. Даже тебя вставит.

Из другого кармана Таунд достает тонкую палку с чашей на конце. Развязывает мешочек и щепотками перекладывает сушеную траву в странную конструкцию. Не понимаю, что собирается делать. Гонять дым по легким — бред. Так же задохнуться можно!

Плотно набив чашу травой, король открывает коробок со спичками. Почти такими же, что я ношу в кармане комбинезона, но с длинной палочкой. Огонь вспыхивает белым пятном на мониторе слежения, и Таунда окутывает дым.

— Сейчас датчик сработает на пожар, — ворчу вслух, а Рэм скептически хмыкает:

— Вряд ли. Эриданам плевать на пожарную безопасность.

Трава в чаше горит алыми угольками от каждого вдоха короля через трубку. Таунд набирает полные легкие дыма и передает тлеющую дурь генералу. Дым серый, грязный, но Наилий вдыхает его, даже не покривившись. Держит в легких, а потом выпускает из носа и чуть приоткрытых губ облаком под потолок.

— Ну как? — млея от удовольствия, спрашивает король.

— Да никак, — пожимает плечами цзы’дарийский генерал.

— Тьфу ты, чтоб тебя! Это ж надо! Совсем не берет?

Наилий закрывает глаза и прислушивается к ощущениям. Снова вдыхает дым и выпускает его под потолок еще медленнее.

— Нет, глухо. На цзы’дарийцев из всех наркотиков действует только Шуи. Свежая или сушеная, заваренная кипятком.

Таунд разочарованно кусает губы и вертит в пальцах трубку, которую вернул Наилий.

— А если этой вашей Шуи сбрызнуть табак, а потом прикурить — поможет?

— Не знаю, — качает головой генерал. — Смысл курить то, что можно пить?