Король откидывается в кресле и смотрит на него с прищуром.

— Скучно ты живешь, Наилий! Хотя, может, ты и прав. Великий предок Шайнэ запретил эриданам курить траву, а когда они спросили почему — ответил: «Когда я закуриваю, то каждый мой вдох — глава великого завета, а каждый выдох — новый стих о вечности бытия. Когда же смертные эридане закуривают, то с каждой затяжкой ищут смысл жизни, а выдыхая дым, познают лишь разочарование». Зато разрешил пить огненную воду, потому что она избавляла от всех вопросов и оставляла только веру. Вот и не знают смертные тайн бытия, а Шайнэ сидит в чертогах предков один.

Странно слышать от внешне легкого и несерьезного короля такие слова, но Наилий не удивляется. Он наливает из фляги глоток Шуи и покручивает в пальцах мерную емкость.

— Может, и нет тайн бытия, а великий предок просто не любит, когда в чертогах толпа смертных и все курят?

Таунд хохочет, кашляя дымом, и раскачивается в кресле. Обстановка в гостиной принцессы разряжается окончательно. Не хватает только плавной мелодии дудука, но разговор еще не закончен. Король высыпает пепел из трубки на стол рядом с доской для Шу-Арлит и хмурит черные брови.

— Готовь договор на прежних условиях или пусть юристы заново все обговаривают. Одна заковыка — Рагнар. Если можешь на него давить, начинай прямо сейчас. Боюсь, лиенны помянут павших товарищей и пойдут рубить томагами мои двери, требуя выгнать тебя с планеты. А я уже старый, сердце у меня слабое.

На жалость Таунд давит и угрожает немного, но Наилий не спешит соглашаться. Не знаю, чего больше в требовании короля — настоящего страха или желания проверить, не врет ли цзы’дарийский генерал, обещая решить проблему с северными шахтерами?

— Так пусть поминки растянутся на день, — предлагает Наилий, убрав в сторону глоток Шуи. Глаза Таунда давно заволокло дурманом, а генерал на ингибиторе еще держится. — Мой снайпер работал только по кровникам, в толпу стреляли лиенны, потери у вас тоже есть. Если я правильно помню, перед свадьбой нужно соблюсти траур. Сделай его в знак примирения общим. Снова пригласи за столы лиеннов и эридан, мои бойцы близко не подойдут. А с качественно захмелевшим Рагнаром работать будет проще. На Ламию согласится, да еще и отправит большую часть своего войска с телами кровников на похороны в земли лиеннов. Мне спокойно, и ты выдашь племянницу замуж без лишнего скандала.

Теперь король думает. Слишком дерзко и самонадеянно звучит план генерала. С Лехом в теле вождя лиеннов и не такое возможно, но король про духа-подселенца не знает. Для него Рагнар — неуправляемая стихия, приносящая лишь хаос. Он пытался переложить проблему на Малха, договориться, откупиться, но то ли эриданским кукловодам Рагнар очень нужен, то ли король действительно перепробовал все и ничего не добился.

— Выслать тебя требует не только вождь лиеннов, — тихо говорит Таунд. — Пойми, нашумели вы изрядно, погиб родственник мужа Балии, советники мне плешь прогрызли. Договор никуда не денется, сделай хоть раз, как я прошу. Собери вещи, поднимись в капсуле на орбиту и посиди там, пока счастливый новобрачный не уедет от нас вместе с молодой женой.

Таунд кладет руки на подлокотники кресла и опускает голову. На его лице проступают морщины, выдавая возраст короля. Тридцать шесть циклов слишком мало для цзы’дарийца, но начало упадка для эриданина. Силы тают.

Просьбу Наилий не сможет выполнить, транспортник на орбите появится только послезавтра. Если запустить десантную капсулу, то она будет болтаться в космосе сутки, хватит ли нам воздуха? Разве что отправить пустую капсулу. Не уверена, но слышала когда-то, что автоматика может отработать и без пассажиров. Тогда нужно просто уйти из дворца и спрятаться в лагере цзы’дарийского резерва.

— Хорошо, — кивает Наилий, — я улечу с планеты. Завтра. Перед тем как закончатся поминки.

Король с облегчением выдыхает и залпом допивает огненную воду.

Обдумываю обещания Наилия эриданскому королю и переживаю, как их выполнять. Правители уже не пьют и не курят, а тихо вспоминают что-то общее из прошлых циклов. Нерасторопных чиновников, сложности перевода документов и мелкие происшествия вроде наполовину растаявшей от жары ледяной скульптуры. Когда вместо статуи короля во главе стола торчал бесформенный обрубок, зато в золотом шарфе и с амулетами на груди.

У Рэма включается рация и трещит помехами.

— Майор Рэм, говорит лейтенант Грон. Мы потеряли связь с лагерем. Повторяю. Мы потеряли связь с лагерем.

Безопасник кривится до уродливой гримасы и нервно стучит антенной рации по подбородку.

— Грон, говорит Рэм. Сколько бойцов охраняет капитана Вира?

— Один, — коротко отвечает лейтенант и Рэм каменеет.

Глотает десяток слов, которые невозможно перевести на другой язык и без толку держит зажатой кнопку ответа.

Опасаясь нападения, Наилий приказал обеим звездам резерва выдвинуться из лагеря под стены дворца, и разведчика-предателя Остия Вира охраняет всего один боец. Проклятье, капитана разведки, внедренца, прожившего на Эридане не один десяток циклов, оставили на единственного охранника. Тьер, лучше бы он до сих пор сидел у нас в ванной комнате!

Охранник мертв. Дозорные, стерегущие лагерь — тоже. Не знаю, как Остий в браслетах выбрался из клетки, но уверена, что пролез в игольное ушко, лишь бы не лететь обратно на Дарию, где его ждет трибунал. Дождался удобного момента и сбежал. Упрекнуть не в чем лейтенанта резерва, выполнившего приказ Рэма. Генерала, решившего запереть разведчика в лагере, пока транспортник не выйдет на орбиту планеты. Мы все сидели на Эридане без выхода в космос и ждали. Дождались.

— Грон, говорит Рэм, — глухо хрипит безопасник в рацию. — Отправь двух бойцов, пусть проверят лагерь.

— Вас понял.

— Конец связи.

Майор замахивается швырнуть рацию в стену, но потом нарочито медленно кладет её на стол. Молчу, кусая кончик языка. Сейчас лучше не лезть под руку с глупыми вопросами и мелкими уточнениями, а смотреть в монитор на двух правителей за доской для игры в Шу-Арлит. По-настоящему партия начинается только сейчас. Черные пропускают ход, а у белых несколько камней падают с доски.

Лиенны не настолько умны, чтобы догадаться о резерве генерала и найти лагерь. Свите Таунда тем более не до беготни по полям, когда все виновники стрельбы сидят во дворце. Цзы’дарийцы сами себе усложнили ситуацию. Не представляю, как отреагирует Наилий. Микрофон на свитере генерала передает вместе с его дыханием звук шагов. Таунд поворачивается в кресле, но тут же возвращается обратно. Пришел кто-то из своих? Жду, вглядываясь в монитор. У скрытой камеры узкий угол обзора, но нам с Рэмом везет. Эриданка, закутанная в палантин с головой, заходит в спальню Имари, а я узнаю браслеты на запястьях.

— Киара?!

Крик слишком громкий. Испуганно зажимаю рот и отвожу взгляд в пустую стену будуара. Вариантов мало, но все — неприятные. Обычай запрещает сегодня беспокоить принцессу даже прислуге. Киара пошла рассказывать госпоже что-то невероятно важное. Нас раскрыли? Лех проболтался?