– Это еще какой?

– Предположим, все так и было: Сичкин-Фугенфиров встретил в ателье Илгу Лиепиню, свою первую любовь, свою несбывшуюся грезу. Но вы же понимаете, сколько ей лет?

– Шестьдесят два, – подсказала Надежда.

– Хотите сказать, что он возжелал эту старушенцию? – с саркастической улыбкой спросил Протопопов.

– Я ничего не хочу сказать. Калмыкова, кстати, прекрасно выглядит. Ей не дашь больше сорока пяти.

– Ну-ну… Не преувеличивайте. Я видел ее на фото. – Следователь вытащил из папки фотографию и помахал ею в воздухе. – Завтра сюда приедет Агапов. Если вы не помните, тот самый старик…

– Я помню его.

– Он должен опознать гражданку Илгу Петерсовну по этому снимку.

– Зачем? – спросила Надежда. – Проверьте ее паспорт, этого будет достаточно.

– А вы меня не учите, – откликнулся Протопопов. – А то, не приведи господи, начну жить вашими советами и потеряю квалификацию.

– Я поняла. Иван Макарович, вы снова шутите?

– К моему глубокому сожалению, сейчас не до шуток. Пришло время определяться, а у нас нет ни одного подозреваемого.

Выдержав паузу, Надежда спросила:

– Что со Львом? Вы видели следователя?

– Я с ним говорил.

– И что он сказал?

– Не буду вас обнадеживать, но и пугать не хочу.

– Иван Макарович, это словоблудие. Одно исключает другое. Вы или напугайте, или дайте надежду. Я больше не могу жить в неведении.

– Надежде нужна надежда… – проговорил Протопопов и виновато вздохнул. – Ну, хорошо. Астраханскому вменяют серьезную статью. Прокурор вывернул дело так, как будто Лев пришел к Шелегеде, чтобы его убить.

– Я в это не верю…

– Конечно, все усложнилось, но я уже отправил в прокуратуру хорошего адвоката. Как раз сейчас он знакомится с материалами следствия.

– Боже мой! – От отчаяния Надежда сгорбилась на стуле, словно старуха. – Неужели мы не сможем ему помочь?

– Ну-ну, нельзя же так убиваться. – Протопопов присел на корточки и снизу вверх заглянул ей в лицо. – Обещаю вам, Надежда Алексеевна, так или иначе, мы вытащим Леву. Он наш товарищ, и нам его не хватает.

– Мне тоже, – всхлипнула Надежда и вытерла ладонью лицо.

Дверь распахнулась, словно от удара ноги, и на склад ворвался Артем Котов:

– Вы будете в ауте!

Протопопов встал с корточек и потребовал:

– Ну, говори!

– Еще раз подробно изучил информацию о пропавших женщинах. Тупо вручную перебрал все поступившие заявления. И что, вы думаете, нашел?

Протопопов подошел к Котову, взял его за грудки и тряханул:

– Говори!

– В заявлении о пропаже гражданки Баландиной упоминается имя Калмыковой.

– В какой связи?

– Ирина Баландина работала у Калмыковой домработницей. В августе прошлого года, получив зарплату за месяц, Баландина сбежала, прихватив с собой золотишко нашей старухи.

– Откуда такие сведения?

– О том, что Баландина работала у Калмыковой, узнал из заявления ее сестрицы. Остальное из заявления Калмыковой о краже ювелирных украшений.

– Большая сумма?

– Около пяти миллионов. – Котов расстегнул папку и достал оттуда несколько копий документов. – Здесь все, включая опись украденных драгоценностей.

Протопопов взял документы и, не читая текста, сказал:

– Думаю, что расчлененная дамочка и есть эта самая Баландина. Где проживает сестра?

– В Тульской области.

– Срочно организуй для сестры тест ДНК.

– Стандартный за семьдесят два часа или экстренный за день? – спросил Котов.

– Экстренный! – решительно заявил Протопопов. – Нам будет о чем подумать, если подтвердится ее кровное родство с расчлененной женщиной.

Проворочавшись всю ночь без сна, Надежда уснула только под утро и проснулась около двух часов дня. Ее разбудил телефонный звонок матери:

– Наденька, у тебя все в порядке?

– А почему ты об этом спрашиваешь? – сонно поинтересовалась она.

– Потому что к этому времени ты обычно уже на работе.

– У меня нет сегодня примерок. Имею право поспать.

– Имеешь. Но мне одной здесь как-то тревожно.

– Ты не одна… – Снова засыпая, Надежда стала перечислять: – Ты с Викторией… Там есть Соколов… Тищенко… Карклиня…

Внезапно до нее дошел смысл материнских слов. Она резко проснулась и уточнила:

– Ты сказала «тревожно»?

– Оперативники набежали. Не понимаю, откуда их столько взялось?

– Что они делают?

– Сначала совещались там, у себя. Потом разбрелись. А теперь снова все собрались на складе.

– Протопопов тоже там?

– С утра его видела. Сейчас – не знаю.

– Скоро приду. Держись.

– Прошу тебя, поскорее…

В ателье Надежда приехала к трем и сразу спросила у охранника:

– Где Ираида Самсоновна?

– Кажется, у себя в кабинете.

Поднявшись по лестнице, Надежда отправилась к матери.

Ираида Самсоновна сидела за столом и выглядела очень расстроенной.

– Ну, что с тобой, мама? Что за упадническое настроение?

– Когда же это закончится, Наденька? Я совершенно не могу сосредоточиться на работе. Кажется, что все эти следователи, убийцы и преступники завели вокруг нас хоровод. Да это же какой-то сатанинский шабаш! И во главе всего Протопопов. Казалось, вполне приличный человек. Если бы я знала, чем это закончится, то ни за что бы не впустила в ателье всю эту шайку.

– Зря ты так. – Надежда погладила ее по голове. – Мужчины делают свое дело. Им надо помогать.

– Но мы-то здесь при чем? Из-за чего страдают наши клиенты?

– Наши клиенты не страдают, они у нас обшиваются, – улыбнулась Надежда.

– Вот ты сейчас шутишь, а мне совсем не до шуток.

Решив, что мать следует привести в чувства, Надежда по-деловому спросила:

– Что с тканью для школьной формы?

– Что-что… Давно ее заказала.

– В полном объеме?

– С запасом. Мало ли что окажется: брак или разнооттеночность.

– Когда будем оплачивать?

– Уже оплатила.

– До заключения договора с фабрикой?

– Договор с фабрикой заключила вчера.