Габриэль уехал, всерьёз заставив меня задуматься о будущем. Таком многовариантном будущем.

То есть, как минимум двухвариантном.

Доучиваться здесь, ждать Джеймса, пытаться наладить контакт с адьютом, пытаться построить собственный путь и карьеру королевского мага, искать следы Корнелии. Подвергаться гипотетическим опасностям. Хотя кто может гарантировать, что на жизненном пути огненной магички с некоторыми способностями в отношении поднятых-приподнятых умертвий не встретятся ещё какие-нибудь сумасшедшие маги?

Да никто!

И вообще, уйти я могу в любой момент. А сейчас у меня, так или иначе, есть двадцать четыре дня относительного покоя, когда я могу отдохнуть, позаниматься, подумать…

Попробовать что-то выяснить. Ну а потом решу, время есть.

Мне только восемнадцать, у меня полно времени, у меня вся жизнь впереди! А любовь всей жизни уже фактически найдена, полдела, считай, сделано.

О чём мне вообще тревожиться?

Опустевшая Академия казалась тихой вдвойне. Проводив Габриэля и трогательно (надеюсь) помахав рукой ему вслед, я пошла вдоль леса, отчего-то вспоминая, как вела в лечебное крыло сэра Джордаса с этими его странными повреждениями плетений. Тогда я ещё почти ничего не знала и крайне мало с чем могла сравнить, но сейчас мне показалось, что между теми его обрывочными, словно бы прогнившими, оборванными и разлохмаченными нитями и плетением больного в королевском дворце, которым я чуть было не запустила в Ларса, было что-то неуловимо общее, похожее, хотя мне всё-таки недоставало знаний, и я могла отметить только цвет, крайне печальное состояние и совершенно антинаучное, но такое яркое ощущение склизкой мерзозти и тоски. От этих воспоминаний мысли сами собой поспешили убраться подальше от сложной темы и перебросились на курсовой журнал Джордаса, который я как-то случайно нашла в закрытой библиотеке, и который недвусмысленного говорил о том, что глава факультета смерти очень хорошо знал Корнелию Менел. И если он всё же вернётся, разговор с ним будет стоять одним из первых в списке необходимых дел. Отчего-то я чувствовала себя гораздо смелее и увереннее, чем раньше.

Сэр Элфант мне не откажет. И раньше-то отказать по большому счёту не мог, а сейчас… Хмыкаю, вспоминая наше короткое противостояние перед тем, как я выпросила маленький отгул для себя и Габриэля. Это было… волнительно.

Налетевший ветер, мягкий, но уже по-осеннему прохладный, танцевал в моих распущенных волосах — я всё ещё толком не могла привыкнуть к этому волшебному ощущению. Идти бы вот так и идти…

— Одиннадцать, а не двенадцать, — раздался шелестящий голос у меня прямо над ухом, и я подскочила на месте.

Волосы Анны тоже разлетались, плясали, чудили и складывались в причудливые руны, но ветер был тут не при чём — призрачные пряди жили своей жизнью.

— Осталась совсем одна, девочка Менел?

"Ну и наконец-то, да только кто ж меня оставит, один уехал, так другой остался, да и прочие сейчас понабегут, подтянутся", — мрачно подумала я, обошла проявившегося передо мной призрака и двинулась дальше. Всё равно пытаться разговорить эту волосастую вредину дело дохлое. Её гипотетическая ревность и — или — зависть ко всем особам женского пола без исключения порядком утомляла, а новые загадки, которые она могла преподнести, только ещё больше раздражали. Захочет — сама меня найдёт. И сама всё расскажет.

Несколько метров спустя призрак снова меня нагнала:

— Было двенадцать магов, которых устранили после попытки государственного переворота. Чуть больше трёх десятков лет назад, я была ещё жива. Лукас только-только родился. Об этом почти никому неизвестно, королевская династия правит уже несколько столетий, но всегда есть альтернативные варианты, знаешь ли. Словно камень, упавший в воду — волны расходятся далеко. Водная гладь колебалась двенадцать лет, всё затихло со смертью Корнелии. Смертью, которой, если посмотреть на тебя, тогда не было.

Я остановилась, поглядела на Анну в упор. Эмоции и чувства плохо читались на полупрозрачном лице. Лично мне всегда виделась в нём насмешка.

— На самом деле смертей, конечно, было больше двенадцати, потому что убирали сначала кого-то из родни, а если таким образом повлиять на мага не удавалось, тогда уже и его самого.

Я постаралась сконцентрировать вопрос во взгляде.

— Зачем я тебе это всё говорю? Будь осторожнее. Лапочка Габриэль прав: шла бы ты отсюда.

Выразительно пожимаю плечами и делаю злобное лицо. Во-первых, что ещё за сюсюканье?! Во-вторых, я-то не собираюсь устраивать никаких переворотов!

В-третьих, она, зараза такая, ещё и подслушивала, и подсматривала! И в-главных — нечего мною командовать. Сама разберусь!

— Корнелии я тоже это говорила, а она не послушала, глупая девчонка. Ну, и где она теперь? Ха. Её нет. Но я почти выполнила обещанное. Шла бы ты отсюда, — вдруг резко оборвала саму себя Анна и растворилась в воздухе.

Вот демоны! Выполнила обещанное — это что, передала через меня информацию Маргарите Фокс? Зачем? Заговор, который был тридцать с лишним лет назад, никак не мог иметь отношения к Корнелии, она же тогда ещё ребенком была и отношения к Академии и политике не имела никакого.

***

По пути обратно к общежитию меня отловил комендант и молча, но неуклонно препроводил к сэру Алахетину. Я снова попыталась сделать максимально говорящий взгляд, а также транслировать мысли всеми другими способами, но то ли способностью читать мысли адептов обладал исключительно сэр Джордас, то ли мои мысли были нашему проректору до одного места, но про снятие печати он даже не заикнулся, а попросту выдал мне список книг для чтения и конспектирования, а также краткий план занятий. По две пары каждый день! Во время каникул! Библиотека что, для меня одной работать будет? Может, адьюту нажаловаться? Или попробовать повторить то самое плетение… Если немного поразмыслить и поэкспериментировать, эффект можно усилить… Не убью гада, так покалечу!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ладно, будем считать, это закономерная плата за то, что я много месяцев обманывала глубокоуважаемое руководство Академии и нарушала жизненно важный баланс анимуса и анимы. Джеймс в моём сознании восстанавливал его, как мог, но тем не менее.