пунктом укреплений, и потому на ней сосредоточили свои усилия сначала Ги де Лузиньян, а потом Филипп. Отдельные приступы почти удались, но все же ни один не увенчался успехом, по большей части из-за яростного упорства сарацин. А еще оттого, с удовольствием пояснил Ричард, что французские требушеты[15] приводятся в действие тягой, тогда как в его машинах используется противовес.

— Мои в два раза мощнее французских, даже такого, как «Мальвуазен», то есть «Злой Сосед». — Король указал на знаменитый камнемет, здоровенную махину размером с четыре повозки. — Как только они прибудут, мы в два счета превратим эти стены в груду обломков.

Мы продолжили разведку. Следы неудавшихся приступов Филиппа лучше всего были заметны во рву, который он старался засыпать, чтобы его люди смогли подойти к стенам. В обоих направлениях на десятки шагов виднелись обломки обгоревших бревен и неровные кучи камней. Попытка перебраться на ту сторону казалась смертельно опасной, и это без учета стрелявших в меня сарацин.

Главные городские ворота располагались на участке стены, уходившем от Проклятой башни на запад, к морю. Судя по могучим башням и сотам рвов вокруг них, весь этот участок был неприступным. Ричард перестал идти в эту сторону, не проделав и двухсот шагов.

Прогулка оказалась настолько легкой, что мы пришли в более благодушное настроение. Де Дрюн и Торн принялись вполголоса рассказывать Рису и Филипу о своих подвигах прошлой ночью. Ричард погрузился в размышления — очевидно, обдумывал план действий на ближайшие дни. Меня обуревали сладостные грезы о Джоанне. Все мы уделяли наблюдению за стеной гораздо меньше внимания, чем следовало.

Арбалетная стрела прилетела словно из ниоткуда. Слава богу, она уткнулась в землю, хотя почти проткнула Ричарду ступню. Впопыхах, охваченный страхом — вдруг полетят еще стрелы? — я бросил оружие и побежал к королю, нащупывая щит.

— Берегитесь, сир!

К моему облегчению, нас заметил только один часовой, и ему потребовалось время, чтобы перезарядить арбалет. Но опасность выглядела серьезной. Сарацин закричал, обращаясь к товарищам. Мы — четверо, прикрывавшие щитами короля, — постыдно попятились, удаляясь от противника. Его было хорошо видно: смуглый мужчина с острой бородкой. Вторая стрела скользнула по моему щиту. Мы продолжали отступать и вскоре удалились за пределы досягаемости. Все еще переживая, я опрометью кинулся подбирать брошенное мной оружие. Турок выстрелил в меня, но промахнулся. Раздосадованный, он разразился ругательствами сначала на родном языке, а потом, к моему удивлению, на корявом французском.

— Трусы! — кричал он. — Возвращайтесь и деритесь!

Рис плавным движением вскинул арбалет, прицелился и выстрелил. Стрела прошелестела в нескольких дюймах над головой у турка. Затем, знаком велев Филипу подобрать оставленный щит, парень зашагал обратно к стене, перезаряжая оружие.

— Рис! — прошипел я.

Оруженосец и ухом не повел.

«Вот болван!» — подумал я. Турок целился в него из арбалета, а Рис был в одной тунике и без щита.

Король хранил спокойствие — такие отчаянно храбрые выходки были ему по душе.

Турок спустил тетиву; стрела упала с небольшим перелетом. Рис, успевший перезарядить, в свою очередь нажал на спусковой рычаг. Стрела отколола кусочки камня рядом с левой рукой сарацина, которую тот как раз положил на парапет.

— Хороший выстрел, — выкрикнул турок по-французски с сильным выговором. Он встал на что-то, поэтому стал виден его торс. — Давай сыграем. Я стреляю — ты стоишь ровно, не уворачиваешься. Если промахнусь, ты стреляешь, я стою ровно, не двигаюсь. В том клянусь Аллахом, великим и милосердным.

— Ему солнцем голову напекло, — сказал я. — Рис!

И опять мой оруженосец не подчинился.

— Идет! — ответил он и подошел еще на несколько шагов.

Де Дрюн смачно выругался себе под нос, Торн начал молиться.

В других промежутках между зубцами появились люди — шум привлек защитников крепости. Я опасался, что вся эта чертова орава начнет стрелять в Риса, но турок прокричал им что-то на своем языке — видимо, просил не вмешиваться.

Когда турок выстрелил, я затаил дыхание и возблагодарил Бога, когда стрела чиркнула по плечу Риса, порвав тунику, но не причинив ему вреда.

Рис вскинул арбалет, не спеша навел его, потом спустил тетиву.

Трудно было судить, но мне показалось, что пролетевшая мимо стрела разминулась с левым ухом турка на ширину пальца.

Рис огорченно посмотрел на нас.

— Это забава для слабоумных. Иди сюда! — прорычал де Дрюн.

Парень не подчинился.

Ричард хранил молчание.

Мне хотелось заговорить, понудить Риса вернуться, но я прикусил язык. То была его судьба.

— Снова моя очередь, — с ухмылкой заявил противник Риса.

— Так.

Турок не торопился.

— Как тебя зовут? Из какой ты страны? — спросил он.

— Мое имя Рис. Я из Уэльса.

— Никогда не слышал про этот Валес. Там тоже все время идет дождь, как, говорят, бывает во Франкии?

Рис хмыкнул:

— Да почти каждый день. А как тебя зовут?

— Грайр.

— Старайся лучше, Грайр, — произнес Рис мужественно. Правда, голос его чуть заметно дрожал. Но стоял он твердо.

Турок прицелился.

В животе у меня вырос комок страха. Я не мог заставить себя смотреть, поэтому зажмурил глаза.

Щелк.

Ни шума рассекаемого воздуха, ни звука удара о тело или о землю.

Открыв глаза, я увидел, что турок, чертыхаясь, возится с арбалетом.

— У него соскочила тетива, сир, — с удовольствием пояснил я королю. Иногда такие осечки случались.

— Бог все видит, — злорадно произнес Ричард.

— Теперь мой выстрел, — обратился к противнику Рис. — Стой спокойно.

— У меня тетива соскользнула, — отозвался Грайр. — Давай я выстрелю еще раз, а потом ты сделаешь два.

«Нет!» — хотелось закричать мне. Ричард помрачнел, но ничего не сказал. Де Дрюн и Филип побледнели.

— Конечно, — сказал Рис.

Ну все, он покойник, подумалось мне. Второй раз турок не промахнется.

Пока Грайр хлопотал и возился со своим оружием, прилаживая тетиву, Рис спокойным и рассчитанным движением прицелился и выстрелил.

Стрела глубоко вошла в грудь турку. Тот повалился навзничь, даже не охнув, и мгновение спустя до меня донесся удар тела о землю.

— Ты не исполнил уговора, Грайр, — крикнул Рис, перекрывая гневный гомон с укреплений. — Не исполню и я, именем святого Дионисия.

Он развернулся и побежал.

Воздух потемнел от стрел лучников и арбалетчиков — товарищи Грайра стремились отомстить за него. Слава богу, все они промахнулись.

Когда Рис добрался до нас, я сильно сдавил ему плечо. Он только кивнул, но мы поняли друг друга без единого слова.

— Вот это состязание так состязание, — сказал Ричард, очень довольный.

— Сир, вы не сердитесь, что я выстрелил, не дав ему снова пустить стрелу? — спросил Рис, несколько обеспокоенный.

— Адово пламя, нет! Ты не