Иду навстречу холодному ветру, кутаюсь в шарф и не могу унять отвращение. Он не любил меня, чтобы не говорил. Это банальная мужская гордость, которую он хотел унять. Добиться девчонки, которая отказывала ему в юности, закрыть гештальт. А потом хвастаться этим перед друзьями… Как тогда.

За чередой смешанных мыслей я не замечаю, как вибрирует сумка. Телефон. Черт, четырнадцать пропущенных от Руслана. Вот и ещё один мужчина, которому я не уверена, что могу доверять.

Сердитые черные глаза встречают меня в холле на первом этаже. Руслан стоит у лифта в воинственной позе: широко расставленные ноги, руки скрещены на груди, брови сведены. Настоящий Арес, во плоти.

— Что, не довез тебя обратно твой дружок? Слишком устал трахаться в своей модной тачке? — гневно выплевывает он.

— Что ты несёшь? — устало произношу я.

— Ты мне расскажи, — Руслан наступает на меня, оттесняя к стене. — Уходишь, не сказав ни слова, на встречу с мудаком, он тебя лапает, сажает в машину и увозит. А потом ты не отвечаешь на звонки. Так что расскажи мне, давай, что вы просто разговаривали.

Я молчу, не в силах вымолвить и слова. Это просто бред. Он снова делает выводы, увидев лишь кусочек общей картины. Не доверяет мне, обвиняет.

— Не говори того, о чем потом пожалеешь, — пытаюсь говорить спокойно, хотя ярость клокочет в груди.

— Что, даже не отрицаешь?

Лицо Руслана искажает маска гнева. Он больно хватает меня за плечо, пригвождая к стене позади.

— Понравилось наше вчерашнее приключение, решила повторить в тачке получше?

Он трясет меня, пытаясь выбить нужный ему ответ.

— Идиот, — вырываюсь из его захвата и иду к лифту.

Он догоняет меня и хватает за руку, резко разворачивает.

— Да ты меня идиотом и делаешь!

— Нет, Руслан, ты сам делаешь это с собой. Я всего лишь встретилась с Мишей, чтобы окончательно расставить все по местам. А узнала, что у него есть беременная подруга и скоро у них свадьба. А твои бесконечные обвинения только убеждают меня, что ничего не изменилось, чтобы я не делала, ты будешь видеть только то, что хочешь! И знаешь, я не думаю, что хочу этого.

В очередной раз вырываю руку и иду к лифту. Несколько секунд, пока кабина спускается на первый этаж, Руслан не шевелится. Как только двери раскрываются, он оказывается позади меня. Мы вместе входим в лифт, Рус прижимается ко мне сзади, утыкаясь лбом в мою макушку. Хочу оттолкнуть его, пнуть ногой, выплеснуть свою злость на него, но стою, парализованная.

— Я идиот.

Да!

— Я не могу это контролировать. Ты словно гвоздь в моем сердце, если кто-то пытается вынуть его, я истекаю кровью. Увидел, как он тебя целует и все…красная пелена. Ты не отвечала на звонки, и мой инфицированный тобой мозг подбросил мне дюжину картинок. Но заметь, есть прогресс. Теперь я хотя бы не стал молча тебе мстить…

— Слабое утешение, — шепчу я.

— Нам надо поговорить.

— Надо.

— Поедем домой вместе?

— Снова ко мне?

— Ага, — он целует мои волосы сзади, прижимает ладонь к животу.

— И сегодня у тебя нет сверхсекретных и мега важных дел?

— Не сегодня, — смеется он.

Лифт издает сигнал прибытия на наш родной двадцатый этаж. Мы с неохотой отстраняемся друг от друга и идем в кабинет. Многим позже мой мозг подбрасывает мне очередной факт: к себе домой он везти меня не хочет.

Я завалена псевдо-работой, что позволяет мне отвлечься от личных проблем. Но стоит кабинету опустеть в конце рабочего дня, меня вновь охватывают беспокойные мысли. Руслан сидит в своем кресле и стойко ждёт, пока я справлюсь с очередным эскизом.

— Ты работаешь здесь больше всех, — говорит он, когда я откидываюсь в кресле, и устало потираю глаза.

Встаёт сзади меня и опускает руки мне на плечи, мягко массируя их.

— Не больше, — я мычу от удовольствия. Шея ужасно затекла.

— Что делаешь сейчас?

Этот вопрос звучит легко, непринужденно, как бы между делом. Но я сразу же напрягаюсь — мне видится в нем подвох. Я подозреваю, подозреваю, подозреваю его. Резко отключаю экран, а потом и компьютер.

— У меня много проектов, — пространно отвечаю я.

— Окей, — удивленно тянет он. Затем присаживается на корточки возле меня и разворачивает к себе. — Прости меня за эту вспышку гнева.

Он заглядывает мне в глаза, выискивая в них что-то. Кладет ладони на мои колени.

— Не могу мыслить адекватно, когда дело касается тебя. Все чувства словно обнажены и накалены до предела. Ты нужна мне.

Он тянется к уголку моих губ и оставляет там невесомый поцелуй.

— Я ужасно ревнив.

Ещё один поцелуй в другой уголок губ.

— Я люблю тебя.

Его мягкие теплые губы накрывают мои. Он нежно проводит по ним, раскрывая. Мое сердце начинает биться чаще. Запускаю руки ему в волосы и отвечаю на поцелуй — глубоко, страстно, чувственно. Он говорит то, что я хочу слышать. Он делает то, что отзывается в моем сердце и теле.

— Пойдем, — Рус поднимается и тянет меня вверх.

Истома завладевшая моим телом минутой ранее спадает, возвращая вопросы. Ответит ли на них Руслан? Будет ли честен?

Мы едем ко мне, в салоне машины стоит тяжелая тишина. Или она такой кажется только мне? Че барабанит пальцами по рулю, внимательно следя за дорогой. Я всматриваюсь в его профиль, примеряя на него образ крота. Не хочу верить в это, но с другой стороны, лучше ли те подозрения, что возникают в противовес? Что он вчера был с другой?

— Ты расскажешь мне, что делал вчера?

Вопрос вырывается сам собой, как будто не в силах больше вертеться у меня в голове. Че кивает. Один не решительный кивок и все. Ни слова. Мы въезжаем на мою улицу и долго кружим, выискивая место для парковки.

Когда выходим из машины, Рус переплетает свои пальцы с моими, словно ищет поддержку. Я нервничаю в ожидании нашего большого разговора. Мне ведь тоже есть, что сказать. Но когда мы подходим к подъезду, беспокойство сменяется злостью. Потому что под окнами расхаживает Миша.

Руслан напрягается рядом со мной. Я ощущаю, как его тело каменеет, как его ладонь крепче сжимает мою, как тяжело он выдыхает. Я и сама раздражаюсь. После сегодняшнего концерта, Миша посмел явиться?

— Миш, что ты здесь делаешь? — задаю вопрос, как ребенку с замедленным развитием — почти по слогам.

— Ромашка, я… хм, мы можем поговорить наедине? — бросает он хмурые взгляды на Че.

— Разбежался, — гремит Рус.