солони, вскинул глаза ведьмак, – искал последний камень алтарный. Но всё пусто. Словно сквозь землю провалился. И охранника не видно. – Он развёл руками. – Чудо, да и только… но я упорный, найду.

С тех пор, как они с князем доставили бесчувственного Аркуду в замок, прошло уже пять дней. Первые сутки он лежал пластом. Обращение в человеческое обличие далось ведьмаку тяжело, лишив сил и сковав дикой болью растянутых сухожилий, суставов и мышц всё тело. И Видан потратил много своих сил и остатки снадобий на то, чтобы поднять его на ноги.

Далее начались иные трудности, связанные уже с головой. Мужчина стал часто терять связь с реальностью, впадая в поистине звериную ярость, как медведь, загнанный в клетку. Нельзя человеку так долго находиться в образе зверя.

Когда и это наплывающее безумие было преодолено и Аркуда окончательно пришёл в себя, всё его раздражение поруганного самолюбия обрушилось, как ни странно, на того кто его спас. Но Видан, только ухмылялся и был рад свободе от целительских обязанностей.

– Ты-то, – цедил тихо сквозь зубы Аркуда, – добьёшься своего.

– Ты чем-то недоволен, мальчик? – Ведьмак пошёл на обострение и собеседник ожидаемо вскинулся.

– Почему я – мальчик? С чего это? – развернулся он к Видану с вмиг побагровевшим лицом. – Мне уже сорок вёсен!

– Всего-то… – небрежно бросил Видан. – Я-то думал, что постарше. А ты ещё сосунок совсем…

– Я? Я… кто я?! – вскочил на ноги Аркуда. Лавка непременно бы опрокинулась, если бы на ней не сидели ещё трое, но их здорово тряхнуло.

– Ах, извини, – иронично улыбнулся его прекословщик, будто тот не нависал над ним, расставив руки, как идущий в нападение медведь. – Мне стоит называть тебя малышом…

У разъярённого ведьмака едва дым из ушей не пошёл, зато остриженные по плечи русые кудри едва не встали дыбом, засветились и затрещали.

Финя плавно сместился в сторону, давая наставнику свободу движения, вылез из-за стола, прихватив пару пирожков, таинственно ставших невидимыми в его руках. На это никто не обратил внимания. Мужчины загомонили, видя нарастающую свару. Даже прибывавший до этого в блаженном пьяном небытии тиун на время очнулся и следил за ними, налитыми кровью глазами. Князь Жирослав странно улыбался, переводя взгляд с одного на другого, и ждал развязки, как зритель.

Тем временем Видан тоже, поднялся и, так как был выше задиры на голову, то теперь уже он, стоя боком, смотрел сверху вниз на разъярённого «малыша». Мог бы и силой надавить, но не стал – зачем? – своего он и так уже добился.

– Э-э-э! Вы, – боярин Хоромир, грозно насупив брови, вмешался в противостояние, – если пришла охота подраться, то катитесь на двор! Нечего мне дом рушить.

– Хорошее предложение, – согласился с ним ведьмак, – только по силам ли оно «малышу»?

Аркуда зарычал глухо по-звериному. Крылья тонкого, немного горбатого носа затрепетали. Губы сжались в тонкую полоску. И желваки, очерченные рыжеватой щетиной, заходили ходуном.

– Я убью тебя… – медленно процедил он.

– Хм, – выдал Видан спокойно, поглядывая не на предполагаемого противника, а на князя Жирослава, не скрывавшего чрезвычайного довольства на лице. – Попробуй, мальчик мой. Много было уже желающих отправить меня в Пекельное царство, только, как видишь, ещё никому не удалось…

И перешагнув через лавку, отправился к выходу, будучи полностью уверенным, что его «жертва» последует за ним. Он шёл и слышал пыхтение зверя за спиной. Человек ещё держался, не желая уступать запертому в нём медвежьему безрассудству. Это продолжалось ровно до того момента, как ноги соперников коснулись деревянной вымостки перед крыльцом.

Видан не стал дожидаться, когда его достигнет удар разъярённого «мальчишки» и скользнул в сторону, резко разворачиваясь лицом к сопернику – ведь никогда не стоит поворачиваться спиной к хищнику. А перед ним сейчас был совсем не человек.

Но, кажется, этот зверь основательно забыл, в каком он сейчас обличье, и совершенно разучился кулачному бою. Именно поэтому нападал так, как это делал бы медведь. Удар наотмашь ушёл в пустоту.

Однако, тут же, слегка растерявшийся, потерявший опору, Аркуда получил увесистую обидную плюху от широко лыбящегося ведьмака. И замешательство прошло, а неведомо откуда всплывшая злость заставила ринуться вперёд.

Меж тем, Видан отступал на свободное пространство двора. На высоком крыльце собралось уже немало народа. Князь Жирослав, боярин Хоромир, подошёл даже тиун Борзята, смотрели на их игру каждый со своим выражением на лице. Гридни высыпали из своей обедни. Замерли, заинтересовавшись поединком двух ведьмаков, охранники. Да и простые холопы бросили свои дела. И стоило держаться от них подальше, во избежание, так сказать.

С удовольствием отметил, что Финя, как и договаривались, скользнул в сторожевую башенку. Что ж, можно и начинать.

Где-то сердито и громко застрекотала сорока. Показалась-таки, Агата. Жаль, что не до неё сейчас. Успел всё же пустить призрачную метку. И тут же налетел на него Аркуда с целью пробить ему грудь, но его рука, едва не достигшая цели, была перехвачена, выверенным движением отклонена. Мгновенный выпад. Звонкая пощёчина рассеяла сонную тишину.

«Вспоминай, мальчик, вспоминай, что ты человек. Дерись, как человек. Мысли, как свободный человек!»

Но противник всё ещё был не в себе. И вновь попытался напасть привычным способом. Он по-медвежьи попытался схватить, сбить ведьмака с ног, наваливаясь с широко расставленными руками. Один раз, другой. И как бы быстро он не бросался, но уйти от его напора было проще, чем виделось.

Некоторое время они так и двигались. Мишка нападал, а ведьмак уворачивался или, меняя направление, отступал, каждый раз сопровождая это действие либо буздыганом, либо распалиной. Лёгкие удары сыпались на противника с неизменным спехом и больше злили, доводя до бешенства, когда теряется всякая грань разума, чем наносили урон.

Аркуда рычал, кидался вперёд, глупо подставляясь. Видан же, как мудрый учитель, не позволял достичь цели и наказывая каждый раз за неудачную попытку. А над ними с громким стрёкотом носилась сорока, словно, подначивая бойцов. Но Видан ощущал, даже не видя, управляющую нить.

Он слегка отвлёкся, чтобы вызвать и направить своего крылатого помощника на обозначившуюся цель. И мощный удар в плечо впечатал его в землю. Следом навалился противник, по-медвежьи вжимая, стараясь расколоть голову кулаком.

«Уже кулаком», – отметил для себя ведьмак, прикрываясь согнутыми в локтях руками, слыша птичью схватку над ними в небе. Возбуждённый крик сороки, хлопки крыльев. Внезапный, но такой долгожданный, немного бьющий по сознанию, звук лопающейся ведьминской управляющей связи. И рык, уходящего в подсознание освобождённого зверя, сопроводившийся почти человеческим победным криком.

Только последнее, было зря. Бой ещё не окончен, мальчик.

Дал под зад сомкнутыми коленями, подкинув противника