шелесте опавшей листвы, в треске ломаемых веток, в противном скрежете, в мерзком запахе, долетавшем ещё слабо в дуновении поднявшего голову ветерка.

– Так, всё прекращаем наш трёп, – зыркнул на бывшего медведя ведьмак, – вышло наше времечко. Надеюсь, что не забыл, как мечом махать?

– С чего бы это? – осёкся тот.

– С дракой-то у тебя не очень, – не удержался от колкости Видан. Не стоит, наверное, только поддевать спасённого слишком быстро вошло у него в привычку.

– Справлюсь, – не стал спорить Аркуда, перехватывая меч удобнее.

– Хорошо бы, – протянул ведьмак. И добавил уже серьёзно без подколов. – Все заходим за выжженную черту. Из круга вам не сметь выходить ни при каких делах. С Агатой я сам буду бороться, как настанет время. – Пристально глянул на ученика стараясь внушить то, что считал необходимым. – Финя, не оборачивайся, как бы тебе этого не хотелось! Ведьма сюда за тобой идёт. Помни это. Крепко помни! Обернёшься, и она сможет тебя подчинить. И ещё неизвестно, что вычудит.

– Ладно, наставник, – опустил глаза.

Эх, ладно, то ладно! Только не очень-то верилось в то, что малый выполнит своё обещание. Слишком горяч и своеволен его ученик. И всё сказанное, как об стенку горохом.

Но рассуждать об этом было недосуг. Уже накатывало, со всех сторон обтекая их отряд, разномастное мёртвое воинство. Было оно не таким отборным, как в прошлый раз, явно собранным из остатков, в основном простые мертвяки, но чувствовались и сильные. Пара медвелаков, с десяток волкодлаков, несколько штрыг и два чёрных колдуна в рваных иссечённых доспехах.

Позади них шла ведьма, опираясь на странную сучковатую клюку, в которой Видан с трудом признал магический жезл, настолько древним он казался, что вряд ли обладал какой-либо силой. В воздушном бою ей хорошо досталось от ворона. Волосы были всклокочены и спутанной неряшливой гривой обрамляли бледное в кровоподтёках лицо. Да и двигалась она прихрамывая. Только глаза всё равно сверкали решимостью.

Неужели, по её мнению, Финя стоит того, чтобы на его захват стоило тратить такие силы? Понять расчёты этой ведьмы было трудно. Одно хорошо – вся округа на много дней пути очистится от стерви и мрази.

Тёмное воинство остановилось в нескольких шагах от ведьмаков, ровно в том их количестве, которое не позволяло достать предводительницу боевым заклинанием, способным снести её защиту.

– Отдай мне мальчишку! – выкрикнула она, уставившись на Видана в упор. И он почувствовал, как ледяная волна окатила его с головы до ног.

– Зря стараешься, Агата! – ответил ей ведьмак, не слишком-то напрягаясь. – Внушение на меня не действует. И мой ученик с тобой не пойдёт.

– Не хочешь спросить его самого? – скривила она губы, отчего лицо превратилось в подобие уродливой маски.

И Видан подумал о том, что перед ним лишь тело молодой женщины, а душа, что им управляет, принадлежит очень опытной ведьме. Подселенка! – с ним разговаривала именно она, теперь, когда сил скрывать это у ведьмы было не много, всё прояснилось. Двоедушница. Редкий случай, опасный, запретный…

– Я не пойду с тобой! – крикнул Финя, вращая коротким мечом, словно уже вёл бой с невидимкой.

– Отчего же? – удивилась ведьма, но не получила ответа и принялась соблазнять мальчишку на свой лад. – Неужели ты откажешься стать князем над всеми землями? Или ты так слаб, что не хочешь отомстить всем, кто измывался над тобой все эти годы?..

Видан не прерывал этого диалога, пауза давала возможность восстановить силы. Да и узнать насколько стоек его воспитанник, тоже было любопытно. Поэтому ведьмак просто делал вид, что слушает, а сам прикидывал вероятное развитие событий. Скорее всего, ему достанутся в противники именно маги – у них больше шансов свалить его, но это на последнем этапе.

Аркуду ведьма постарается оставить в живых, чтобы воспользовавшись слабиной и ещё незажившим следом от связи, снова подчинить. Значит, ему достанется по-полной. И главная цель, конечно Финя – проклятый. Отчего-то ведьма уверена в исполнении Пророчества. Иначе объяснить её упорство сложно.

И, наконец, его, Видана, основная цель – сама двоедушница. Как он с ней поступит, ещё оставалось неизвестным. Уж, как получится!

– Нет! – выкрикнул уже порядком разозлённый мальчишка. – Моя мечта стать ведьмаком-воителем, чтобы уничтожать таких, как ты!

Видан невольно улыбнулся. Молодец, малый.

– Как знаешь! – прошипела ведьма и ударила посохом в землю.

И нежить ринулась в атаку. Налетела со всех сторон, смердя тленом и гнильём и растеклась по невидимой преграде, опадая пеплом и гнилой жижей, смятая напором следующих за ними рядов. Наверное, можно было бы просто стоять, приманивая мертвяков самим своим существом.

Или кружить вдоль выжженного следа, орудуя мечом, как мясник своим ножом, косить головы налево и направо.

Только боги не простят такой слабости. Не любят они попрошаек, не способных ни на что стоящее. Не станут отвечать в следующий раз ни на просьбу, ни на призыв Поэтому и не стояли ведьмаки на месте истуканами.

Шипела, закипая на серебре лезвия чёрная кровь. Дымным маревом полз по осенней траве туман от тлеющего праха, сгорающего от огненных заклинаний, летающих по кругу, пускаемых в самую гущу нападающих.

Но такое не могло продолжаться долго. Если у ведьмы и была мысль отвлечь их от тех своих воинов, которых она считала более важными, то просчиталась. И Видан, следивший за передвижением подчинённых чародеев, сумел отразить их внезапный слаженный удар. Один раз и другой, для чего вынужден был покинуть Круг, выйти вперёд и биться уже не под защитой. Зайти обратно ему не дали. Медвелак закрыл собой отход, выпустил когти, раззявил пасть, заревев бросился.

Сразу же с двух сторон набросились штриги. Голые черепа, торчащие из иссохшей плоти серые кости, недоглоданные птицами. Это, явно, были висельники. На шеях – обрывки верёвок. На тощих телах – ошмётки тряпья. В провалах глазниц красный огонь неугасаемой жажды. И несмотря на жалкий вид, бешенная прыть. Всё это ведьмак отмечал походя.

Одна штрига вцепилась в бедро. Другая повисла на левом плече. Резкая боль, от проникающего в тело яда, лёгкая дрожь, не заставили его отпрянуть. Он пнул ломая шею одному, нацелившемуся на него мертвяку, сбил отбросив на преграду другого.

Развернулся к прыгнувшему на него оборотню, насаживая его на остриё, оставляя медвелака, уже падающего с отрубленной головой. И боль заблокировать удалось тут же по ходу этих движений. А яд? – с ним ведьмак уже давно почти сроднился, он ещё как наркотик немного кружил голову, вызывая лёгкую эйфорию, но помехой быть не мог. Переживём.

Крутанулся на месте, сбивая резким ударом рукояти меча по черепу дрянь с ноги. Останками другой штриги