Улучив момент, я даже пожаловалась на свое состояние маме. Оказалось, что она это самое состояние полностью разделяет. Не так-то просто поверить, что единственная дочь уже не только взрослая, но еще и замужняя женщина.

— Мне вообще кажется, что это я выхожу замуж, — шепотом сообщила мама. — Твой отец сегодня напыщен точно так же, как на нашей свадьбе... Еще бы знать почему! Честно говоря, Мирра, ему очень не нравится статус зятя. Говорит, что предпочел бы простого начальника департамента...

В другой день эта информация очень бы меня заинтриговала. А сейчас я только подумала, что надо будет поговорить с отцом.

К концу торжества я устала ужасно, и Ярр, кажется, тоже. По крайней мере когда мы наконец оказались в его доме, как и положено в первую брачную ночь, он упал в кресло, длинно выдохнул и проникновенно произнес:

— Жена моя! Не могла бы ты подать измученному мужу стакан... чего-нибудь?

— Я даже не знаю, где у тебя это что-то, — напомнила я, осматриваясь. — Ярр... А мы не можем тихонечко перебраться ко мне? А завтра, если хочешь...

— Конечно, лавелин. Я понимаю, у тебя там голодное животное, а ведь ты так сроднилась с ним за последнюю неделю!

Да, действительно! Про кота я забыла напрочь!

...И была лиловая дымка портала. И бросившийся в ноги рыжий кот. И какао на моей кухне, прямо в свадебных нарядах. И Ярр бережно снимал с меня русалочьи украшения...

Дом, мой любимый дом, разделенный теперь на двоих... Ну ладно, на троих! Правда, пушистого нахала я в спальню не пустила. И еще большой вопрос, где я теперь буду жить. Это мы обговорить как-то не успели...

И это мелочь.

В преддверии первой брачной ночи волновало меня совсем другое. Одно-единственное, но слишком мешавшее. Рассказ Ровены, давший понять, что в сердце Ярра я не первая. И, возможно, не единственная. Боль потери осталась с ним — и я понимала, что она никуда не денется. Но только ли боль?

А потому я отстранилась, когда он начал снимать с меня платье.

— Подожди... Я хотела тебя спросить.

Села на диванчик, стиснула на коленях руки.

— Ла-авелин... А нельзя спросить утром?

— Прости, но мне нужно сейчас. Прямо сейчас. Только если ты не хочешь говорить правду, лучше просто ничего не отвечай мне, ладно? Не надо врать.

Мямлю, как девчонка! Возьми себя в руки, Мирра!

Но мои руки тут же оказались в сильных мужских ладонях.

— Что случилось? — мягко спросил Ярр. — Мирра? Я больше никогда не буду тебе врать. Уже поплатился за это. Так что?

— Ты сказал, что никогда и никого не называл «лавелин».

— Не называл.

— Но ведь это не так. Ты же был женат.

И я замерла, ожидая... не знаю чего! Но наверняка плохого. То, что было до меня, — однозначно не мое дело! Простит ли он мне такую бестактность? И понравится ли мне правда, которую он скажет...

Мидьяр чуть сильнее сжал пальцы.

— Тебе Ровена сказала, да? Ну и молодец. Сам я... наверное, нескоро бы сказал. Не смотри так, Мирра. Когда мои жена и дочь... — Он судорожно сглотнул, и я с ужасом увидела, как в рыжих волосах зазмеились черные нити. — Когда все это случилось, я практически сошел с ума. Не хотел жить. Но должен был, потому что поклялся жене. Я стал Безумным Бардом, тем самым, которого ты так испугалась.

— Я не боюсь уже, — прошептала я.

Не боюсь, нет. Но так больно, потому что больно тебе...

— Больше мне не удалось никого полюбить, хотя я пытался. А потом появилась ты. И я понял, что могу быть счастливым. Ты — мое счастье, Мирра. И я никогда никого не хотел так, как хочу тебя.

— Но...

— Я женился совсем молодым. И примерно так же, как собирались пожениться вы с Альери — по семейному сговору. Мы нравились друг другу, были из одного клана и думали, что нам будет хорошо вместе. И не ошиблись. Но вряд ли это можно было назвать

любовью. Мы не горели, понимаешь? А ты... а с тобой... Мирра, я отдал бы все, что имею, даже собственную жизнь за то, чтобы мои жена и дочь были живы. Но даже случись такое... Я бы остался с тобой.

— Ярр...

— Ну вот так, — улыбнулся он. — Лавелин — ты. И я ничего не могу с этим поделать. Выдыхай, Мирра! Выдыхай!

И я выдохнула:

— А это слово только для женщин?

— Нет.

— Тогда ты тоже. Тоже лавелин.

И черные пряди в гриве Безумного Барда исчезли.

Не думаю, что навсегда. Да и не хочу этого.

— Ярр. Я люблю вас всех.

Он заморгал.

— Кого?..

— Все твои маски. Тебя в любой из них.

А потом, оторвавшись от его губ, добавила:

— Только знаешь... Хранитель Грез — он все-таки на последнем месте.

***

На рассвете я осторожно выбралась из объятий мужа и бегом рванула в ванную. А там, уставившись в зеркало, широко улыбнулась. Хитрая драконья мордочка подмигнула в ответ и показала мне длинный раздвоенный язык.

Оранжевая мордочка.

Ритуал завершен.

Семь лет спустя

Даже обремененная семьей Смотрительница Императорской Библиотеки может задержаться на работе. Что уж говорить о ее муже, совмещающем сразу две очень непростых должности!

Потому домой я сегодня возвращалась порталом. В слабой надежде на то, что Ярр уже дома. А еще ужасно хотелось есть, и я лелеяла несбыточную мечту, что удастся сразу же поужинать...

Мой дом давно разросся в объеме, превратившись из обиталища одинокой леди в огромное семейное гнездо. А куда деваться, если у тебя есть дети, родители и замужняя подруга, предпочитающая гостить вместе с супругом и ребенком? Правда, родители надолго не задерживались, да и к себе обожаемых внуков забирали хоть и часто, но крайне неохотно. И я прекрасно их понимала!

Особенно сейчас, замерев у родной калитки и с тоской рассматривая очередной домашний кошмар. Ужин однозначно откладывается...

Дома опять не было. Причем сегодня не было даже калитки! Вместо нее передо мной красовались две высоченные скалы, между которыми плескалось бурное море. Над морем, игнорируя спустившиеся на столицу сумерки, светило яркое солнце и летали разноцветные чайки.

Заканчивалось море аккурат по периметру забора, узнать который можно было только по сохранившимся фонарикам на столбах. Столбов, впрочем, не было — изящные кованые фонарики висели в воздухе, обозначая границу кошмара.

Но кто виноват? Выходя замуж за мага иллюзий, следует ожидать, что дети могут пойти в него, а не в тебя... Так что, Мирра, смело шагай между скал и принимайся наводить порядок!