Утром не слышу будильник. То ли он не сработал, то ли я вырубил его во сне, но просыпаюсь я около десяти утра от входящего вызова.

«Мария» – мелькает на экране. Не успеваю я охереть от того, что проспал работу впервые жизни, как слышу голос той, что спасла наши с Настей отношения.

– Да, Маш.

– Руслан Александрович, звоню, чтобы предупредить вас.

– О чем? – с трудом ворочаю я мысли в тяжёлой ото сна голове.

– Настя позвонила мне, попросила с Русланчиком посидеть…

– А сама она куда собралась? – шлепаю я босыми ногами в ванную комнату.

– В клинику. Она не сказала зачем, упомянула лишь, что пошла решать свои проблемы со здоровьем…

От неожиданности я даже жидкие отправления своего тела прекращаю.

– Какие проблемы?! Какую клинику?!

– Ну клинику, нашу корпоративную, а какие проблемы у нее со здоровьем, я честно говоря понятия не…

– Так, понятно! Рявкаю я в трубку. Ты сейчас с ребенком? У вас все нормально?

– Да, нянчусь с Русланчиком, все хорошо.

– Глаз с него не спускай, а я в клинику. Давно она уехала?

– Полчаса назад где-то. я звонила вам сразу, но вы не брали трубку.

…!!! – ругаюсь я сквозь зубы, и отключив телефон бегу умываться.

Настя решает проблемы со здоровьем?! Со здоровьем у нее все в порядке! Даже слишком. Вон, беременеет вообще на раз-два, стоит около нее трусами потрясти…

Неужели на аборт поехала?! Ну конечно на него, идиотка, любимая моя… Я тоже идиот тот еще… вместо того, чтобы поддержать ее отреагировал, как последний мудель…

Одеваюсь со скоростью света, прыгаю в машину. Безмерно счастлив от того, что вчера не стал нажираться как свинья, и сегодня совершенно спокойно передвигаюсь за рулем.

Теперь самое главное успеть!!! Только бы любимая глупостей не успела наделать! Только бы не абортировала нашего малыша…

Паркуюсь у медицинского центра черт знает, как. Залетаю в клинику.

«Только бы успеть!» – бьет набатом в виски.

– Где женское отделение? – ору на рецепшен.

Несколько мирных женщин отскакивают от меня, боясь что я толкну или задену их

– Простите, в каком смысле, женское отделение? – хмурит брови девушка.

– Ну где аборты делают?! – в нетерпении ору я. – Понимаете, это вопрос жизни и смерти.

– Абортарий сейчас пуст. – спокойно сообщает девушка-медсотрудник. – Вам свою кхм… партнершу надо найти?

– Да! Анастасию Лихвинцеву. Пожалуйста. Посмотрите, у кого она сейчас на приеме?!

– Секундочку. – девушка улыбается, всматриваясь в монитор компьютера. – Лихвинцева на узи. Второй этаж, кабинет двести пять.

Взлетаю со всех ног по лестнице. Даже лифта не дожидаюсь. То, что Настя сейчас на узи, ничего не значит. Подтвердит беременность и пойдет абортировать моего ребенка.

Нужный кабинет. Очередь. Не разбираю дороги влетаю в дверь, без стука.

Настя! Моя маленькая глупая Настя лежит на кушетке! Впалый животик, торчащие ребра и кости таза. Даже не верится, что он родила всего два месяца назад довольно крупного пацана, а теперь снова беременна…

Специалист вздрагивает, со злостью поднимает на меня глаза.

– Занято! Подождите за дверью!

– Настя… – не обращая внимания на врача, я бросаюсь к ней. Опускаюсь рядом на корточки. Беру ее за руку. Она пытается ее забрать, но я стискиваю ее с силой, – Никакого аборта! Слышишь?!

– Пошел к черту! – шипит любимая рассерженной коброй.

Восемь месяцев спустя

– Дыши любая! Вот так, сильнее! Помнишь, как нас на курсах учили?

У Руслана паника. Я вижу это по его бледному, как лист бумаги лицу. Он одет в медицинский одноразовый халат, на ногах бахилы, а на голове полиэтиленовая шапочка. Я в такой же.

Наш сыночек остался с няней, пока мы поехали в роддом за вторым ребенком. Кто у нас родится – мы не знаем, детёныш вертелся ужом у меня в животе, каждый раз тщательно скрывая свои прелести во время узи. Так что у нас сейчас сюрприз чистой воды. Вещи, соответственно закупали нейтральных цветов, да и вообще, цвета – это глупо…

Вы наверно спросите, почему это я на родах еще имею возможность подумать о чем-то отвлеченном от боли? Так я сразу же потребовала обезболивающее, памятуя как сильно мучилась год назад, рожая Русланчика.

Мне сделали укол и наступила красота. Еще бы Руслан так сильно не нервничал, вообще хорошо было бы. Но это его первый опыт на родах, ведь предыдущие он благополучно прос… проспал.

– Тебе больно, Настюш? Давай поясницу помассирую.

– Давай! – соглашаюсь я. Ну а что? Массаж я всегда любила. А говорить мужу о том, что чувствую себя во время родов превосходно… А зачем? Вторые роды – вообще лафа и компенсация мне за первые, болезненные и страшные.

Я говорю о Руслане как о муже, и я ничего не путаю. Потому что, посмотрев на узи на нашу крошечку, в тот день, когда он как сумасшедший ворвался в кабинет, Руслан потащил меня в ЗАГС. Насильно причем. Я не хотела. Я сопротивлялась, но Быстрицкий слушать ничего не захотел.

Он подхватил меня на руки и под восхищенные взгляды тетенек из очереди вынес из центра и повез в ЗАГС. Там, предъявив справку о том, что я беременна, нас согласились расписать чуть ли не на следующий день.

Большое торжество мы делать не стали, и понятно почему. Руслан оборвал все связи с матерью. Потерял лучшего друга, а с партнерами типа Саши Коршунова и его сестры Иры, он связываться вообще не собирался.

Лою, Бухгалтера и Игоря Михайловича удалось привлечь. Они отделались условными сроками. Я и не хотела, чтобы они сидели. Ведь судимость на всех троих останется до конца жизни. А это – не очень хорошее пятно в послужном списке.

Потапыч со страху рванул в Питер. Адвокат отмазал его. Он долго подкатывал к нашему ангелу-хранителю Маше, чтобы та выкрала отданную Руслану флешку и дело закрылось за отсутствием состава преступления.

Но нет, Маша вовремя прозрела на счет своего ненаглядного, и не предала нас с Русланом. Теперь она – секретарь и личный помощник Быстрицкого. И ей мы оба доверяем, как себе. Недавно она встретила достойного мужчину. Он глава соседней с нами компании и Руслан всерьез опасается, что тот уведет его помощницу, либо к себе в компанию, либо в декрет. Но я фыркаю на Руслана, взывая к его совести: мол Маше женское счастье тоже строить нужно.

Я не хотела надевать белое подвенечное платье – ведь носила тогда под сердцем уже второго ребенка. Ну какое белое, в самом деле?! Ведь это цвет невинности. А какая невинность с двумя детьми?

Но Руслан настоял – мол я девочка, и у меня все должно быть, и свадьба, и платье, и путешествие.