А еще он мне объяснил, почему меня побили, когда я хотела рассмотреть резьбу на форштевне. Нельзя рабам на нос корабля! Тем более — рабыням. Это место героев — вождей и воинов, чья храбрость стала легендой. Даже ему, Вагарду, пока не дозволяется без дела ходить туда.

Я запомнила. Мне все равно, лишь бы до берега скорее добраться. Там можно попробовать убежать. И я продолжала скоблить котел, стирать пропотевшую одежду и терпеть Короса.

Земля, к которой мы, наконец, причалили, совершенно не годилась для побега. Жить, впрочем, там тоже казалось невозможным, но это была настоящая, твердая земля. Хотя качалась она под ногами не хуже палубы. Я присмотрела поблизости валун и сумела до него добраться. Валиться на песок, подражая северянам, не достойно дочери Дома Орвов.

Пленники, выведенные с кораблей, тоже попадали. Их даже не развязали. Отдышавшись, они принялись оглядываться, радуясь, что смотрят не на вечно вздыхающее море. Но жадным глазам открылся только крохотный островок с парой чахлых деревьев, обросших лишайником. Зато между ними журчал родник!

Запах пресной воды заставил подняться. Я поковыляла на звук, желая смыть с лица соль, она не лучшее средство для нежной женской кожи.

Источник оказался совсем рядом. Маленький ручей звенел, перекатываясь по руслу, выточенному в граните. Сколько же ему времени понадобилось, чтобы так источить камень? И не только путь себе пробил, но и чашу выдолбил, пусть и на два глотка.

Почему, когда пить не хочешь, вода не имеет ни вкуса, не запаха? А при жажде та же вода кажется сладкой ты пьешь, пьешь не останавливаясь. И умываешься, пригоршнями кидая прозрачные брызги в лицо. Кожа сразу перестает казаться старым пергаментом.

Отдохнуть мне не дали. Тычком отправили обратно на берег, а там вручили бурдюк. Следовало пополнить запасы. Да и сменить протухшую за время пути воду.

Остальные пленники тоже трудились. А меня поставили к котлу. Горячее в этот раз готовили не только для северян, но и для нас. Правда, варево различалось: в котле хозяев плавали куски солонины, пленникам пришлось довольствоваться простой кашей с подгнившим луком.

После еды разбили лагерь. Северяне притащили с кораблей шесты, доски и тюки ткани. Даже не представляла, что они все это в море берут. Вскоре под деревьями раскинулись большие шатры, а в них рядами стояли кровати. Простые — на разборной остов натянули толстую кожу, но удобные.

Пленников оставили спать прямо на земле, у костра. И Корос этой ночью не позвал меня к себе, хотя его ложе отделялось от остального помещения шатра разрисованной драконами занавесью. По мне — все удобнее, чем при всех. Но северянин, видимо, был другого мнения.

Стоянка длилась три дня. На четвертый, уже в сумерках, к берегу подошел еще корабль. Он совсем не походил на узкие боевые драккары, и я присмотрелась к нему получше.

Я не ошиблась: те, кого так радушно принимали северяне, оказались моими земляками. Речь пришельцев слегка резала слух, за полтора столетия слова приобрели иное звучание.

Но что забыли ассалийцы в глубине Горького моря? И почему так спокойно сидят у костров, разделяя пиво и мед с теми, кем матери в Ассалии пугают детей?

Деньги. Что еще погонит торговца на край света? Людская жадность осталась неизменной за годы моего отсутствия, а может, и возросла. Вон, как таращатся на подарки, которыми обменялись. Мне отсюда не видно, но судя по блеску в глазах, довольны обе стороны.

А мне, пожалуй, стоит поинтересоваться соотечественниками. Может, с ними я быстрее попаду домой. Кто из них не побрезгует поговорить с рабыней?

Молодой купец не возражал, когда я то и дело подливала мед, охотно прикладывается к рогу. Пожалуй, с ним мне будет легче всего. Недаром говорят: что у трезвого на уме…

Но это не про торговцев. Даже совершенно пьяный, купец не выдал ни клана, к которому принадлежит, ни дальнейшего пути каравана. Зато я получила предложение покинуть северян ради него, Бурга.

— Я выкуплю тебя. Ты красива, северяне запросят много. Но мне все равно — если рядом такой цветок, дорога кажется легче и приятнее.

— Хотите сказать, купите меня себе в убыток? Не разоритесь?

Мои слова его развеселили. Бург отставил кубок и протянул ко мне обе руки:

— Какая забавная. Учить купца торговать! Воистину, купив тебя, я не останусь в убытке. Я соберу караван и отдам под твое начало. Ты же приумножишь мое состояние? Эй, вернись!

— Мед закончился. Я принесу еще.

— Побыстрее, мне весело с тобой.

И что делать? Попробовать с другим? Может не получиться — этот мальчишка пьет больше всех и самый разговорчивый. Попытаюсь еще раз.

Он весело рассмеялся, когда я вернулась с полным кувшином.

— Я успел соскучится! Ну, решилась? Едешь со мной?

— Вам так хочется забрать меня?

— Конечно! Красавица из… Постой, а откуда ты?

Сказать правду? Не поверит.

— Моя матушка была из Ассалии.

— А отец? Из какой страны человек, подаривший миру такое чудо?

Улыбаясь, я лихорадочно перебираю ответы. Бург морской торговец, а они хорошо знают прибрежные государства, но вглубь материка не суются.

— Мой отец из Уррая. Я тоже.

— Вот как? Надо будет заглянуть. Если там все девушки такие, я озолочусь!

Врешь. Никуда ты не поедешь, особенно в Уррай, в нем даже рек мало, а уж о море разве что слышали.

— И когда вы туда собрались?

— Увы, моя дорогая, не сейчас. Но лучше налей мне выпить, и не забивай серьезными мыслями свою красивую головку. От дум морщины появляются, а испортить это прекрасное личико — преступление. Хозяин не похвалит, да и я тоже.

— А вы почему?

— Ну, я же собираюсь тебя выкупить. Жаль оставлять такое сокровище в руках варваров, они все равно ничего не понимают в красивых девушках. А я найду человека, который по достоинству оценит этот бриллиант. Ты ведь знаешь, что главное в бриллиантах?

Я-то знаю, но Бург не ждал ответа. Хмель подействовал, купца потянуло на откровения. Теперь нужно слушать. И делать выводы, потому что ничего прямо этот человек не скажет, слишком осторожен.

— В бриллиантах главное — огранка. И оправа. Ты — алмаз, красивый, но цена твоя не велика. Пока невелика. Я научу тебя всему, что должна знать девушка, а потом найду хозяина, который сможет дать моему созданию достойную оправу. Это будет нелегко, но дело того стоит. Ты красива, умна. Я получу хорошую прибыль. Нет, не здесь. И не в Ассалии. Я отвезу тебя дальше, за море. Туда, где в цене женщины с белой кожей и их берегут, как зеницу ока. Ну, что скажешь? Это же лучше, чем прислуживать грубым варварам и убирать навоз за животными?

Может, при других условиях я бы и согласилась. Но я не собираюсь нежиться на мягких перинах, ожидая, когда господин вспомнит обо мне. Все, чем соблазняет Бург — далеко от Ассалиии.