Он был вполне реальным, но при этом настолько нелепым! У него было такое выражение лица, и жесты, и все это вместе… Он так складывал руки домиком и касался ими подбородка, что я каждый раз начинал смеяться. Стив мог на раз-два рассмешить Красински. Ему было достаточно просто посмотреть на него, и тот уже лежал, а как только Красински начинал смеяться, дальше уже был эффект домино. Сначала подхватывала Анджела, за ней Дженна, и пошло-поехало.

Эд Хелмс:

– Я, Красински и Анджела были словно маньяки хихиканья. Если что-то нас зацепляло, пиши пропало. И мы портили дубль за дублем и тратили много пленки впустую.

Оскар Нуньес:

– Однажды Элли Кемпер даже слегка описалась. Мы разъезжали в этом нелепом доме на колесах («Офис на колесах» в девятом сезоне). Мы с Джоном сделали какую-то глупость, которая даже не попала в шоу, но она начала так бешено смеяться, что описалась. Чаще всего нас всех смешил Стив. Когда он был Санта-Клаусом, а Брайан сидел у него на коленках («Секретный Санта» в шестом эпизоде), было видно, как Эд Хелмс на заднем плане просто не смог находиться в кадре. Ему пришлось выйти с площадки, потому что он смеялся как ненормальный.

Брайан Уиттл:

– Сильнее всего я смеялся в рождественском эпизоде, когда Брайан сидел на коленках у Стива и говорил, чего он хочет на Рождество. Все просто умирали от смеха. Брайан весит под сто сорок килограммов, и он сидит у Майкла на коленках. Майкл страдает и выдавливает из себя: «Попроси какую-нибудь игрушку… Господи, Кевин, живей!» Нам пришлось переснимать это очень много раз, потому что мы просто не могли перестать смеяться. Было еще смешнее оттого, что Стив не хотел снимать новые дубли, потому что огромный парень сидел у него на коленках. Это выглядело примерно так: «Мы испортили еще один дубль. Придется снимать заново. Что ж, и этот тоже испортили. По новой». Это была нескончаемая истерия. Одно из моих лучших воспоминаний за все время шоу.

Рэндолл Айнхорн:

– Стиву всегда удавалось сохранять самообладание, когда остальные уже катались по полу от смеха. Когда он играл зэка Майка («Преступник» в третьем сезоне), все умирали. Я рыдал. Мы все рыдали, а ему нужно было держаться, собрав волю в кулак. Когда кого-то одного прорывало, это было заразительно. Иногда мы просто решали: «Так, перерыв пятнадцать минут. Всем надо сходить в туалет и вернуться. Сейчас ничего не получится, потому что это слишком смешно».

Крид Брэттон:

– Когда мы снимали зэка Майка, я возвращался домой с окровавленными изнутри щеками, потому что мне приходилось закусывать их снова и снова, ведь он сводил меня с ума. Мы просто рыдали, натурально рыдали со смеху.

Глава 15

Четвертый сезон

(«Будь моя воля, они не сошлись бы до самого конца»)

Период съемки четвертого сезона «Офиса» был очень нервным временем практически для всех, кто был задействован в производстве сериала. Помимо того что карьеры ведущих актеров набирали обороты, создавая постоянные сложности в расписании, в США разразилась забастовка Гильдии сценаристов, которая угрожала убрать шоу с телеканалов на неопределенный срок. Тем временем сценаристам «Офиса» нужно было придумать повод для расставания Майкла и Джен, выжать максимум комедии из любовного треугольника Энди, Анджелы и Дуайта, решить, что будет с Райаном после того, как он заполучил работу Джен в Нью-Йорке, и, самое главное, придумать, как сделать так, чтобы химия между Джимом и Пэм не исчезла после того, как они стали парой. Сезон начинается с эпизода «Забег», в котором зрители узнают о том, что герои тайно встречаются вот уже несколько месяцев.

Дженнифер Челотта:

– Если вы фанат многих других шоу, вы понимаете, что, как только любовные отношения налаживаются, между героями пропадает определенная магия. Я голосовала за то, чтобы держать влюбленных порознь настолько долго, насколько это возможно и правдоподобно для тех конкретных персонажей, которых мы пытались познать и понять. Что собирается делать Пэм? Чего ей не хватает? Уверенности? Что делает Джим? Почему он сидит на этой работе? Как только ты понимаешь, что он там делает и что она там делает, ты понимаешь, что они достигли определенного уровня в своем личностном развитии. И после этого появляется ощущение застоя. А как только мы начинаем топтаться на месте, зрители чувствуют обман.

Дженна Фишер:

– На телевидении отношения между персонажами не обязательно развиваются по той формуле, которая изначально сделала шоу успешным. И я считаю, что «Офис» очень много раз рисковал, отступая от первоначальной формулы и позволяя героям делать очень противоречивые для своего архетипа вещи. Один из самых очевидных примеров – решение свести Джима и Пэм, не дожидаясь конца сериала, когда пара инженю[50] наконец-таки осознала бы свою любовь.

Джон Красински:

– Я верил в сценаристов. И знаю, что Дженна тоже. Они очень талантливо удерживали наших героев порознь, и я предполагал, что они так же талантливо сведут нас вместе, после чего продолжат показывать эти отношения подробно и многослойно. Было заранее понятно, что в какой-то момент мы к этому придем. Помню лишь, что было очень естественно наконец-то стать парой. И если бы мы задержали этот момент еще дольше, боюсь, что это стало бы, как бы это сказать, слегка утомительно.

Ларри Уилмор:

– Вы со зрителем заключаете пакт о том, что это случится. Просто вы не договариваетесь о конкретном времени.

Джейсон Кесслер:

– Сначала все боялись того, что случится, если мы продержим их порознь слишком долго, а потом – что будет, если они сойдутся слишком рано. И я считаю, что мы удачно нащупали эту золотую середину, чтобы они воссоединились в нужный момент.

Кейт Флэннери:

– Это немного напоминает сериал «Кто здесь босс?». Там ты не хочешь, чтобы Анджела и Тони окончательно сошлись. Но, по моим ощущениям, если какому-то шоу и удалось это провернуть успешно, то это было наше.

Джастин Спитцер:

– Два человека, которые мечтают друг о друге, – это огромное поле возможностей для создания романтической истории и новых сцен. Но что с ними будет, как только мы сведем их вместе? Зрителям будет уже неинтересно? У них больше не будет химии? Фанаты всегда говорят, что они хотят их воссоединения, а мы, сценаристы, уверены: «Нет-нет, вам только кажется, что вы этого хотите. Как только они будут вместе, вы уже не будете довольны». Наш страх был такого рода.