недалека от истины, – с готовностью вставил Дмитрий, прислоняясь к деревянному столбу на крыльце таверны.

– Никогда не обращал внимания, но она дело говорит, – добавил Юрий. – Мы, наверное, просто привыкли.

Перепуганные дети так и не сдвинулись с места, пришедшие за ними взрослые съежились не меньше.

В голову пришла мысль – скорее всего, неудачная, – но я не позволила этому соображению меня остановить. Недолго думая, я наклонилась, зачерпнула пригоршню снега и швырнула ее прямо в вызывающе безупречную физиономию Эвандера.

– Вот, так-то лучше.

На несколько секунд на всей улице воцарилось молчание, пока я не смогла больше сдерживать смех. Когда солдаты тоже засмеялись, водворившееся среди селян напряжение начало рассеиваться.

Дети заулыбались, вытаращив глаза, а Эвандер медленно вытер снег с лица. По его выгнутой брови я поняла, что еще за это отвечу, но не стала дожидаться возмездия.

Хотя в этом и не было необходимости. Едва я отвернулась, как в воздух взмыл огромный снежок, попав мне прямиком по макушке.

Война была объявлена.

Подобравшись к детям, я налепила и раздала каждому по снежку. Их нерешительность испарилась, как только Кирилл метнул в нас первый шар, и вскоре развернулось настоящее побоище между солдатами клана Медведя, возглавляемыми лордом, и сельскими ребятами во главе со мной.

Родители вышли побранить детей, но, увидев, с кем те играют, осторожно отступили, наблюдая, но не вмешиваясь.

После столь долгого заключения в замке, страдая от депрессии и боли, я почти забыла, что в жизни есть место веселью, даже при таких обстоятельствах.

* * *

Когда солнце полностью скрылось, мы стряхнули снег с плащей и сапог и пошли в таверну. Настроение у всех изменилось, атмосфера стала веселее, чем в дороге. Многие посетители таверны видели снежный бой, разразившийся на улице, поэтому когда мы вошли, нас встречали возгласами и смехом. Некоторые, конечно, по-прежнему побаивались и меня, и Эвандера, но хотя бы отводящие зло жесты не были такими заметными, как обычно.

Я привыкну.

Ко всему, кроме буфетчицы, которая беспрестанно бросала в мою сторону раздраженные взгляды, излишне любезничая с мужчинами. Особенно с Эвандером. Я подозревала, что это не имеет никакого отношения ни к цвету моих волос, ни к локланнской крови.

Наш ужин состоял из эля, тарелки жидкого супа, в котором плавало несколько капустных листьев, и куска черствого хлеба. Однако никто не жаловался. Эль был сытнее супа и куда вкуснее.

Закончив с ужином, мы пошли на постоялый двор через дорогу. Мы с Эвандером ночевали в небольшой комнате с двумя узенькими кроватями.

Было странно и неуютно ложиться в одноместную кровать после того, как я так долго пролежала в другой постели. Но, возможно, у меня просто разболелась спина после целого дня пути и снежного боя. Как бы то ни было, этой ночью я не могла заснуть дольше обычного. Когда же сон меня одолел, то снова начали мучить кошмары о порке и пещерах.

Когда я в третий раз за ночь очнулась от страшного сна, то почувствовала рядом что-то теплое и знакомое. Только тогда мне, наконец, удалось заснуть без сновидений.

Глава 54

Следующие несколько дней пути прошли в таком же неспешном темпе и с ранними остановками. Иногда мы доезжали до постоялых дворов, но пару раз ночевали в амбарах.

Приезжая в деревни, мы не прятались в своих комнатах, а шли в таверну и общались с жителями. С ними дела тоже пошли лучше. Я перестала беспокоиться, как на меня посмотрят или как отнесутся ко мне при виде моих волос, а находила способы, чтобы они, прежде всего, разглядели во мне человека. Пусть порой для этого приходилось швырнуть снежком в лицо Эвандера.

Полезным преимуществом оказалось то, что селяне, похоже, начинали видеть человека и в нем, пусть он никогда и не признавал этого.

И все же я вздохнула с облегчением, когда мы наконец перебрались через реку и оказались на тропе, ведущей к сторожке. Впереди из-за пригорка поднимались струйки дыма из трубы.

Мне по-прежнему казалось нелепым, что они называли это сторожкой, хотя она была по меньшей мере в пять раз больше, чем хижины у нас дома.

– И давно вы сюда ездите? – поинтересовалась я у Эвандера.

– Почти всю жизнь, – ответил он.

Я думала, он этим и ограничится, но Эвандер меня удивил.

– Она принадлежала моей матери. А поскольку Мэйри терпеть не может выезжать из чертога, здесь было удобно от нее скрываться. Отец впервые привез меня сюда, когда я был маленьким, а потом я стал приезжать со своими солдатами.

От этих слов у меня что-то сжалось в груди. Эта сторожка была его убежищем. А судя по тому, как верные ему солдаты реагировали на поездку, и их тоже.

– И со своими зверушками, – добавила я, главным образом, чтобы разрядить обстановку.

– Только с самыми надоедливыми, – поддразнил он.

– Не со всеми самыми надоедливыми, – возразила я. – Вот если бы я взяла с собой в дорогу Бориса, как собиралась, это, пожалуй, было бы верно, а так…

Грудь у Эвандера всколыхнулась от беззвучного смеха, а я улыбнулась при виде показавшейся сторожки. За ней как раз начинало опускаться солнце, отбрасывая туманный розоватый отсвет на склоны гор.

Хотя наше последнее посещение закончилось на безрадостной ноте, проведенное здесь время все же было лучом света за все месяцы пребывания в Сокэре.

Риина и Нико встретили нас в конюшне и помогли спешиться. На этот раз они были заметно меньше удивлены при виде меня и даже приветствовали по имени, пока мы рассказывали о дороге, прежде чем пойти внутрь.

В очаге просторного зала гудел огонь, который не только согревал весь первый этаж, но и распространял сильный запах кедра. Я глубоко вдохнула, наслаждаясь успокаивающим ароматом.

После ужина мы снова пошли в сауну. Я села в дальний угол возле двери. Эвандер, похоже, по своему обыкновению, сидел у самых камней, однако этим вечером я оказалась не готова к сильнейшему жару в этой части парилки.

Солдаты, как обычно, вовсю веселились и болтали, но неделя в пути начинала на мне сказываться. Их добродушные шутки веселили меня, как всегда, но я почти все время боролась с зевотой, пока Кирилл меня не пожалел и не предложил пораньше пойти на озеро.

Когда я прыгнула в прорубь, ледяная вода обожгла мои шрамы, но скорее холодом, чем болью. Я вылезла, надела халат и пошла в предбанник сушить волосы у огня.

Эвандер вернулся быстрее, чем я ожидала, и мы пошли в его комнату.

Ни один из