В самом деле, на углу в нескольких шагах от нас был телефон.Я собралась чертыхнуться вслед за Сашей, но опасения наши оказались напрасными:вряд ли Валентин что-нибудь видел вокруг, яркие глаза были устремлены в однуточку, должно быть, в недра таинственной души молодого красавца, а вообще-топарень выглядел глуповато: вспотел и кусал губы. Еще минут пять ожидания, и он,не стесняясь, начнет грызть ногти.

— Эк его разбирает, — удивился Саша. — Знатьбы, с кем он пытается встретиться.

— Если повезет, увидим, — утешила я.

Разговор по телефону был чемпионом по краткости, однакопроизвел на парня самое благотворное действие. Он перестал кусать губы,распрямил плечи и понес себя по улице с чувством глубокого удовлетворения.Девушки смотрели ему вслед, а мы не только смотрели, но и держались поблизости.

Валентин купил в киоске газету и пачку сигарет, закурил и,вздохнув, надо полагать, с облегчением, направился вниз к церкви УспенияБогородицы.

Очень скоро нам пришлось остановиться, возле церквирасполагалось не больше шести жилых домов, стареньких, одноэтажных, появлятьсятам было весьма опасно: даже такой занятый собой олух, как Валентин, наснепременно заметит. Приткнувшись возле чужого палисадника, мы приготовилисьждать.

— Ты видел, куда он вошел? — спросила я. Сашакивнул.

Ровно через десять минут на дороге появился Валентин, на«Хонде» и в шлеме, правда, на этот раз шлем был черный. Он выехал из воротдома, стоящего справа от церкви, и на бешеной скорости помчался в сторонуплощади. Бабка, сидящая на крыльце дома напротив, испуганно перекрестилась, аместные собаки в количестве четырех штук с громким лаем проводили его до концаулицы.

— Жадность фраера сгубила, — прокомментировал Сашаи не спеша тронулся с места. Через несколько минут, выехав на площадь, мы вновьувидели «Хонду», она удалялась в сторону Стародворянской улицы. Правиладвижения в центре города приходилось соблюдать из-за обилия инспекторов ГАИ, аскорость здесь ограниченная, так что потерять Валентина мы не боялись. Онсвернул к вокзалу, и преследование вновь стало занятием непростым: улочки здесьузкие и довольно пустынные. Саша решил рискнуть и держаться параллельных улиц,в ответ на мои сомнения заявив:

— Ему просто некуда деться, здесь одна дорога — наВокзальную площадь.

— А если укроется в каком-нибудь доме? — возразилая.

— Не успеет, — отмахнулся Саша и увеличилскорость.

На перекрестке я смогла увидеть «Хонду», следующуюпараллельным курсом, а вот на светофоре нам не повезло: мотоцикл исчез.

— Может, он успел проехать? — засомневалась я, ноСаша отрицательно покачал головой и свернул на интересующую нас улицу. Она былапуста, если не считать двух мальчишек возле колонки и одного пса, этот лежал впыли и лениво щурился. Саша притормозил возле колонки и спросил:

— Пацаны, мотоциклиста не видели в черном шлеме?

— На «Хонде»? — обрадовалось чумазое создание летсеми. Саша кивнул.

— А зачем он вам? — тут же влез второй.

— На спрос, — сердито ответил Саша, напустив влицо суровости. Мальчишки разом затосковали.

— В тети Машин прогон свернул ваш дядька, — безвидимой охоты ответил первый. — Вон туда, там съезд к реке. Только намашине не проедешь. — Саша тронулся с места, а мальчишка торопливодобавил:

— Дядь, вы бы хоть трояк на бедность дали.

— Трояк заработать надо, — хмыкнул Саша, а чумазыйраздвинул рот до ушей и сказал насмешливо:

— А вы не мне, вы Шарику, он вам до десяти сосчитает илапу даст.

Пес, услышав свое имя, поднял голову и лениво тявкнул, а Сашазасмеялся и бросил в окно монетку.

Тети Машин прогон оказался узкой песчаной дорогой междудвумя домами, дорога круто спускалась к реке, петляя среди огородов. Выйдя измашины, мы заняли позицию возле чужого забора и стали внизу среди деревьев итеплиц высматривать мотоцикл. Саша заметил его первым.

— Вон он…

— Там же ничего нет, — подумала я вслух. —Интересно, куда он собрался?

— Дорога обрывается у реки, — кивнул Саша,внимательно огляделся и заявил:

— Он хочет бросить мотоцикл. Извини, парень, насчетжадности я дал маху.

— Что будем делать? — спросила я, потому чтомальчишки у колонки были правы: на машине здесь не спустишься. Валентин междутем исчез за кустами ивы, повсеместно произраставшей вдоль речки. Черезнекоторое время крохотная фигура показалась на дороге: уже без мотоцикла и безшлема. Выходит, Саша прав.

— От пристани к реке идет лестница, — сказалон. — Думаю, парень направляется туда. Полчаса ходьбы — и он в центрегорода.

— Перехватим его у пристани? — догадалась я.

— Точно. Поехали.

Через несколько минут мы уже сворачивали к пристани, то естьпристани как таковой уже несколько лет здесь не было, река в этом местеобмелела так, что до самого моста в разных местах виднелись песчаные мели, облюбованныечайками, катер и длинная баржа догнивали в нескольких метрах от берега, однаколестница, спускавшаяся с холма вниз к самой реке, была еще цела, хотя ступеникое-где обвалились. Через некоторое время, вынырнув из-за очередного холма, наней показался Валентин.

Мы сочли за благо отъехать в сторону, но скоро опять егоувидели, он торопливо шел по направлению к проспекту, надо полагать, наавтобусную остановку.

Автобус как раз трогался с места, Валентин свистнул изамахал руками, а шофер остановился. Мы пристроились за автобусом ипроследовали до магазина «Руслан и Людмила», здесь наш подопечный вышел и далееотправился пешком.

Выпил пива в кафе на углу, дал бродячему псу сосиску, чемзаслужил мою бесспорную симпатию, и наконец зашагал в сторону центра.

— У нас бензин не кончится? — вздохнула я. Сашавнешних признаков утомления не проявлял. — Чего он здесь крутится? —нахмурилась я, теряясь в догадках.

— Собрался встретиться с кем-то в городе, —ответил Саша.

Через двадцать три минуты Валентин свернул во двор доманомер пятьдесят шесть по улице Левитана и скрылся во втором подъезде.

— Ну вот, — вздохнула я. — Парень в гостях, амы не знаем, у кого.

— Узнаем, — успокоил меня Саша. — Подожди,может, он еще не набегался и опять куда-нибудь отправится.