продлила ее, чтобы задержаться здесь подольше.

– Я так понимаю, что Лехоева она выбрала из-за квартиры, да? – предположил Стас.

– Скорее он ее выбрал, – произнес Гуров. – Влюбился как мальчишка. В таких случаях любая кочка на пути любимого человека видится тебе скалой с острыми краями.

– Да уж, не повезло мужику, – согласился Стас. – Все время, пока тут была, она искала эту подвеску?

– В общем-то, да. Ради нее и вернулась, – сказал Орлов. – В Италии ее ничто не держало. С мужем в разводе. Он ничего ей не оставил кроме фамилии. Жила, кстати, в небольшом городке, там легче затеряться. Работала – сюрприз! – визажистом.

– Умела изменять внешность, – заявил Гуров. – Вот почему ее никто не смог описать. Она стирала свое лицо и делала себе новое.

– Да, маскировалась хорошо, – согласился с этим Орлов. – Но работа особых денег не приносила, начались проблемы с финансами. Госпожа Фоченце решила поправить свое положение с помощью серебряного кулона, медальона, подвески. Как угодно называйте.

– Она была настолько уверена в том, что эта штуковина дорого стоит? – осведомился Стас. – Однако.

– Ей Байрон на мозги накапал, а она знала, что он врать не станет, – сказал Орлов и отправил в рот кусочек лимона.

– А чего она боялась, когда сбегала из России? – спросил Стас. – Ее что, преследовали?

– Тут не все так просто, – ответил генерал-лейтенант. – Она засветилась. Помогала сбывать краденое. Была посредником между продавцом и покупателем.

– Мы же всех скупщиков по тому делу взяли, – проговорил Гуров.

– И никто, опять же, о ней не упомянул, – добавил Орлов. – Так что есть на этом свете люди, которые думают, что она им должна. Скорее всего, эта женщина понимала, что рано или поздно ей напомнят о долге.

– А кто ей сделал фальшивые документы на новое имя? – спросил Стас.

– Она контакты давать отказывается, – ответил Орлов. – Ничего, вытрясем.

– Но она ведь как-то нашла нужных людей, – не отступал Крячко. – Каким образом?

– Да оставь ты это прокуратуре, бога ради! – взмолился Орлов и посмотрел на умолкнувшего Гурова. – А ты чего такой смурной?

– Все в порядке, – очнулся сыщик. – Просто вспомнил одну знакомую. Увлекается коллекционированием, бредит ювелирными украшениями и даже ведет собственный каталог. Мне она сказала, что похожий медальон ей не встречался. Обычно эта особа в курсе перемещений той или иной безделушки, но вот медальон от нее ускользнул.

– В чем смысл этой новости? – не понял Стас. – Медальона-то все равно нет. Его же не нашли.

– Кажется, я знаю место, где он может быть. Однако не уверен в том, что мне будут там рады.

– О чем ты?

– О Марине Левинской. Я видел в ее квартире семейную фотографию. Она там с отцом и матерью, на груди у которой как раз пристроился медальон, очень похожий на тот, о котором Байрон говорил перед смертью. Но он даже не намекнул на то, где он может быть.

– Спросить у Марины не судьба? – поинтересовался Крячко. – Я бы первым делом подумал на нее. После ареста отца и смерти матери она так и осталась жить в крутой квартире. Имеет средства на няню. Да чтобы я так жил.

– Ты для начала в своей квартире ремонт закончи, – посоветовал ему Орлов и сам наполнил стопки. – Разбирайте, товарищи дорогие. Гуров, ты где такой славный арбуз купил? Я вчера взял домой, а он внутри весь белый. Только деньги выбросил.

Марина так же, как и в прошлый раз, отошла в сторону, чтобы Гуров мог зайти в квартиру. Навстречу ему выскочила Карина. Она уже не смотрела на гостя настороженно.

– Привет, – поздоровался с ней Гуров, повернулся к Марине и сказал. – Я вам арбуз привез. Куда положить?

Карина сначала покрутилась на кухне, потом заскучала и убежала в свою комнату.

– Как она? – Сыщик посмотрел ей вслед.

– Нормально.

– Дай бог.

За окном который день подряд шел дождь.

Марина отставила от себя чашку с недопитым кофе и спросила:

– Вам сделать?

Гуров отказался и вдруг услышал:

– Хотите выпить?

Такое предложение было неожиданным, но приятным. Однако Гуров был за рулем.

– А я хочу.

На столе появилась початая бутылка вина. Лев Иванович заметил на полке еще две, но они были пока закрыты.

– Да, я сейчас пью, – проследив за его взглядом, заявила Марина. – Немного, но все-таки. Помогает уснуть. В противном случае я начинаю плакать.

– Кажется, в этой истории дочь пострадала меньше вас, – сказал Гуров. – Как насчет того, чтобы обратиться к врачу?

Он ждал отрицательного ответа, но Марина вдруг согласилась.

– Знаю, мне надо восстанавливаться. Потихоньку, помаленьку.

– Вы все сделаете правильно, Марина.

– Но многое потеряю, – сказала она. – Я продаю эту квартиру. Не хотите приобрести? Отличные соседи, близко к центру, а то, что окна выходят на проспект, так на Кутузовский же. Престижное место. Вам отдам на миллион дешевле. По знакомству.

Гуров не мог понять, что происходит. Марина снова встала на дыбы. Что он не так сделал? В каком месте не то сказал?

– Я бы купил, – сказал сыщик и улыбнулся. – Но мы с женой пока этого не планируем.

Марина закрыла кухонную дверь, взяла с полки сигареты, подошла к окну, распахнула его и щелкнула зажигалкой.

– Мне следователь все рассказал. Ее имя было ненастоящим, – проговорила она.

– Да, я слышал об этом.

– Я-то думала, что она просто хочет помочь мне с ребенком и немного заработать, а оказалось, что ей просто надо было попасть в папину квартиру. Ее отпечатки пальцев обнаружены даже на полках с моим нижним бельем, на плафонах под потолком. Она обыскала весь дом, рылась в нем, когда нас здесь не было, копалась, пока я была у папы. На очной ставке эта мерзавка твердила про какой-то медальон, но я впервые о нем слышу.

Нет, не было в ней в этот раз ни агрессии, ни ненависти. Она бросалась на Гурова, желая найти опору и защиту.

– Марина, вы действительно никогда не видели медальон, о котором говорила няня? – спросил Лев Иванович.

– Клянусь.

– Можно вас на минутку?

Марина непонимающе распахнула глаза, когда Гуров открыл дверь, ведущую в ее спальню. Она переступила через порог в полном недоумении.

Семейное фото было на прежнем месте.

– Ответ вот здесь, – сказал Гуров.

Марина взглянула на фотографию.

– Не понимаю…

– Посмотрите внимательно.

Она вгляделась в снимок и спросила:

– Вы про медальон, который у мамы? Ерунда. Папа подарил ей его перед самым арестом.

– Это был неожиданный для нее подарок, верно?

Марина опустилась на край двуспальной кровати.

– Да, – сказала она. – Мама мне говорила, что он внезапно подошел к ней и сам застегнул цепочку у нее на шее. Да-да,