вся кухня, и принялся осматривать их одну за другой. Закончив с этим, он перебросил свое внимание на настенные шкафы, духовку и посудомоечную машину. Потом Лев Иванович заглянул в ванную, обшарил туалет.

«Где ты спрятал бы оружие? – задал он вопрос самому себе. – Куда будет редко заглядывать Марина и вряд ли полезет ее дочь? А черт его знает».

Он заглянул в детскую и пошуровал в огромном пластиковом дорожном сундуке, наполненным мягкими игрушками. Их было неприличное количество. Судя по тому, что на полу были разбросаны детальки от конструктора и книжки-раскраски, пушистых мишек и зайчат Карина не жаловала. Однако кроме них и скомканного шарфа тут больше ничего не было.

Лев Иванович снова вернулся в комнату, служившую Марине спальней, принялся заново исследовать содержимое шкафа, но понимал, что теряет время, которого у него было в обрез. То, что он искал, вряд ли находилось перед его глазами.

Покидая комнату, сыщик случайно взглянул на стену и заметил небольшое цветное фото в рамке из красного дерева. На него смотрели три улыбающихся человека. Сам Байрон и его дочь Марина выглядели молодыми и счастливыми.

Гуров решил, что фотография была сделана незадолго до ареста главы семейства. Именно так, как на ней, и выглядел Байрон в тот момент, когда Стас защелкнул на его запястьях наручники.

Третьим человеком на фото была женщина сорока с небольшим лет. Полноватая, с карими, слегка навыкате глазами. Русые волосы гладко зачесаны назад. Один конец шали она небрежно перебросила через плечо на спину и устало улыбалась, глядя в объектив.

Гуров практически не знал, как выглядела жена Левинского. Он даже имени ее не помнил. Марина сказала ему, что матери не стало вскоре после того, как отец отправился по этапу. Она так и не увидела свою внучку. Судя по всему, это было последнее фото семьи Левинских в полном составе.

На груди покойной жены Байрона сыщик заметил небольшой круглый медальон на тонкой цепочке. Он был едва различим на фоне складок темной шали.

Лев Иванович аккуратно снял фото со стены и вынул его из рамки. Он сфокусировал все внимание на украшении и с большим трудом, но обнаружил-таки на нем едва заметную гравировку.

– Так вот ты какой, северный олень, – пробормотал Гуров. – Так вот почему…

Тут в замке загремели ключи.

Полковник забросил рамку и фото под кровать, сделал шаг в сторону, зашел за дверь и прижался спиной к стене. Он вынул из кобуры пистолет, превратился в призрака и внезапно вспомнил Левинского. Лев Иванович почти наизусть выучил их последний разговор, когда гонял кругами аудиозапись.

«Но меня зацепил именно медальон. Я не только поклонник Викторианской эпохи, но еще и очень неплохой знаток того времени, наверное, в прошлой жизни там жил. Такое украшение я пропустить никак не мог».

– Прятки по-викториански, – беззвучно прошептал Гуров. – Только не ищите меня в этой комнате.

Сквозняк в этот раз оказался куда более мощным. Он подхватил дверь, за которой прятался сыщик, и с грохотом ее захлопнул.

– Мамы еще нет? – услышал он детский голос.

– Еще нет, – ответила женщина.

– А когда?.. – Карина захныкала.

– Скоро, малышка. Пойдем мыть руки.

Все, что происходило за закрытой дверью, было слышно на удивление хорошо. Через минуту или две шум воды стих.

– А теперь бегом в свою комнату и не высовывай оттуда носик ни в коем случае. Поиграем в прятки. Только ты не выходи, пока я сама тебя не найду, хорошо?

– Да, – сказала Карина, унеслась в комнату и закрыла за собой дверь.

– Проходи на кухню, – услышал Гуров. – Не стой столбом.

– Мне разуваться?

Гуров узнал голос Незванова. Отлично. Пока что он делал все так, как и было надо.

– Не надо, – ответила Раиса. – На улице сухо.

Артем прошел мимо спальни. Раиса проследовала за ним.

– Садись. Выпьешь чего-нибудь? – спросила она.

– Давай.

– Водки? Есть еще коньяк.

– Давай водку, – сказал Незванов.

Стукнула дверца шкафа.

– Думала, ты меня уже никогда не вспомнишь, – сказала Раиса. – Неужели я так изменилась?

– Да мы виделись-то всего пару раз, – произнес Артем.

– Ой, да ладно. – Раиса усмехнулась. – Десять лет назад ты смотрел на меня как кот на кошку.

– Тебе показалось.

Незванов отлично играл свою роль. Гуров даже ощутил укол совести. Артем казался ему тряпкой, но теперь выяснилось, что он был прекрасным артистом.

– Налить еще?

– Было бы неплохо.

– Не гони, – посоветовала гостю Раиса.

– Слушай, а чего это ты так себя смело ведешь? – с подозрением спросил Незванов. – Ты же тут прислуга, сама сказала. А всяким посторонним водку наливаешь.

– Не прислуга. Я присматриваю за ребенком, – поставила его на место Раиса. – Мне доверяют. Меня ценят. А ты кто в этой жизни? – Она перешла на грубый тон и могла начать хамить Артему.

Гурову не нравилось, что Незванов решил выпить. Он мог все испортить, но с этим уже нельзя было ничего поделать.

– Есть разговор, Артем.

– Давай.

– Была у Байрона одна моя вещь. Он не успел передать ее мне, потому что вас задержали.

– Какая вещь?

Пока что Незванов отлично справлялся с поставленной задачей. Недоумение он изобразил очень убедительно.

– Серебряная подвеска, медальон.

– Нет, Катя, я его не видел.

– А какой видел?

– Ни единого в руках не держал, – ответил Незванов.

– Малыш, постарайся вспомнить, пожалуйста, – пропела Раиса.

Со стороны кухни Гуров услышал шуршащие звуки. Очевидно, Раиса решила воспользоваться женскими чарами.

Некоторое время оба молчали, а потом Незванов сказал:

– Не надо, Катя. Я этого не хочу.

Послышался звук бьющегося стекла. Женщина рассмеялась. Очевидно, прямо ему в лицо.

«Держи себя в руках, родной! – взмолился Гуров. – Выведи ее из себя, и закончим все это».

Он был готов выйти из укрытия прямо сейчас, направить ствол ей в лоб и вежливо попросить лечь на пол. Сыщик знал, что диктофон, прикрепленный к худосочному телу Незванова, записывает каждое слово. Ему было известно, что вход в подъезд уже перекрыт, а под дверью ждут сигнала крепкие парни из группы захвата. Орлов и Крячко тоже находятся неподалеку. Все кончено. Хватит тянуть.

Но в квартире находилась четырехлетняя девочка. Вряд ли Катя забыла свой браунинг в красной сумке.

«Давай, Артем Петрович! – подумал Гуров. – Не молчи, а то запорешь все дело».

– Испугался, значит, – с насмешкой произнесла Катя. – Или у тебя проблемы по мужской части?

– Это ты убила Семена и Андрюху? – спросил Незванов.

– Ты же мне не поверишь, – сказала Катя.

– Ты или нет? – Незванов повысил голос.

– Не ори на меня! – оборвала его Катя. – Я не хотела этого делать.

– А что ты хотела? – взорвался Незванов.

– Я же приехала только за