показалось, что такое поведение могло бы быть признаками обсессивно-компульсивного расстройства. Я не психиатр, Полина, так что ничего утверждать я не собираюсь. Понимаете? Я просто подумала о том, что круг его общения мог быть не ограничен одними лишь коллегами.

– Коллегами, мною, собеседницами в Сети, его мамой, – перечислила Полина.

– Да. – Я решила не обращать внимания на тонкие нотки сарказма, прозвучавшие в голосе моей визави. – Кто-то желал ему смерти. И я должна выяснить кто.

Возможно, мои слова прозвучали резко, но, в конце концов, мне было на это наплевать. Вряд ли Полину могло хоть как-то задеть мое мнение. А докопаться до сути в любом случае было необходимо.

– Что ж, – я отодвинула от себя пустую чашку, – спасибо за кофе. И за беседу. И последний вопрос, Полина.

– Да?

– Вы случайно не знаете адрес Ратникова? – наудачу спросила я, не надеясь, впрочем, на положительный ответ. Ведь женщина и о самом Владимире практически не знала.

Я не ошиблась. Полина отрицательно покачала головой, а потом, спохватившись, прошла в коридор. Открыла ящик тумбочки под зеркалом и зашуршала какими-то бумагами.

– Вы что-то ищете? – поинтересовалась я, подойдя к ней.

– Ежедневник мужа, – кивнула Полина и тут же победно воскликнула, выудив из ящика увесистый даже на вид блокнот. Моя собеседница объяснила: – Это старый. Может быть, здесь найдется что-то, что вам поможет. Возьмите.

Она протянула мне ежедневник. Видимо, я все-таки была неправа, когда решила, что она не сожалеет о смерти мужа. Чужая душа – потемки. И разбираться в ней мне совсем не хотелось.

Позже, уже сидя в машине, я перелистывала порядком потрепанные листки ежедневника и понимала, что без помощи Нелли Юрьевны мне было не обойтись. В блокноте была куча информации, каких-то номеров телефонов, дат и времени. Были и сноски, сделанные уже знакомым мелким аккуратным почерком, позволяющие понять, что даже если и было в жизни Комарова что-то кроме работы, то явно не на страницах этого ежедневника.

Отчаявшись найти хоть что-то, касающееся Владимира Ратникова, я достала свой смартфон и кликнула по номеру Ворониной.

– Нелличка, доброго вам утра!

– Танечка! – жизнерадостно отозвалась женщина. – Я как раз нашла все, что вам было нужно, и сама собиралась позвонить.

– Спасибо! – искренне поблагодарила я Нелли. – Я не утерпела, не дождалась вашего звонка. Полина Комарова ничего не знает о Владимире, а мне очень хочется с ним поговорить!

– Как так – не знает? – В голосе Неллички слышалось явное удивление. – Это же друг ее мужа!

– Меня тоже слегка озадачило это обстоятельство, – призналась я. – Но, принимая во внимание некоторые странности Сергея Васильевича, не могу сказать, что удивилась слишком сильно.

– Наверное, вы правы, – задумчиво протянула Нелличка. – Кто знает, что происходило в их семье за закрытыми дверями. Ха! – внезапно перебила сама себя женщина. – Знаете, Танечка, когда я была юна и любопытна, то очень любила рассматривать по вечерам светящиеся окна домов и придумывать истории тех людей, которые жили в этих квартирах. Я могла часами бродить по улице и размышлять, как складываются чужие жизни. Вот и здесь так, – внезапно вернулась она к прерванной мысли. – Мы можем только догадываться, но вряд ли когда-нибудь узнаем наверняка.

– Какое интересное было у вас хобби, Нелличка! – улыбнулась я. – А сейчас вы тоже придумываете истории?

– Иногда, – подтвердила женщина. – Если вдруг не спится ночью почему-то, я люблю смотреть в окно. Светящихся окон глубокой ночью очень мало. И истории о них получаются какие-то слишком уж таинственные.

Женщина тихо посмеялась, как будто подтрунивая сама над собой, но быстро снова посерьезнела:

– Я сейчас сброшу вам адрес Ратникова в сообщении! – И поинтересовалась: – Вы заедете сегодня к нам?

– Может быть, к вечеру, – неуверенно ответила я. – Не знаю пока, как сложится у меня сегодняшний день. Кстати! – внезапно спохватилась я. – Как вы сегодня себя чувствуете?

– Уже гораздо лучше, Танечка, не волнуйтесь! – уверила Нелличка. – В любом случае я буду рада вас видеть!

И, пожелав мне удачного дня, женщина завершила разговор. Я же, дождавшись сообщения с адресом, вбила адрес в навигатор и, повинуясь минутному порыву, откинулась на сиденье, водя взглядом по рядам окон.

Хмыкнула про себя – действительно, было довольно любопытно думать о тех, кого мы никогда не узнаем, и повернула ключ в замке зажигания.

Навигатор привел меня к небольшому островку зелени, окруженному кирпичными хрущевками. Несколько двухэтажных домов, судя по виду, построенных очень давно, однако миленьких и аккуратных, были практически незаметны за живой стеной из кустов. Разбитые под окнами клумбы с разноцветными астрами придавали этому месту еще большее очарование.

Я с любопытством огляделась. Несмотря на утро, пусть и не слишком раннее, во дворе на детской площадке уже вовсю возилась ребятня да пара мамочек с колясками укрылась от все еще жаркого солнца на лавочке в тени раскидистого дерева, судя по виду – дикой груши. Впрочем, в этом я могла и ошибаться. И впрочем, это не имело ровным счетом никакого значения.

Я заглянула в Нелличкино сообщение и неторопливо приблизилась к двум женщинам.

– Здравствуйте, милые дамы! – как можно дружелюбнее улыбнулась я. – Вы не подскажете, который из этих домов под номером восемь? И в каком подъезде находится квартира номер три?

– Я живу по этому адресу, – с любопытством взглянула на меня одна из девушек с волосами, заколотыми в забавный пучок на макушке. – А что вы хотели?

– Я ищу своего старинного приятеля, Володю Ратникова, – и я замолчала, прикидывая в уме, кем мужчина мог бы приходиться этой молоденькой девушке.

Судя по разнице в возрасте, возможно, отцом?

Но погрузиться в размышления мне не дала сама девушка, ответив с некоторой растерянностью:

– Ратников? Но по этому адресу живем мы с мужем, а не Ратников.

– Погоди-ка, – внезапно перебила ее приятельница, до этого заинтересованно прислушивавшаяся к разговору. – Раньше в вашей квартире и жили Ратниковы! Я помню тетю Свету, она нас все время яблоками угощала с собственной дачи. А дядя Володя чинил мне мой велосипед.

– Женщину и я вспомнила, – вдруг кивнула первая девушка. – Правда, покупкой квартиры муж занимался, я тогда как