глазами, но, себе на радость, я быстро сориентировалась и проговорила:

– Боюсь, я по другому вопросу. Мне нужен Александр. Он здесь живет?

При упоминании имени парня девушка моментально насторожилась:

– Здесь. А кто вы? И что вам от него нужно?

– Меня зовут Татьяна Александровна Иванова, я частный детектив. Расследую убийство на банкете «МедТех».

– Ох. – Девушка ощутимо расслабилась. – Мне сестра рассказывала про этот кошмар! Проходите, Саня на кухне. Только тише, пожалуйста, Ромка спит, – и тут же пояснила: – Ромка – наш сын. Едва уснул. Зубки режутся, так что круглосуточно дает жару. Моя мама должна приехать, помочь, а то я ничего не успеваю, – говорила девушка, пока я разувалась в тесной прихожей и совала ноги в предложенные тапочки. – Я и думала, что это она уже так быстро примчалась. Она знает, что звонить нежелательно, если из-за двери вопли не доносятся.

– Извините, – покаялась я. – Я как-то не подумала, хотя Елена же мне говорила, что вы в декретном отпуске. Могла бы догадаться.

– Ничего! – ободряюще улыбнулась мне девушка, Римма, вспомнила я рассказ Елены. – Не проснулся же, и то славно.

Когда я вошла в кухню, парень, устроившийся на одной табуретке и разместивший на низком стульчике ногу в гипсе, слегка подался мне навстречу, прожигая вопросительным взглядом.

Я повторно представилась и объяснила цель своего визита, на что получила еще более удивленный взгляд:

– Но чем я могу вам помочь? Меня ведь там не было!

– Я знаю, что с вами случилось это несчастье, – я взглядом указала на гипс.

Саня пренебрежительно отмахнулся:

– Да разве же это несчастье? Рядовая неприятность. – Он криво усмехнулся. – Да еще и так не вовремя. Деньги нужны, – объяснил он, хотя я ни о чем и не спрашивала.

И так понятно – маленький ребенок требует постоянных трат. Да и живут молодые – я мельком огляделась по сторонам – не сказать чтобы в роскоши. Обычный стол, обычный кухонный гарнитур, которые лет двадцать назад были просто космически популярны. Холодильник, громко урчащий в углу, явно достался ребятам от родителей. Как, наверное, и три колченогие табуретки, одну из которых занял сам Саня, а вторую взмахом руки предложил занять мне.

Я сопротивляться не стала и присела, продолжая оглядываться. Несмотря на скромность обстановки, везде было чистенько. Не было ни одной тарелки в старенькой эмалированной раковине, ни одной крошки на столе. Я не заметила ни одной складочки на выцветших от времени занавесках, ни одной пылинки на стоящем на подоконнике разлапистом алоэ.

Удивительная опрятность, тем более если принять во внимание маленького ребенка, на которого, несомненно, у молодой пары уходит львиная доля сил. И все же они умудрялись создавать свой собственный уют в своем собственном доме. У них бы некоторым взрослым поучиться!

Я слегка вздрогнула от тихого стука во входную дверь, бесцеремонно вырвавшего меня из раздумий.

Саня, заметив это, счел нужным объяснить:

– Видимо, это уже точно мама приехала!

– Ваша мама? – зачем-то уточнила я.

– Нет, теща. Но она хорошая! – тут же добавил парень, чем признаюсь, очень меня позабавил. Как будто я собиралась в чем-то сомневаться.

– Так чем я могу вам помочь? – вернул беседу в нужное русло Александр.

– Расскажите мне о вашем друге, которого вы рекомендовали себе на замену, – попросила я, тоже решив перейти к делу.

– Это потому что он на банкете тогда был! – понятливо кивнул Саня. – Ну, Даньку я давно знаю…

Познакомились мальчишки, когда оба учились в музыкальной школе. Саня осваивал гитару, а Данила – скрипку. Ему шла скрипка. У Дани были длинные музыкальные пальцы, и весь он был такой же – длинный и музыкальный. И в очках, за круглыми стеклами которых светились любопытством светло-карие глаза.

Коренастый, крепенький, как молодой дубок, Саня другу не завидовал, понимал, что в его руках такой изящный инструмент, как скрипка, будет выглядеть совершенно чужеродным элементом. Да и сам он не пылал в сторону классической музыки, его больше прельщали энергичные песни Цоя да Кинчева. А еще мечталось о походах с кострами, и тогда бы он выдал друзьям Высоцкого, например. Он даже хотел научиться курить, чтобы голос приобрел необходимую хрипотцу, но потом отказался от этой глупой затеи.

Ходили из школы мальчишки всегда вместе. Даже если иногда занятия и не совпадали по времени, друзья дожидались друг друга, сидя в холле.

Сане нравилось, что его начитанный друг знал столько всего из биографий музыкантов, что его истории никогда не повторялись. Ему нравилось слушать вдумчивые интонации. Ему нравилось знать, какой умный друг у него появился.

Тот ноябрьский вечер ничем не отличался от других таких же вечеров. Разве что очень уж неуютно было на улице, под потемневшим небом, брызжущим мелким дождем.

Надежно спрятав инструменты в чехлы, друзья шагали по направлению к району, где жил Данила.

Как-то так повелось, что Саня сперва доставлял товарища под самый подъезд, а потом уже добирался до дому сам, перепрыгивая через лужи, высоко поднимая гитару, чтобы, не дай бог, не забрызгать, не испачкать, не испортить.

И разговор их неспешный был задушевным, о дружбе.

Данила говорил:

– Хорошо, что мы познакомились, правда? У меня никогда не было брата, а ты ближе брата! Потому что друзей мы выбираем сами, а родственников – нет.

И Саня слушал, кивал, соглашаясь, и сам радовался, что так все замечательно складывается в его жизни.

Осталось преодолеть небольшой сквер, как вдруг из тени выступили три фигуры. Было в них что-то настолько угрожающее, что Саня поневоле напрягся, хотя сам за собой никаких косяков не помнил.

– Ну что, добегался, умник? – протянул насмешливо один из троицы, делая шаг вперед по направлению к Даниле.

Саня, конечно, не мог остаться в стороне:

– Пацаны, в чем проблема?

Он в тот момент не думал о том, что тех было трое, а они с Даней вдвоем. Он не обратил внимания на разницу в возрасте и в весовой категории. Зато знал, что его другу угрожает опасность.

– Это не твоя проблема, – ответил тот же парень, отмахиваясь