столь близок ни с одним черным, — сказал Джейк, — может быть, потому что не понимал или не думал, что смогу понять. Но, так или иначе, быть твоим другом — это очень много для меня значит, Кларенс. Это помогло мне понять тело Христово. Ты много теряешь, если проводишь время только с подобными себе, — Джейк откашлялся. — Все это я говорю не просто так.

— Что ты имеешь в виду?

— Хочу воспользоваться случаем спросить тебя.

— Что такое?

— Мы с Джанет женимся в конце декабря.

— Это здорово. Я счастлив за тебя, друг, — он похлопал Джейка по спине. — Так каким же случаем ты пользуешься?

— Я хотел бы пригласить тебя шафером на мою свадьбу.

Кларенс, недоверчиво смотрел на Джейка. Наконец на его

лице появилась такая же широкая улыбка, как и у его отца.

ГЛАВА 37

— Д-р Канцлер, рад, что вы вернулись, — сказал Олли медицинскому эксперту. — Надеюсь, что вы сможете что-то прояснить. Вы помните, как делали вскрытие девушке по имени Лиза Флетчер? Она умерла 8 сентября.

— Звучит знакомо, но я делаю множество вскрытий, — сказал он. — Напомните.

— Восемнадцать лет, афроамериканка. Проживала в северном Портленде на Джек Стрит. В средствах массовой информации сообщили, что она умерла от сердечного приступа.

— Конечно, я помню ее. Странно.

— Странно?

— Семья сказала, что у нее был этот сердечный приступ, и это была правда. Я говорил с ее врачом. Все это выглядело очень просто. Я сделал обычную токсикологию, анализ крови, и другие исследования. Дело в том, что мы вернулись к этому только неделю спустя. Тогда-то я и обнаружил, что в ее крови было такое количество кокаина, которого достаточно, чтобы остановить два или три здоровых сердца. Вы об этом знаете? Читали мой отчет?

— Да, читал. Вот он передо мной. Вы говорите, что возможная причина смерти — передозировка кокаина. Но почему об этом не сообщали в средствах массовой информации?

— Спросите у них. Отчеты о вскрытии конфиденциальны — это не для прессы. Но согласно законам о гласности, мы обязаны сообщать им причину смерти. Они всегда спрашивают о причине смерти сразу после того, как это происходит. И я им сказал, что это выглядит как остановка сердца, вероятно из-за приступа. Но только неделю спустя я получил данные токсикологии и узнал о кокаине, а через две недели закончил отчет и отправил его. Если причина смерти сомнительна, пресса иногда проверяет. Но на сей раз, она не казалось сомнительной. Мы не сообщаем прессе, если узнаем о другой причине смерти. Когда я получил результаты токсикологии, то просто позвонил ее родителям. Они были действительно в горе, и с трудом могли поверить этому. Я сомневаюсь, что они кому-то сказали.

— Вы не вызвали следователя по убийствам?

— Из-за передозировки наркотиков? Ваши ребята действительно хотят, чтобы я звонил им из-за каждой передозировки? Я так не думаю, детектив. У вас и так достаточно работы, разве нет? Это просто выглядело так, что наивный новичок принял слишком много кокаина.

— Итак, — сказал Олли, — вы что-нибудь еще помните об этой девушке?

— Вы имеете в виду, кроме того, что она была на девятой или десятой неделе беременности?

Олли напрягся, потом посмотрел в бумаги, которые лежали перед ним.

— Почему вы ничего не написали об этом в отчете о вскрытии?

— О чем вы говорите? Я это написал.

143

— Вот этот отчет передо мной. Там нет ни слова о ее беременности.

— Вы с ума сошли? Я составлял отчет и знаю, что я написал.

— Слушайте, я могу послать вам это факсом? — спросил Олли. — Я хочу, чтобы вы подтвердили, ваша ли это подпись.

— Да, 555-5787. Я буду ждать.

Я перезвоню вам через пять минут, ладно? — Олли пропустил три страницы документа через факс. Он откинулся назад и, закрыв глаза, выполнял основную работу детектива — думал. Через несколько минут он перезвонил эксперту.

— Д-р Канцлер? Это тот отчет, который вы составляли?

— спросил Олли.

Это моя подпись, все правильно. Но отчеты часто путают. Я хочу видеть оригинал.

Это копия отчета, которую я запросил несколько недель назад. Что в ней не так?

Похоже, там есть все, кроме моего упоминания о плоде. Я знаю, что упоминал о беременности. Я должен был, это точно,

— звучало так, как будто он сам себя убеждал. — Слушайте, у меня есть свои копии каждого свидетельства о смерти и отчета о вскрытии, которые я составляю. Я найду их прямо сейчас и снова позвоню вам, ладно?

— Буду ждать.

Через десять минут телефон Олли зазвонил.

Вы получили мой факс? — спросил д-р Канцлер.

Нет, не кладите трубку, — Олли подошел к факсу и взял три страницы отчета, адресованного ему.

Да, я получил его, — он оказался точно таким, как и тот, что уже был у него.

Посмотрите внизу второй страницы, — сказал д-р Канцлер.

Олли прочитал весь параграф, где была описана беременность Лизы десятинедельным зародышем мальчика. Он сравнил это со своей копией из офиса коронера.

— Кто-то убрал целый параграф, — сказал Олли. — Заметно, насколько нижние поля здесь больше, чем на первой странице. Это стерто. Итак, мне выслали отредактированную копию.

— Нет, — сказал д-р Канцлер, — в оригинале был точно так

144

же стерто, как и в копии. Кто-то убрал целый параграф так искусно, что я бы и не заметил, если бы не печатал отчет сам.

Кларенс попытался не отвлекаться на свои кошмары с законом и проблемы с Таем и положил пальцы на клавиатуру.

«Подтверждающие акции были попыткой противодействия уже известной и доказанной истории расовой дискриминации. Я уверен, что это была