к рукаву с моим пальто. Роман куртки и пальто — прямо как в мультике![6] Так странно: её куртка в моей прихожей. Серо-зелёная, прикольная, с кучей карманов — абсолютно инородная среди моих броских вещей.

Потом Стася разуется и ступит на пол, по которому я каждый день хожу. Босыми ступнями почувствует нагретую полоску в кухне: после ледяной прихожей как будто входишь в тёплое солнечное мелководье. Ну ладно, не босыми ногами, в носках… но всё равно!

Она выглянет из окна, увидит кроны деревьев и детскую площадку с покосившейся горкой: то, что я вижу каждый день. Сядет на мой диван, будет есть еду, которую я приготовила, из тарелки, из которой обычно ем я…

Звучит слишком сентиментально? Но ведь я всё это действительно представляю. Именно так, со всеми подробностями. Сколько ещё людей думали примерно то же самое, когда были влюблены? Ой, да хоть сто миллиардов, какое мне дело! Может, это очень банальная ситуация, китчевые чувства, выраженные дурацкими затёртыми словами, но это же моя жизнь, в конце концов. Это мои чувства и мои слова. И они вот такие, что уж теперь.

Главное, в кои-то веки мечта исполняется не тогда, когда тебе уже всё равно, а вовремя. Ну или почти вовремя. Словно Вселенная внезапно развернулась к тебе лицом, заметила тебя. Может, следом и другие мечты станут сбываться одна за другой — бац! бац! — словно лопаются почки в весеннем лесу, словно распускаются примулы. Может окажется, что не такая уж я и серость?

Хм, а какие у меня, собственно, мечты?

Когда-то хотелось, чтобы изменился мир, самые его базовые законы. Чтобы можно было летать, например. Хотелось, чтобы люди изменились. Чтобы из них исчезло то жуткое, что иногда проклёвывается и просто ослепляет своей невероятной… нет, не жестокостью, жестокость — это когда с психу больно ущипнул сестру, а я говорю о чём-то запредельно холодном, когда спокойно и обдуманно мучаешь кого-то годами, например. Но это же недостижимые желания, верно? И наивные.

Нет-нет. У меня другая мечта. Понять что-то об этом мире, ухватить неуловимое, нечто вроде запаха мгновения, вещество, которое колеблется в основе всего сущего и заставляет мир быть именно таким, какой он есть. Это почти то же самое, что поймать за хвост жар-птицу… Я хочу поймать за хвост жар-птицу, ха-ха!

И вот ещё что — необратимость и неповторимость мгновения — вот что меня интересует. Как сохранить хотя бы одно? Одно единственное мгновение, но полностью, во всей его целостности. Забальзамировать, закатать в банку. Может быть, то самое мгновение, что разыграется сегодня вечером, когда Стася будет здесь. Мгновение с той самой серо-зелёной курткой на вешалке. Может, потом куртка исчезнет с вешалки, и больше уже ничего у нас со Стасей не будет. Пусть так. Но мгновение у меня останется. Не искажённое памятью, а достоверное, со всеми самыми микроскопическими деталями…

Не знаю, зачем мне это. Да и надо ли оно мне на самом деле. Может, просто звучит красиво… Так, словно и у тебя есть какие-то нетривиальные, возвышенные стремления, помимо «квартира, морковно-романтические отношения, пляж и вот то бордовое пальто, пожалуйста». Такие мечты, о которых не стыдно рассказать, например, Стасе. Так, не забывай, ты же решила, что будешь собой, не будешь никого изображать. Так что о бордовом пальто тоже придётся упомянуть. Обо всём. Да. Иначе эти отношения не будут иметь никакого смысла, как и все другие.

…Всё это прекрасно, но нужно срочно начинать тушить птицу. Курицу. Всегда должен быть кто-то, кто просто тушит курицу, вот что я, знаете ли, думаю…

36

Как только у меня в груди оформилась прожорливая чёрная дыра, а это произошло где-то через полгода жизни с Алексом, я стала инстинктивно искать способы сбежать. Дыра постепенно разрасталась, утаскивая мою энергию.

Поначалу я доверчиво делилась своими переживаниями с Алексом. В ответ он аргументировано убеждал меня, что в моём отчаянии и несчастье виновата исключительно я сама, а вовсе не он и не наши с ним отношения. Раз плохо себя чувствую я, а он чувствует себя прекрасно, то и меняться нужно только мне. Если же я начну предпринимать попытки разорвать отношения, я только усугублю свои внутренние проблемы, туже затяну веревку на шее.

Тогда я нащупала другой способ побега. Я стала проваливаться во влюблённости.

Обычно я переживала такие влюблённости на расстоянии, почти не приближаясь к их объекту. Они подпитывались информацией из соцсетей, скудными данными дистанционных наблюдений, иногда рваной, нерегулярной перепиской. Выдуманные возлюбленные. То же самое, что выдуманные друзья, только с более толстым слоем романтики. Впрочем, граница между этими двумя типами выдуманных отношений была очень зыбкой, и часто один тип совмещался с другим или они постепенно перетекали друг в друга.

Каждая влюблённость была словно укол допинговым препаратом, шприцем с биркой «Свежая надежда на лучшее». После укола по венам разбегалась лихорадочная энергия, а небеса осыпались блестяшками. Мир, покрытый блестяшками, волшебно искрился в солнечных лучах.

В таком мире не было места телесной любви. Когда в теле неизбывно ворочалось сексуальное желание и я, оставшись одна, перебирала в голове картинки, усиливающие возбуждение и годные быть фоном для мастурбации, мозг иногда подсовывал мне образы выдуманных возлюбленных.

Это действовало как ведро холодной воды. «Как ты можешь? — стыдил меня голос в моей голове. — Ничего удивительного, что ты несчастна: ничего другого ты и не заслужила! Ты всё превращаешь в грязь».

Ещё я чувствовала, что, когда я занимаюсь сексом с другим человеком, не спросив его разрешения, пусть даже этот секс выдуманный и происходит только в моём воображении, я делаю что-то неправильное, что-то противопоставленное «настоящей» любви, к которой я стремилась и которой хотела обучиться.

Осторожный, короткий поцелуй — такой была предельная точка допустимого.

И только однажды выдуманная влюблённость развернулась в настоящий роман.

Я заприметила его в офисе. Он работал в другом отделе, и сначала наше «знакомство» сводилось к тому, что раз в пару дней он ходил мимо моего рабочего стола в комнату для совещаний. Ещё почти каждый обеденный перерыв я могла наблюдать за ним в столовой.

После примерно месяца наблюдений я нашла в корпоративной почте папку с адресами и именами всех сотрудников его отдела. Я методично вбивала в поисковик каждое мужское имя-фамилию, экспериментируя с дополнительной информацией: город, место работы, примерный год рождения, рабочая почта. Ближе к концу списка мне повезло. Я увидела знакомое лицо на фотографии.

Ссылка вела на страницу с портфолио. Теперь я