следующий день, и мы с Майком показали ему «горячие точки»: задний двор корпуса А, задний двор корпуса Г и боковую сторону корпуса Д. Наверное, он подумал, что мы издеваемся, когда рассматривал огромное пространство между корпусами и стенами тюрьмы. Однако он вел себя профессионально и сказал, что справится. Короче говоря, он привел рабочих, которые измерили площадь, игнорируя оскорбления, выкрикиваемые заключенными из окон, и через месяц нам на почту пришла стоимость работ. Я присвистнула, увидев сумму: Ј70 000.

Было ясно, что начальнику тюрьмы это не понравится. Я протянула ему бумаги, в которых также были указаны расходы на техническое обслуживание, составлявшие Ј10 000 в год.

Я внимательно следила за его лицом, пока он изучал предложение.

Он ненавидит мою идею. Он никогда не согласится.

В итоге начальник посмотрел на меня и широко улыбнулся.

– Мне все нравится! – воскликнул он.

– Что? – удивилась я. – Правда?

– Да! Прекрасная идея!

Прежде чем воплотить ее в жизнь, мы должны были связаться с менеджером Ником Паско, чтобы получить разрешение на проведение работ и финансирование. В то время бюджет Уормвуд-Скрабс составлял Ј25 миллионов на все. Мне нужно было доказать Нику, что проблема с наркотиками в тюрьме настолько серьезна, что он должен выделить Ј70 000 на наш план. Я могла это сделать. У Ника была слабость ко мне. Это не то, что вы подумали, просто он ценил мое усердие и терпеливость. Он мог прийти ко мне в кабинет, час рассказывать о себе, поблагодарить за беседу и уйти. Меня это устраивало: я просто сидела, слушала и кивала в нужный момент. Благодаря этому мне разрешили натянуть сетку, поэтому я не жаловалась! Шучу, конечно, потому что мы получили одобрение не из-за этого, а благодаря моей идее. Статистика преступлений, связанных с наркотиками, говорила сама за себя.

Получив зеленый свет, я сразу позвонила в «Эколаб». Через несколько месяцев – в тюрьме ничто не делается быстро – нам натянули новенькую сетку, которую мы называли «ловец наркотиков». Говоря, что в тюрьме все делается медленно, я имею в виду, что все работники фирмы «Эколаб» должны были сначала пройти проверку безопасности и инструктаж, и одного из парней пришлось обучать пользованию ключами, поскольку рабочие так часто ходили туда-сюда, что мы не могли постоянно держать дверь для них открытой. Никто не мог получить ключи, не пройдя инструктаж по безопасности: «Нельзя снимать ключи с брелока. Не забывайте достать их из кармана, когда уходите домой. Не передавайте свои ключи никому». Конечно, здесь нет ничего сложного, но эти правила необходимо усвоить. Замена замков во всей тюрьме обойдется в миллионы фунтов стерлингов. Мне страшно даже думать об этом.

Однако, когда сетка была натянута, она заработала так, как планировалось. Я не могу описать чувство, которое испытывала, когда свертки перелетали за забор и приземлялись на сетку. Они подпрыгивали на ней, словно на батуте.

Заключенные, наблюдавшие за этим из окон камер, должно быть, плакали от разочарования. Ха! Как говорится, месть лучше подавать холодной.

Следующее обязательное тестирование на наркотики показало, что сетка стоила всех хлопот и трат. Сначала показатель упал до 20 %, через месяц он стал менее 10 %, а еще позднее составил всего 4 %. Четыре! Такого в истории Уормвуд-Скрабс еще не было. Более того, у нас был самый низкий показатель среди всех лондонских тюрем, что подняло наш рейтинг безопасности с двух до четырех. Я была на седьмом небе от счастья.

Однако я не стала сидеть сложа руки, потому что, как уже сказала всем собравшимся в часовне на заседание по безопасности, мы выиграли битву, но не войну. Я понимала, что после появления сетки у нас возникнет множество новых проблем. На каждое действие есть противодействие.

– Вы окажетесь под еще большим давлением со стороны заключенных в вопросе контрабанды наркотиков, – предупредила я персонал. – Они не смогут получать их по своим обычным каналам, поэтому начнут обращаться к вам.

Заключенные чрезвычайно хитры.

Коррупция не всегда осуществляется посредством интимной связи сотрудника тюрьмы с заключенным. Все может начаться с чего-то простого, например карри.

У меня был один надзиратель, чья мама каждый день готовила ему на обед корму. Заключенный, с которым у него были дружеские отношения, спросил, не может ли он попробовать это блюдо. Надзиратель пожал плечами и подумал: «Почему бы и нет? В этом нет ничего плохого». На следующий день заключенный попросил у него сигарету. Затем он попросил принести ему что-то из столовой. Это форма заманивания, но надзиратель не догадывался, что происходит. Через несколько недель заключенный попросил его пронести в тюрьму наркотики, спрятанные в карри его матери. Когда надзиратель категорически отказался это сделать, заключенный стал шантажировать его тем, что он сообщит начальству об оказанных услугах. Это нарушение, за которое сотрудника могут уволить. Так что же сделал надзиратель? Испугавшись потери работы, он стал проносить наркотики в корме, приготовленной его матерью. Все действительно так просто и коварно.

– Не забывайте сохранять бдительность, действуйте, как вас учили, и не прогибайтесь, – предупредила я. Мои слова расходились эхом до самого потолка богато украшенной часовни.

Операция «Сетка» стала лишь одним из многих проведенных мной изменений. Детекторы мобильных телефонов хорошо справлялись со своей задачей. Мы поставили новые металлодетекторы, которые использовались для проверки всех, кто входил в тюрьму или выходил из нее. Те, которые применялись до недавнего времени, были очень старыми. Я постоянно стремилась опробовать новые технологии, даже если они были нетрадиционными.

Нам также было не чуждо использование животных для контроля над ситуацией в тюрьме. К нам приходил парень с огромным ястребом, который отпугивал расплодившихся голубей. Еще нам привозили диких кошек, чтобы сократить численность крыс, которые, мягко говоря, были для нас проблемой. Бывало, когда я смотрела из окна своего кабинета, мне казалось, что земля внизу шевелится, так много крыс у нас было. Причем это были не крысы нормального размера, а крысы на стероидах. Они были настолько огромными, что на них можно было бы надеть ботинки! Мы забрали кошек из приюта в надежде, что они будут ловить крыс, но, взглянув на них один раз, те подумали: «Нет уж, спасибо!» Полагаю, заключенные кормили кошек, потому что они просто сидели на территории целыми днями и ничего не делали. У нас был другой план, но результат был такой.

По этой причине я не без скептицизма относилась к новым схемам, связанным с животными. Несмотря на это, я обожала собак, поэтому, когда Трейси пришла ко мне с предложением задействовать нашего коричнево-белого спрингер-спаниеля Альфи в новой инициативе Национальной кинологической службы, в результате которой его научили бы искать пруно, я широко улыбнулась.

Пруно – это ферментированный крепкий напиток домашнего приготовления. Заключенные часто тайно