готовили его в камерах из всего, что могло забродить, например фруктов или куска черствого дрожжевого хлеба, смешанных с сахаром из столовой и воды. Как правило, его прятали в пластиковой бутылке за батареей, чтобы напиток нагрелся и забродил. Это была огромная проблема, в основном из-за последствий употребления пруно.

Напиток придавал заключенным суперсилу, делая их агрессивными и жестокими. В худших случаях они слепли или даже умирали.

Этот напиток был действительно крепким: содержание в нем спирта доходило до 90 %.

Итак, я подписала все документы, и Альфи отправился в школу для собак. Если бы все сработало, он стал бы первым в стране псом, обученным искать пруно.

Каждое утро, прежде чем провести ежедневное собрание в восемь утра, я выпивала чашку чая рядом с псами, которые содержались в вольере у корпуса Г. Это был мой кусочек рая, оазис спокойствия перед тем, как наступит безумие дня. У нас было два коричнево-белых спаниеля и два черных лабрадора.

Я обожала их всех, но особенно лабрадоров. В их больших влажных глазах и желании угодить было что-то особенное, и, хотя мне не хотелось бы выбирать, Монти был моим любимцем.

Собаки играли невероятно важную роль в поддержании безопасности тюрьмы. Они дополняли нашу команду и были на вес золота. Их не разводили специально для этой работы: эти псы были либо спасены, либо отданы людьми, которые больше не могли за ними ухаживать. Однако, чтобы быть выбранными для этой желанной роли, у них должен был присутствовать особый инстинкт, и это не то, что вы думаете: не нюх на наркотики. Все дело в теннисном мяче.

У тюремного пса должно быть сильное желание играть мячом и приносить его. Почему? Потому что именно так вы «подсаживаете» их на запах марихуаны, кокаина или, как в случае с Альфи, пруно.

Дрессировка начинается с того, что кинолог бросает мяч псу каждый раз, когда он садится или подходит к ноге, поэтому довольно скоро собака начинает ассоциировать награду с теннисным мячом. На следующем этапе внутри мяча прячут наркотики, например сверток с героином. Следовательно, пес связывает запах героина с наградой за то, что нашел мяч.

Вот что должно было произойти на обучении для Альфи. Он бы научился связывать запах домашнего пруно с радостью от игры с любимым мячом.

Через несколько недель спаниель вернулся из собачьей школы с дипломом. Он был как раз вовремя: мы собирались испортить Рождество всем тем заключенным, которые собирались напиться.

В те времена, когда я была надзирательницей в корпусе, мы всегда устраивали рейды, чтобы найти пруно. Перед Рождеством надзиратели обыскивали все, начиная с камер и заканчивая душевыми и шкафами, потому что именно в это время изготовление тюремного вина находилось на пике. Уровень успеха был средним, потому что заключенные мастерски умели прятать вещи.

Посмотрим, смогут ли они перехитрить нос Альфи!

На нашем следующем собрании в часовне я сделала объявление всему персоналу.

– Прошу внимания! – сказала я. – Теперь у нас есть дипломированный пес, обученный искать пруно, поэтому, если у кого-то возникнут подозрения, прошу связаться с кинологами. Мы более чем готовы опробовать пса в деле.

Вероятно, кто-то хихикал и поднимал брови от удивления, но я была уверена, что Альфи нас не подведет. Он был нашим самым умным активным псом.

Уже через несколько часов Альфи отправился на свое первое задание. У меня не было времени сопровождать его в корпус В, но я получила полный отчет от Трейси, которая пришла в отдел безопасности, размахивая уловом.

Две трехлитровые канистры и две литровые бутылки пруно.

– Ничего себе! – воскликнула я, глядя на Альфи. – Отличная работа, приятель!

Правда, он вряд ли слышал меня из-за шума, который сам же создавал. Альфи громко хрустел своей любимой бутылкой с водой, радостно виляя хвостом.

– Я бы так хорошо не справилась, – сказала, кивая нашему замечательному псу.

27. Начало долгой дружбы

Уормвуд-Скрабс, июль 2011 года

Было бы справедливо сказать, что мой баланс между работой и досугом был нарушен. У меня практически не было свободного времени, поскольку, как вы уже догадались, работа на руководящей должности оказалась всепоглощающей.

Я жила и дышала тюрьмой. Точнее говоря, была замужем за своей работой.

Тем не менее я не была одинокой. Причина, по которой я не упоминала об этом до настоящего момента, – это уважение к моей лучшей подруге. Эта женщина показала мне, что достичь баланса можно и что мне не нужно каждый вечер приносить домой на своих плечах огромный груз. Эту тяжесть я могла разделить с ней.

Без лишних слов я хочу познакомить вас с Джули, или Джу, как я ее называю.

* * *

Я не подняла глаз от письменного стола, когда она впервые вошла в мой кабинет. Как обычно, была по шею погружена в решение очередной проблемы. Я часто думала, что в мой кабинет ведет вращающаяся дверь: всем всегда что-то было от меня надо. Казалось, что из меня высасывают жизнь. В обычный день мог зайти преподаватель и потребовать исключить заключенного с занятий за агрессивное поведение. За ним мог прийти имам, которому требовались дополнительные меры безопасности в мечети. После него сотрудник, ответственный за свидания, мог попросить меня подписать список лиц, встречи с которыми были запрещены. Затем сотрудник приемного отделения мог обратиться ко мне с просьбой организовать перевозку личных вещей заключенного при его переводе в другую тюрьму. После этого дежурный мог пожаловаться, что персонала для ночной смены недостаточно, и попросить меня заплатить кому-то из надзирателей за дополнительный выход. Помимо моих основных обязанностей и сбора разведданных, на мне лежало решение множества проблем.

Медицинское обслуживание заключенных было еще одной загвоздкой, особенно в связи с изменениями в требованиях безопасности, произошедшими после того, как Национальная служба здравоохранения взяла нас под контроль. Ранее тюрьмы сами отвечали за набор врачей и медсестер, как и частные клиники.

Джули Харрис добилась больших успехов в сфере управления медицинским обслуживанием и заключила контракт с Управлением здравоохранения центрального Лондона на работу с Уормвуд-Скрабс. Теперь она отвечала за найм врачей и медсестер, поставку лекарств и все, что имело отношение к здоровью и благополучию заключенных. Это была сложная и стрессовая работа. Мы еще не были толком знакомы. Она кашлянула.

– Я только хотела спросить, где я могу получить ключи, – сказала она.

Оторвав взгляд от монитора компьютера, я посмотрела на нее. Я сразу поняла, что она очень напориста, это буквально читалось в ее красивом лице. Светлые вьющиеся волосы были рассыпаны по плечам. На ней была белоснежная рубашка, костюмные брюки и легкий макияж. Все в ней было безупречным и стильным.

– Здравствуйте! – сказала я с улыбкой.

Эта встреча послужила началом перемен в моей жизни и точкой отсчета нашей с Джу крепкой и долгой дружбы.

Хотя в