– Это они намекнули, что пора идти к площади, – сказала Линька, натягивая шапку и запихивая в рот остаток печенья.

Все засобирались, подгоняемые зловонием, и выбежали на улицу.

Оказывается, в столовой были далеко не все – многие ученики гуляли по площади, попивая горячие напитки из глиняных кружек, бегая друг от друга по кругу и с разбегу катаясь на скользких дорожках. В стороне стояли учителя, с весёлым прищуром наблюдая за весельем. В центре площади уже разложили поленья, которые Эли и Дар принесли из леса.

Когда на площадь стянулись все, а тусклое зимнее солнце исчезло за крышами, вперёд вышла полная женщина с такой осанкой, будто случайно проглотила свою метлу. Подбородок смотрит вверх, губы поджаты.

– Директор, – шепнул Эли Тиль.

Женщина прочитала заклинание, и поленья, одно за другим, вспыхнули. Костер был такой огромный, что Эли невольно отшатнулась. Директор, к её удивлению, продолжала стоять на том же месте, нисколько не изменив строгого выражения лица. А потом шагнула прямо в огонь! Эли ахнула от удивления – и не удивительно, ведь не каждый день видишь подобное! Тиль положил ей руку на плечо:

– Всё в порядке. Это ритуал.

Директор одёрнула огонь, словно занавеску, и, придерживая образовавшийся зазор, вышла. Из огненного тоннеля стали появляться люди. И тут же в толпе то слева, то справа начало раздаваться: «Мама!», «Папа!».

Эли запрыгала от нетерпения. Она щурилась, вглядывалась в лица, надеясь узнать маму, но от яркого света щипало глаза.

– Вот и мой отец, – блеклым голосом сообщил Тиль.

На площадь вышел высокий широкоплечий мужчина с золотой тростью. На её набалдашнике сидела крупная птица с изогнутым острым клювом и хищным взглядом. Болотный лунь – поняла Эли, всмотревшись. Шёлковая накидка на отце Тиля замерцала в свете огня, поблёскивая расшитыми звёздами. Эли не могла оторвать взгляд от мужчины, поражённая его статью, но тот обернулся к ним и некрасиво скривился в лице. Тиль за её спиной вздохнул.

Вскоре показалась Шарлотта. К ней в объятия с визгом кинулся Вильям, стоявший неподалёку. Эли даже не представляла, что он может так сильно скучать по маме. А вот её мама так и не появилась. Шарлотта заметила Эли и грустно улыбнулась.

– Прости, дорогая. Сегодня я за всех. Твоя мама вся в работе, у них какой-то переполох.

У Эли защипало глаза, но уже не от костра, а от горечи и обиды. В горле встал ком от мысли, что все встретят праздник с мамами или папами, а она – нет. Но тётя спросила:

– А где же Дар? Я сегодня и за его бабушку!

Эли покраснела от стыда за то, что испытывала к себе жалость, напрочь забыв о друге! Она привстала на носочки и поискала Дара в толпе, но его и след простыл.

Ведьмы тем временем начали выстраиваться в круг и, словно в трансе, ритмично закружили вокруг костра. Тени их удлинились и заплясали, выводя причудливые узоры на площади.

Эли накрыло ощущение эйфории, она взяла за руку Шарлотту и Вильяма, и они тоже присоединились к танцу. Мысли унеслись прочь, оставив место только общему пьянящему веселью. Ведьмовская энергия била ключом, переплетаясь с энергией Истока, наполняя присутствующих радостью жизни. Между прыжками и хороводом Эли показалось, что на улочке в конце площади стоят Тиль и его отец. Этот образ зацепил её, не давая снова забыться в водовороте бурлящего веселья. Эли отпустила руки и, пригнувшись, пролезла между рядами танцующих. Мрак, как и многие другие фамильяры, сидел в стороне и ждал. Эли даже не заметила, что на время потеряла его.

– Мне показалось, я видела Тиля с отцом. И, кажется, тот был очень недоволен. Может, я смогу помочь ему, объяснить, что Тиль ни в чём не виноват? – говоря это, она побежала вдоль домов, вглядываясь в улочки.

– Тс… Ты не знаешь, о чём говоришь. В лесу уже целое войско этих ведьм! – раздалось вдруг за очередным поворотом.

Эли остановилась в нерешительности, но потом любопытство взяло своё, и она подошла ближе, чтоб подсмотреть из-за угла, не Тиль ли там. Голос мужчины то срывался на повышенный тон, то переходил в быстрый шёпот.

– Поэтому закрой свой рот и больше ни слова, ты понял? Власть в столице уже наша. И их. С этим полчищем древних ведьм никто ничего не сделает. Никому это не по силам. Ты понимаешь, что это значит?

– Да, – ответил тихий голос, и Эли узнала Тиля.

Её сердце забилось быстро-быстро. Она силилась понять, что сейчас услышала, но смысл ускользал, оставляя лишь гнетущее беспокойство. Она попыталась взять себя в руки.

– Одна из них чуть не лишила меня фамильяра… – сказал Тиль.

– Они сумасшедшие! И раньше наверняка были, но спустя столетия заточения, думаю, совсем свихнулись. С тобой всё в порядке, так что не будем об этом больше. Род превыше всего, помни. Ты рассказал о случившееся кому-нибудь?

Второй голос замешкался.

– Кому?! – потребовал ответа отец.

– Другу, – уклончиво ответил Тиль.

– Ты понимаешь, что нужно сделать?

– Да.

– Хорошо. Я достойно тебя воспитал. Ты справишься сам?

– Я справлюсь.

– Уверен? Заклинание забвения не такое простое, как кажется. Можно стереть пару лет жизни, если перестараться.

У Эли помутнело в глазах. Она тихо попятилась прочь и побежала к костру, ища знакомые лица в толпе. Но фигуры сливались в плясках и хороводах, и Эли не нашла никого, к кому можно было бы обратиться.

– Эли! – Мрак был напуган не меньше её. – Нам надо найти Дара!

– Нет, – Эли побледнела. – Нам нужно найти Зелду.

Дар сидел на крыше и смотрел в небо, хмурясь.

– И что на этот раз?! Мне казалось, шпионку вышвырнули, друга вернули! Почему ты такой грустный? – донимало его привидение, устроившееся рядом.

– Не начинай про шпионов, Ванда! Просто не люблю праздник.

Привидение подпёрло рукой пухленькую полупрозрачную щёчку и вопросительно уставилось на Дара:

– Так что случилось?

– С другом повёл себя некрасиво. И стыдно, и понять его не могу! Злость берёт! Только без нравоучений! – отгородился ладонью Дар, заметив, как привидение открывает рот.

– Я знаю одну сказку о дружбе. Хочешь услышать?

– Я люблю сказки, – нехотя ответил Дар. – Но только если это будет сказка, а не поучительная нотация…

– Жили-были два совёнка. Они были братьями с разницей в возрасте всего в долю секунды и жили в одном гнезде – настолько тесном, что часто видели общие сны. А снилось им прошлое, будущее и настоящее. Просыпаясь, совята часто спорили о смысле и значениях снов, об участи тех, кто им снился. Младший совёнок вставал на сторону слабых, а старший всегда восхищался теми, кто брал от жизни всё любыми способами.