это все равно не оправдание.

Весы щелкнул пальцами, и Рамуте замерла. Она застыла с костью в руке, не в силах пошевелиться. Ребенок еще раз вскрикнул и замолчал, словно ему кто-то заткнул рот.

— Слишком поздно, Рами. Все кончено. Не упрямься. Что сделано — то сделано.

Весы еще раз щелкнул пальцами, и Рамуте против своего желания подошла к костру, села и продолжила наблюдать за Артуром.

— Ты можешь говорить, — произнес Весы, разрешая Рамуте задать вопросы.

— Почему ты это делаешь?

— Рами, хочешь сказать, что во всем виноват я?

Рамуте сглотнула.

— Молчишь? Теперь, когда я позволил тебе говорить, ты решила заткнуться?

— Ты прав. Это я.

— Что? Не слышу.

— Я виновата.

— Не слышу!

— Это моя вина! Я виновата! Во всем…

Рамуте снова заплакала.

Артур закончил с прыжками, забрался на огромную кучу волос и зарылся в них с головой.

— Перестань плакать. Отвлекись. Ты же любишь загадки. Вот попробуй отгадать, чем занят наш непутевый Артур.

Рамуте посмотрела на извивающееся тело Арта. Он двигал шеей, и горка волос уменьшалась.

— Он их ест?

Весы не ответил.

— Хватит! Арт, перестань!

— Нет. Не мешай ему. Это же его выбор, — Весы кивнул на сумку, на которой раньше сидел Артур и которая все еще шевелилась.

— Что в ней?

— Не знаю. Какие-то его ценности. Может, деньги, может, карьера, а может, мечты. Мы с тобой этого уже никогда не узнаем.

Живот Артура раздулся. Он вылизал пол, собирая последние волосинки и повалился на бок.

— Если хочешь, помоги нашему Артуру.

— Как?

— Подвинь его сумочку вон на то местечко.

Весы показал на стену комнаты, на которой был закреплен металлический крюк.

— Зачем?

— Без рук ему будет трудно самому.

Рамуте поднялась и пошла за сумкой. Она с трудом дотащила ее до указанной стены.

— Так?

Весы кивнул.

— Да.

— Ну? И что теперь?

Весы едва заметно улыбнулся и в очередной раз щелкнул пальцами. Артур поднялся на ноги и, шатаясь, пошел к своей сумке. Он толкнул Рамуте, отчего она упала.

— Арт?

Он не обернулся. Встал у стены и запрокинул голову.

— Арт, прости меня…

Под изумленные крики Рамуте и хохот Весов, Артур изрыгал изо рта сплетенную из волос веревку. Веревка сама наматывалась на крюк.

— Останови все это! — кричала Рамуте.

— Весомо?

Когда Артур закончил, на стене с крюком висела петля, сплетенная из человеческих волос.

— Тебе пора… — произнес Весы, лег на спину и закрыл глаза.

Артур кивнул, забрался на сумку, как на стул, и сунул голову в петлю. Волосы мгновенно затянулись вокруг шеи.

— Хватит! А ну прекрати!

Рамуте больше не плакала. Она злилась.

Еще мгновение, и она порвет на клочки и Руслана с его бездушными глазами, и Артура, сводящего ее с ума своей волосяной удавкой.

— Не кричи, — шепнул Арт. — Я знаю, почему ты злишься.

Артур улыбнулся, спрыгнул и повис в петле.

— Арт! Нет! Что же ты…

— Тебе не нравится, что кто-то узнал о твоем секрете, — прохрипел Артур, задыхаясь и дергая ногами в воздухе.

Рамуте кричала и не могла пошевелиться.

— Помоги ему! Скотина! Руслан, спаси его!

«И я знаю, почему злишься ты, Рамуте, — произнес спокойный голос в ее голове. — Не из-за меня или Артура».

Костер вспыхнул и погас.

В комнате стало темно.

Они оба, и Весы, и Артур, повернулись и посмотрели на Рамуте. Она их не видела, ее глаза были завязаны, но она чувствовала, точно знала, что они на нее смотрят.

— Тебя волнует, что ты предала…

— Предала Артура. Еще ты боишься, что из-за тебя кто-то еще может пострадать…

— Пострадать от рук Весов. Но злишься ты…

— Ты злишься только из-за того, что у одной девушки…

— У одной, всем нам знакомой девушки…

— Никогда не будет детей!

Последнюю фразу они произнесли хором и продолжили смотреть на Рамуте.

Она попыталась освободить руки.

— Не надо, Рами, — прошептал Артур. — Не двигайся. Нарушишь хрупкое равновесие — и острие весов проткнет тебе шею.

Рамуте вздрогнула от чьих-то прикосновений.

— Не забывай, Рамуте, я тебя предупреждал, — сказал Весы. — Молчи, не заставляй меня искать тебя.

Повязка сползла с глаз, и Рамуте увидела, что лежит, привязанная к чаше весов. Увидела, как лезвие несется к ее шее.

Она зажмурилась.

«Весомо!» — крикнул знакомый голос незнакомца, и Рамуте проснулась.

Она потерла глаза. Темно. Ничего не видно.

— Рами, ты как? — спросила напуганная Катя. — Ты плакала и стонала во сне.

— Мы не умрем, обещаю, — ответила Рамуте и сжала кулак.

Глава 30

— Почему, ат? Я же все для нее. Почему, ат, она не рада?

Дмитрий чесал животик Лале и жаловался ей.

— Я не рад, что Любовь, моя любовь, ат, не рада, что теперь мы с ней вместе. Привез показать, а она…

Он вспомнил, как кричала Любовь Андреевна, когда он снял мешок и привел ее в свой бункер. Она ругалась, дралась, плакала и проклинала его.

— Пришлось связать. Понимаешь, Лала? Привязал, ат, мою любимую к креслу. А я не хотел. Привязал рядом с теми непослушными. Мне же пришлось. Понимаешь?

Лала хрюкала от удовольствия.

— Да, только ты меня и понимаешь.

Он выпрямился, отключил фонарь и направился к выходу.

— Все из-за нее, — он сопел, энергично шагая. — Это Рами… Она меня обманула.

Рамуте было совестно, что теперь из-за ее манипуляций у сумасшедшего появилась четвертая пленница. Она рассматривала бледное лицо Любови Андреевны и готовила план побега.

Рамуте пообещала, что никто не умрет, значит, она должна сдержать данное слово.

Она представляла, как уговорит Дмитрия подойти поближе, встать в центр комнаты. Оттуда они втроем смогут дотянуться до него. Да, в ее команде лишь Катя и мальчик, но можно понадеяться на эффект неожиданности. К тому же на глазах у своей любимой, плененной им же, Дмитрий наверняка будет чувствовать неуверенность и стеснение.

«Применю навыки рукопашного боя, — рассуждала она. — Если получится, а у нас должно получиться, у нас не может не получиться, повалю его, оттащу к стене, накину цепь ему на шею и придушу».

— Слушайте внимательно, — обратилась она к пленникам. — Дождемся, когда он вернется и…

Рамуте объяснила суть плана, и они стали ждать.

Дмитрий еще раз испугал коров, чтобы те замычали громче, и спустился в подвал.

Он подошел к своей любимой и посмотрел ей в глаза. Любовь Андреевна, как ее научила Рамуте, изобразила смирение.

— Я отклею это? — он дотронулся до лица любимой. — Нам нужно поговорить. Я, ат, все объясню.

— Она нас не поймет! — крикнула Рамуте и захохотала. — Она слишком тупая, чтобы понять!

— Заткнись! Не смей так говорить!

Он обернулся.

— Подойди, я научу тебя, как правильно признаться в любви, — все тем же задорным тоном продолжила Рамуте.

— Ты опять обманешь, ат, меня.

— Как