class="p1">«Нет. Я ему совсем не пара, — рассуждала она. — Я — самый плохой вариант для Федора. Ему нужна нормальная женщина. Нормальная, способная родить для него детей. Федору нужна семья. А я…»

— Я не останусь. — Рамуте холодно остановила поток романтических фантазий Федора.

— Нет?

— Нет.

Он замолчал.

— Прости, Федь.

— Хорошо. Понятно. Ладно, — он подошел к мотоциклу. — Нет, мне непонятно! Почему? Что не так? Рами, я же вижу, что не безразличен тебе. Не обманывай, ты же тоже это чувствуешь, мы подходим друг другу.

Рамуте молчала.

— Рами, посмотри на меня. Ответь, что не так? Слишком быстро? Я слишком давлю на тебя? Я на все готов. Нужно дать тебе время подумать, так я готов ждать, сколько скажешь.

— Нет. Точка.

— Рами?

— Прощай.

Рамуте отвернулась и пошла в гостиницу, чтобы Федор не увидел, как она плачет.

— Рами и это все? — крикнул он ей вслед. — Вот так просто?

— Да.

— Рами!

— Отстань! Отвали, козел! — она обернулась и показала ему средний палец. — И я ненавижу детей…

«Все! Все, блин! С меня хватит! Пошло оно! — рассуждала Рамуте, вытирая слезы. — Ничего мне не надо!»

Она сейчас же улетит в Москву. Пешком уйдет.

«Задолбал этот проклятый город с его проклятыми проблемами, Федорами, Весами и прочими. Лучше безразличие и хамство столичных куриц».

Тем временем эксперт Роберт вышагивал по отделению в своих блютуз кроссовках, высоко задрав подбородок. Недавно он нашел в них опцию, если дважды стукнуть носком одного кроссовка о пятку второго, они вызовут последний набранный номер на смартфоне.

— Алло, Рамуте. Окей, да, это я звоню. Догадайся, как, вернее, с помощью чего, я тебя набрал. Тишь-тишь, окей, мой профайлер не в духе. Окей, понял, говорю строго по делу и без шуточек, — Роберт рассмеялся. — Злюка. Сегодня вечером рейс, вот звоню тебе со своих блютуз кроссовок… М? Окей, а куда, если не секрет? Хм, нет, туда я не хочу их совать. Рами, эй, ну хватит. Перестань. Я просто позвонил сказать, что билеты уже купил. Окей-окей, понял, позвонил не вовремя. Не кричи. Все, встретимся в аэропорту.

Рамуте открыла сумочку, чтобы убрать телефон. Лифт неторопливо поднимал ее в номер, из динамиков играла приятная джазовая мелодия. Рамуте слушала музыку, теребила намокший рукав.

«Зря я вообще послушала Никиту и переехала сюда. В этот придурочный город, с его придурочными маньяками. Зря устроилась на это проклятое вонючее радио. Все из-за дурацкого радио».

Она замерла.

Уставилась в одну точку.

Ее осенила идея.

— А возможно ли, что на самом деле все из-за радио? — произнесла она возникшую мысль вслух и мгновенно перестала злиться и плакать. — Возможно ли такое? Чисто теоретически. Что, если это радиоволны провоцируют людей на совершение преступления?

«У кого бы спросить? Кто у меня разбирается в теме? Сеня?»

— Можно ли с помощью радио управлять человеком?

«Звучит бредово… но», — рука Рамуте сама потянулась за телефоном. Пальцы сами открыли список контактов, пролистали записи до буквы «с» и выбрали «Сеня».

«Ну точно же. Все сходится. Сама подумай, девочка, и у Весов, и у этого сумасшедшего из коровника приемники настроены на одну и ту же волну. Что, если они не сами? Что, если ими кто-то дирижировал? Заставлял плясать под свою дудку».

— Под свою смертельную симфонию. Управлял ими, как куклами на веревочках.

Палец нажал кнопку «Прервать вызов».

— Хотя в этом городе у половины приемник на той же волне. Надо мной будут смеяться.

Рамуте швырнула телефон обратно в сумочку и резко застегнула замок.

«Пошло, короче, оно ко всем чертям. Возвращаюсь в Москву».

Послесловие

Дверь в квартиру Валентина оказалась не заперта.

— Доброе утро. Валентин, это Рамуте, — она постучала и прошла внутрь. — Слышите? Я приехала за картиной. Э-эй, здравствуйте.

Она заглянула на кухню.

На столе стояли три недопитые чашки кофе. Куски торта на тарелках уже зачерствели.

— Есть кто дома? Я прохожу. Извините, что без предупреждения. У меня самолет скоро, пришла рассчитаться.

Рамуте подошла к спальне.

Увидела на полу запакованную картину, подписанную «Для клиента Рамуте». Слово «клиент» художник выделил другим цветом.

Рамуте бережно развернула коричневую шелестящую бумагу и рассмотрела картину.

«Восхитительно. Валентину удалось в точности передать мои мысли на холсте, — она улыбнулась. — Вот тебе и лебедушка, и сердечки, стилизованные под ромашки. А этот кот в горшке вообще чем-то похож на Катю».

— Валентин, супер!

К раме скотчем была прикреплена записка. Она взяла ее в руки и постучала в дверь спальни.

— Валентин, можно к вам? Обалденная картина! Признаю, вы с «помощницей» реально молодцы! Профессионалы. Все нарисовано в точности, как я описала. Ау, слышите? Я вхожу? Я вхожу-у, — повторила она и медленно потянула за дверную ручку.

Рамуте зашла в спальню и вскрикнула.

— Твою ж мать!

На крюке под потолком висело тело художника. Рядом с ним, в луже крови лежала «помощница».

«Что за бред?» — Рамуте дрожащими руками развернула записку и прочла:

Я тебя предупреждал.

Рами.

Зря ты приходила.

Рамуте посмотрела по сторонам. Ее затрясло. Это был он, Весы. Он все время наблюдал за ней. Он был здесь, и он убил…

Она прикрыла рот ладонью, чтобы не закричать.

Прекрати это.

Хватит мне угрожать.

«Что он имеет в виду? Какие угрозы? И почему Весы написал записку от руки? Не боится, что его вычислят по почерку, или уверен, что я испугаюсь и больше не стану его искать?»

Рамуте услышала звуки полицейских сирен. Она выглянула в окно, у дома собралось с десяток патрульных машин. Она не успела сообразить, что нужно вызвать полицию, а они уже здесь.

Ах да, внизу под холстом есть кое-что для тебя. Считай это моим прощальным подарком. Забирай.

Рамуте подняла картину и отбросила ее в сторону. Снизу под ней лежал сверток. Рамуте развернула его.

— Моя кофта?

Кофта, про которую она думала, что потеряла.

«Что это за пятна на ней? Откуда она у него?»

— Он все время был где-то поблизости.

Рамуте слышала, как полицейские поднимаются в квартиру. Как гремят их тяжелые ботинки, пробегая по бетонным ступеням.

Деньги в конверте на столе.

P. S. Надеюсь, когда ты получишь то, что хотела, ты не станешь убивать нас.

Твой хороший знакомый Валентин.

Рамуте скомкала и бросила записку.

«Весы хочет меня подставить. Хочет, чтобы полицейские решили, что это я убила художников. Но кто в это поверит? Где логика? Если я убила их, то зачем сегодня приехала?»

— За своей кофтой. Вспомнила, что оставила улику на месте преступления и вернулась.

«Нет-нет. Даже если послание написано Валентином, если Весы заставил его написать это письмо. Это ничего не доказывает. Даже