теперь Роберту, а не ему достанутся лавры от поимки маньяка. Наверняка Роберт сообщит, что он лично обезвредил убийцу, банду убийц. В одиночку всех выследил, всех нашел, всех арестовал и всех спас. Плевать. Главное, что Рамуте теперь в безопасности. Главное, что убийца обезврежен.

— Можно? — Федор попросил Роберта подвинуться и дать пройти.

— Да, пожалуйста.

У Роберта запиликали часы.

— Ого, — он посмотрел на руку. — Ровно шесть тысяч. Окей, получается, я даже перевыполнил сегодняшний план.

— Поздравляю.

— Спасибо.

Роберт пошел следом за Федором и принялся объяснять, что теперь он, как прогрессивная часть населения во всем цивилизованном мире, носит кроссовки с блютуз, которые сами считают количество проделанных шагов за день и информируют его через сообщение на часы.

— А если настроить, они могут присылать оповещение владельцу на смартфон. Круто? Окей, ребят, ну что же вы? Веселее.

Федор не ответил, продолжил подниматься по ступенькам.

— Да уж, — шепнула Рамуте. — Как всегда в нашем деле главное вовремя появиться.

— Ничего, пусть.

— Федь, а на фиг он вообще прилетел?

— Я ему позвонил.

— Серьезно? Зачем?

— Почувствовал, что вот-вот схватим преступника, и решил сделать героем Роберта Ивановича. Поскромничал. А если серьезно, то ты не отвечала на звонки. Я волновался, не знал, что делать.

— Обидно. Теперь не тебя, а его повысят.

— Эй, о чем это вы шепчетесь? Говорите, пожалуйста, громче. Окей? Мне здесь не слышно.

— Рамуте говорит, что ей обидно из-за того, что я волновался.

— Угу, — усмехнулась она и продолжила шепотом: — Теперь этот напыщенный, как обычно, присвоит все успехи.

— Пустяки.

— Окей. Согласен с Федором. Все это пустяки. Федь, а что у тебя голос такой грустный?

— Не знаю. Горестно как-то немного.

Рамуте обхватила Федора за шею и поцеловала.

— Теперь моему герою не так горестно?

Федор улыбнулся.

— Окей. Прям поцелуй принцессы для рыцаря. А я, кстати, тоже спас тебя. Еще один поцелуй полагается.

— Угу, — Рамуте еще раз поцеловала Федора.

— Окей, но я имел в виду поцелуй для меня, как для участника операции.

— Тебе только фигу с маслом, — ответила Рамуте.

— Кстати, Рами, — сказал Федор. — Раз уж мы заговорили о еде. Ты скажи, тебе какой кетчуп? Есть особые предпочтения?

— Зачем?

— Ну как. Фактически, я сегодня увидел тебя обнаженной. Ты же не станешь этого отрицать?

— Хам…

* * *

Следующим утром все пошло своим чередом.

Отделение бурлило. Начальник нахваливал вовремя прибывшего Роберта, благодарил его за профессионализм и за то, что тот практически в одиночку вычислил и обезвредил убийцу. Роберт без ложной скромности умело принимал похвалы и демонстрировал свои модные гаджеты.

Подольский завтракал манной кашей, больничная каша пришлась ему по вкусу, особенно ему нравилось растапливать в центре тарелки кусочек масла и наблюдать, как оно течет и расползается желтой лужицей.

Дмитрий оставался без сознания, он дышал через аппарат искусственной вентиляции легких, возле его палаты установили круглосуточное дежурство, чтобы никто из родственников жертв не расправился с ним до суда.

А Федор ждал Рамуте у входа в гостиницу.

Он полчаса назад позвонил, разбудил ее, но Рамуте все еще не спустилась.

Кофе остыл. Федор не вытерпел и выпил его. Подождал еще полчаса и выпил второй кофе, купленный для Рамуте.

Наконец она вышла.

— Привет.

— Доброе утро, Рами.

— Утро добрым не бывает, — буркнула она.

— Чего так грубо? Вчера мне показалось, что у нас… Эм. Что между нами… Ладно. На вот, — Федор протянул ей телефон. — Твой смартфон. Нашли на трассе, вроде цел. По крайней мере экран включается.

— Как он? То есть откуда ты?

— Хорошо выглядишь, кстати.

Федор оценил ее коротенькое платье, а Рамуте решила, что это он так бестактно намекает на ее синяк под глазом, который оставил Дмитрий и который она в течение часа безуспешно пыталась замазать тональником.

«У него мой смартфон. Если Федор отслеживал мои передвижения через него, — рассуждала Рамуте, — значит, он точно знает, что я ездила к подвалу Весов. Тогда чего тянет? Пусть прямо спросит, что я там делала».

Федор молчал. Наблюдал, как Рамуте прячет телефон в сумочку, и загадочно улыбался.

— Ну. Зачем приехал? Спрашивай, что хотел. Давай уже.

Она решила, что ответит ему правду. Расскажет и про Артура, и про Весы, и про все свои душевные терзания.

«Пусть он меня арестует. Нет больше сил скрываться».

— Ну! Что молчишь? Спрашивай! Я отвечу.

— Рами, — Федор подошел ближе, хотел взять Рамуте за руку, но не решился. — Слышал, ты сегодня улетаешь?

— Да.

— В Москву?

— Да.

«И? Это что все, что он хотел у меня узнать? Не томи, спрашивай про Весы».

— Не на следующей неделе летишь, а сегодня?

— Да, говорю же.

— Точно?

— Да!

— Эх, жаль. А я собрался пригласить тебя на свидание.

«Он не спросит о Весах. Он ни о чем не догадался».

— Рами, я хотел позвать на столько раз срывавшийся романтический ужин. Очень жаль.

«Да, Федь, действительно, жаль, — подумала Рамуте. — Уверена, что вышел бы отличный секс».

— Наконец-то переспали бы, — она случайно произнесла мысль вслух и покраснела.

— Что?

— А? Нет, ничего.

Федор нахмурился, кивнул, тактично сделал вид, что не услышал ее последнюю фразу.

— Вернешься в Москву, значит?

— Угу.

— Понятно. Понятно, — Федор достал ключи от мотоцикла, прокрутил их в пальцах, убрал в карман и снова достал.

— Классно там, в Москве. Да?

— Угу.

— Ну да, ну да, — он уронил ключи, неуклюже подобрал и спрятал их в карман. — Не улетай, а.

— Что?

— Не улетай, пожалуйста.

Рамуте опешила.

— Рами, я серьезно. Прошу, останься.

— Зачем?

— Затем, что я, кажется, тебя люблю. Вернее, не кажется. Я на самом деле тебя люблю. И я… И мне… Я не умею говорить красивых фраз. Мне без тебя никак в общем.

Рамуте взяла его за руку.

Ей так хотелось услышать эти слова. Услышать их от него. Она открыла рот чтобы ответить: «Хорошо, Федь. Да, я согласна. И я, кажется, тоже тебя люблю. Я останусь, и мы будем вместе».

— Подожди! Рами, не надо, не отвечай! Давай сначала я скажу. Рами, клянусь, что никогда не обижу тебя.

— Федь, я…

— Буду беречь, выполнять все твои желания. Подожди, Рами, пожалуйста, не перебивай. Мы с тобой поженимся, я продам мотоцикл, мы купим квартиру побольше. Ладно, квартиру сразу не купим, но возьмем кредит или одолжим у кого-нибудь… Не знаю… Придумаем что-нибудь.

— Федь, я согла…

— Вместе мы прорвемся. Все у нас получится. Заведем собачку или котика. Кого хочешь? Нет-нет, не отвечай. Можем попугая или рыбок. Главное, вместе. Родишь мне сыночка или доченьку. Или двойню, — он рассмеялся. — Или целую тройню с двойней. Ну это уже как получится. Я детей люблю.

Слова о детях обожгли Рамуте душу, выдернули ее из сказки и вернули в реальность.