да… Ты же ничего не видишь. – Юри было неприятно это слышать. – Поэтому сюда и пришла.

– У нас много вопросов, Варга. – Эвон, наверняка привыкший к ее колким замечаниям, решил заговорить вместо Юри.

– А у меня мало ответов, сын Севера. Опять Скаль хочет, чтобы я решила все за него.

Юри рассматривала ее лицо – безобразное, кривое, обожженное и изрезанное. Будто сначала его рубили топором, а потом сунули в печь, надеясь слепить обратно, словно оно было из глины. Руки Варги выглядели так же. Кажется, на них даже не было ногтей.

– Что, Юриэль, не нравится? – Сиаф наклонила голову, как-то поняв, что та смотрела прямо на нее.

– Простите, – не понимая за что, извинилась Юри.

– Это моя цена за то, что я знаю чуть больше, чем остальные. – Варга засучила рукава, показывая свежие раны. – Я отдала свою кровь для того, чтобы узнать, как скоро вы ко мне придете.

Эвон отвернулся, увидев кровоточащие безобразные порезы. Он сглотнул, прикрыв рот рукой.

– Кому вы платите эту цену? – спросила Юри.

– Святым. – Варга усмехнулась, глянув в сторону травника. – И животным, которые помогают мне видеть.

– Только не говори… – Эвон притупил очередной позыв тошноты.

– Да, ребенок. Они едят мою плоть.

Она взяла с тумбочки нож. Юри только сейчас увидела, что на ее шее висела куча амулетов из разных камней, деревяшек и… костей. Варга показательно полоснула по ладони и, ковырнув острием ножа, срезала маленький кусок. Она кинула мясо соколу, который на лету проглотил его.

– Святые… Перестань! – взмолился Эвон.

Юри похлопала его по спине, пытаясь хоть немного успокоить, но от увиденного у нее самой затряслись руки.

– Не зови в моем доме святых, особенно если не готов дать им что-то взамен.

Варга встала и, ковыляя, дошла до печки. Достав раскаленную кочергу, она прижгла окровавленную рану.

– Как ты все видишь? Прости, но у тебя же нет глаз… – Эвон махал ладонью у лица, пытаясь развеять удушливую дымку шалфея.

– У меня есть глаза, сын Севера.

Сиаф села обратно в кресло и указала на соколов.

– Вот они, глупец. Как ты меня слушаешь? Я даю им свое мясо, а они мне – свое зрение. Я вижу больше, чем ты думаешь. И слышу то, чего не должна.

– Кажется, я видела ваших птиц. – Сейчас Юри не боялась их, а лишь с любопытством рассматривала. – В Длинном доме.

– Все верно. Я следила за вами.

– Это…

– Пугает? – перебила ее Варга.

– … удивляет, – закончила Юри, и та одобрительно улыбнулась.

– И это не все, что я могу, ведь я самая сильная провидица среди ныне живущих сиафов.

– Ты знаешь остальных?

Эвона тоже заинтересовал ее рассказ, хотя позеленевшая от тошноты кожа говорила об обратном.

– Только тех, что служат правителям Эверока и Аскара. Мы часто встречаемся наяву и во снах. – Варга тяжело вздохнула. – Нас осталось двое. И когда мы умрем, умрут и наши знания.

– Двое? А что случилось с другим?

– Третий умер, защищая одну безмозглую девчонку. Решил, что ее жизнь важнее. – Варга цокнула языком. – И сейчас она сидит передо мной. И знаешь, что я думаю? Я думаю, что она безнадежна.

Юри не понимала, о чем она говорит.

– Я? Какой-то сиаф умер, защищая меня?

– Точно безнадежна.

Варга помотала головой и, взяв пучок тлеющего шалфея, покрутила им у своего носа.

– Ради меня никто не умирал.

Юри копалась в мыслях, рыскала в воспоминаниях, но на ум ей так никто и не приходил. Она никогда не встречала сиафов, уж тем более не была с ними близко знакома.

– Ты встречала его в темном лесу, Юриэль, – заговорила Варга, окуривая себя благовониями. – В тот день он предупредил тебя о пожаре в деревне.

Теперь Эвон перестал понимать, о чем речь, и, глядя на сиафов, молча наблюдал.

– Ты видела его во сне, когда отец и брат оставили тебя. Умирая от голода в своей забытой святыми лачужке, молила олхи забрать твой дар, но на зов пришли не они.

– Нет… – Юри поняла, о ком она говорит, но произносить его имя не стала.

– Ты жила с ним семь лет, и он был твоим верным учителем. Воспитывал и оберегал, как родную дочь.

– Хикаро…

Травник, придвинувшись ближе, взял Юри за руку. А Варга, ухмыльнувшись, отложила шалфей. У Юриэль перехватило дыхание: почему учитель не рассказал ей? Почему скрывал от нее свой дар?

– Он был сиафом в Императорском дворце, но, услышав пророчество, ушел оттуда в клан.

– Пророчество? – Эвон гладил подругу по руке, а Варга, услышав его вопрос, вновь встала.

Она молча подошла к полке со склянками и, найдя там маленькую колбу, вернулась.

– У тебя были ко мне вопросы, ребенок? – Она так и не ответила ему.

Юри, кажется, как и Эвон, уже совсем забыла о том, за чем сюда шла.

– Да… – Травник пытался вспомнить, что же их интересовало. – Да. Мы хотели, чтобы ты заглянула в будущее и помогла понять, как свергнуть нового короля Эверока.

– Вы слепы. И глупы. – Варга качнулась на кресле. – Вы думаете, что все можно решить, убив обычную пешку в игре великих олхи.

Она подняла колбу, в которой плескалась густая бордовая жидкость. Рассматривая своими слепыми глазами, Варга крутила ее перед носом. Соколы, сидящие на ее плечах, вертели головами, иногда открывая клювы.

– Ваш король ничтожен по сравнению с ними.

– О чем ты?

– Этот же вопрос когда-то задала твоя мать, ребенок. А потом твой отец изгнал меня.

Варга хмыкнула, увидев покрасневшие от стыда щеки Эвона.

– Изгнанный святой вернулся. Он жаждет мести и смертей тех, кто его когда-то предал. И он не остановится. Он уже сделал первый шаг и скоро сделает второй.

– Первый шаг?

– Он убил королевскую семью Эверока.

– Юстин? Ты говоришь о моем брате?

– Это ты мне скажи, Юриэль.

Варга протянула колбу с жидкостью, и Юри неохотно ее взяла.

– Сын Севера привел тебя сюда не просто так. Ты хочешь быть полезной. Хочешь видеть, знать, слышать. И я могу тебе все это дать.

В домике будто стало темнее и жарче. Юри задыхалась, но она должна была во всем разобраться. Быть может, сейчас она найдет ответы на вопросы, а сны помогут приблизиться к истине. Ради себя, Соно и Хикаро. Ради Юстина и отца. Ради Эвона и Далии.

– Помоги, – уверенно сказала Юри.

– Выпей это, – прошептала Варга, указав на колбу, и Юри вновь засомневалась. – Не можешь? Тогда проваливай. Хикаро ошибся в тебе. И я, кажется, тоже.

– Ты не обязана, мышонок. – Эвон пытался поддержать Юри, но она, вырвав зубами пробку, все же решительно сделала пару глотков.

Металлический горький привкус обволакивал нёбо и язык. Горло обожгло, а в носу появился знакомый запах… крови. Юри чуть не стошнило, но, сглатывая каждый позыв, она опустошила проклятую колбу. Ее зубы окрасились в красный, а на потрескавшихся губах остались следы. Эвон, учуяв запах, широко распахнул глаза и зло повернулся к Варге.

– Это кровь? Ты дала ей выпить это, даже не предупредив?!

– Она получила то, чего хотела, ребенок. Не кричи. Не ты же ее пил.

– Ты невыносима, Варга!

– А ты наивен. Пойми: за все нужно платить. И лучшая плата – это не ваши дрянные юны. А знания, жизнь и кровь.

– Чья она? – вытерев губы рукавом, спросила Юри.

– Всех трех сиафов: моя, Хикаро и Левиранса. – Сокол взлетел и сел на плечо Юри.

Даже сквозь толщу теплой одежды она чувствовала его когтистую хватку.

– Ты вобрала в себя три наших дара. И теперь сможешь видеть будущее, настоящее и прошлое не только по ночам. От Левиранса тебе достался дар прикосновений. От Хикаро – осознанные сны. Ты сможешь проникать в чужие мысли и даже общаться с теми, в чью голову влезла. А я подарила тебе вечные муки. Теперь ты будешь слышать святых и видеть то, что они хотят показать.

– Юри… – Эвон восхищенно посмотрел на нее, но в его глазах она видела не только восторг, но и страх.

– А ты что веселишься, сын Севера?

– Я?

– Твое сердце страдает. Твоя душа болит. Твое тело хочет умереть. А все потому, что ты не можешь отпустить.