слепил снежок и кинул в Юриэль. Та от неожиданности громко охнула, схватившись за плечо, в которое попал ком. Она села на корточки, делая вид, что ей было больно. Наивный травник, испугавшись за подругу, потерял бдительность, а вместе с этим и лицо, в которое Юри сразу же кинула снежок. Они, смеясь, отбивались друг от друга и, наигравшись, со снегом за шиворотом продолжили путь.

Поднимаясь по высоким горам и протоптанной лесниками тропинке, они зашли вглубь скал. Высокие хребты закрывали ущелье от солнечных лучей, и воздух тут был холоднее, чем во всем Рокрэйне. Черные ели укутывало снежное покрывало, а дорогу завалило сугробами. Лесники сюда не ходили. Будучи маленьким, Эвон навещал сиафа с мамой, которая сильно винила себя в ее изгнании. Вдали, почти у самого края горы, виднелась небольшая струйка дыма, и они еще успевали дойти туда к вечеру, стоило лишь поторопиться.

– Говори, Варга. Что ты видела? – Олафур сидел на троне, а его жена с детьми стояла позади него.

– Вам не понравится мое предсказание, король.

Женщина в черных одеждах перебирала камни на бусах.

– Это мне решать, а не тебе, сиаф. – Он ударил кулаком по подлокотнику.

– Видела я вашего сына. Взрослого и статного. Видела горе в его разбитом сердце. Он потерял всех и остался один.

– Ты говоришь про Атерная?

– Про Эвона, король.

Мама громко охнула и, обхватив за плечо, прижала Эвона к себе.

– Да плевать мне, что с ним будет. – Олафур наклонился к Варге. – Расскажи, кто сядет на трон после меня? Атер? Или у меня родится еще один сын?

– Сядет тот, кто свергнет вас. Тот, кто таит злобу в сердце. Тот, кто вонзит кинжал в спину, когда придет время. И в этом будете виноваты вы.

– Значит, я умру? – Король начинал злиться.

– Умрет весь род Скалей.

Олафур встал с трона и грозно пнул стул, стоящий рядом.

– А я говорила, что вам не понравится.

– Ты обманываешь меня, сиаф. Я не верю ни единому твоему слову.

– Очень зря. Очень. Зря. – Варга подняла голову, и взору короля предстал свежий окровавленный след на ее щеке. – Вот подтверждение моих слов. Олхи злятся, что я лезу в их дела и исправляю ваши судьбы, но пока еще не поздно все изменить.

– О чем ты, сиаф? – Мама боялась, и Эвон чувствовал ее страх.

– Чтобы жил один, должны погибнуть двое. Но вы… – Ее изогнутый, как крюк, палец указал на Хрису и детей. – Но вы умрете не поэтому. Вы не спасете жизни, а погубите.

– Я же говорил, – вдруг рыкнул король, – что ты все портишь, грязная шлюха.

Он замахнулся, чтобы ударить жену, но Варга заговорила вновь:

– Ваш род будет жить, если на эту землю ступит нога святого.

– Старая дура, ты совсем с ума сошла?! – закричал Олафур.

– Олхи рассказали мне о потомке великих святых. Мальчике, рожденном от их союза. Они провели меня через столетия, показав жизни всех его детей и внуков. – Ехидно улыбнувшись, провидица замолчала.

– Ну же, Варга, продолжай. – Мама нервничала.

– Ты правда веришь в этот бред? – Олафур собирался замахнуться на нее еще раз.

– Найдите ребенка, который скоро родится, и тогда он спасет вас. Спасет весь этот мир.

– Проваливай! – Король в ярости кинул в нее стул, который до этого пнул. – Чтоб я больше не видел тебя в своем доме, спятившая дрянь!

– Скоро святые вернутся. И когда это случится, все умрут. Изгнанный бог хочет мести, и он не отступится.

– Пошла вон! – продолжал кричать Олафур. На его шее вздулись вены, а изо рта вместе со словами вылетали слюни. Сжимая кулаки, он ходил из стороны в сторону, ища глазами то, что еще может кинуть в сиафа.

Варга поклонилась и, улыбнувшись, медленно ушла, напевая странную песню:

– Не верь тому, что видишь ты… Пусть увядают все цветы…

Отец изгнал ее и наказал сжечь на костре любого, кто упомянет ее имя.

Вечер опустился на горы, а вместе с ним и ледяной дождь. Ясная погода отчего-то изменилась, и чем ближе Эвон с Юри подходили к дому Варги, тем мрачнее становилось небо.

Среди высоких сугробов и запорошенных снегом деревьев стоял дом с высокой треугольной крышей. Она, будто два скрещенных меча, опиралась на землю. Увидев череп быка на самом верху, Юри схватила Эвона за рукав и не отпускала до тех пор, пока они не приблизились. Внутри на маленьком окошке стояла свеча и, играя с тенями, отбрасывала чудные узоры на занавески. То ли гниющее, то ли закопченное дерево покрывали странные руны и слова на языке, которого Эвон не знал. Юри испугалась, взглянув на ели. Ей показалось, что за ними кто-то наблюдал, а увидев ее, сразу спрятался, но травник переубедил Юри. Кроме них и завывающего в горах ветра, тут никого не было.

Эвон постучал в дверь, но ему никто не открыл.

– Может, она ушла? – понадеялась Юри.

– Следов на снегу не было.

Травник хотел постучать еще раз, но не успел поднести руку к двери, как та медленно и со скрипом открылась.

– Жуть какая… – Юри обняла себя руками и шагнула внутрь, догоняя Эвона.

На секунду Эвону показалось, что он на Схиале. Его окутал знакомый запах сушеных трав. Но стоило принюхаться, как он понял, что аромат тут совершенно другой: воска от свечей, гари от бревен, трескающихся в печке, и дыма от тлеющего шалфея. Он был повсюду. Эвон откашлялся от горечи, осевшей в горле, а Юри прикрыла нос рукой.

Внутри было темно. Огонь игрался в полумраке с черепами разных животных, которые висели на испачканных сажей стенах. Какие-то черепа были свежими и все еще белыми, а какие-то под толстым слоем пыли и копоти лежали на полу. В углу комнаты, куда не падал свет, что-то скрипнуло. Юри дернулась от страха и, разозлившись, топнула ногой. Глиняная ступка на полке зашаталась и упала, рассыпав серый порошок. Эвон наклонился, чтоб поднять осколки.

– Не трогай. – Юри испугалась, указывая на маленькие косточки, торчащие из песка.

Эвон отшатнулся, поняв, что серый порошок – это прах.

– Я ждала вас, – раздался голос из темноты.

И, сделав шаг вперед, на свет вышла пожилая женщина. На ней была холщовая накидка, закрывающая лицо.

– Варга? – Эвон не узнал ее.

В этот момент громко распахнулось маленькое окно. Почти выбив стекла, внутрь залетели два белых сокола и, сев на руку женщины, громко закричали.

– Это вы – сиаф? – робея, спросила Юри, шагнув к другу поближе.

– Да, Юриэль. Это я, – сказала Варга, скинув с себя капюшон.

Их взору предстало исполосованное шрамами лицо, бесформенные, изрезанные губы, впалый нос, от которого ничего не осталось, и глаза… неаккуратно зашитые дыры с натянутой на них кожей.

Глава 25. Юриэль

– Откуда… Откуда вы знаете мое имя? – испугалась сиаф.

– Глухая девчонка. – Голос Варги был низким и безэмоциональным. – Я же сказала, что ждала вас.

Соколы, которых Юри, кажется, видела в Аскарском доме, подлетели и уселись на спинки деревянных стульев.

– Присаживайтесь. Разговор будет долгим. – Варга вновь скрылась в темноте.

Спичка полоснула по коробку – и свеча в морщинистой руке зажглась. Горячий воск тотчас капнул на кожу старухи, но Варге, кажется, не было больно.

– Как твои дела, младший сын Севера? – Она села в кресло-качалку.

Эвон взял два стула и поставил их поближе к Варге. Она пугала Юри, и, если честно, ей не хотелось садиться рядом. Хоть у Варги и не было глаз, но двигалась она так, будто видела все.

– Хорошо, Варга. Спасибо, что спросила.

– Не ври, ребенок.

– Я уже не ребенок.

– Сказала же: не ври. – Белый сокол сел ей на плечо. – Каким пронырой был, таким и остался.

– Вы нас ждали, значит, вам приснился сон? – встряла в разговор Юри.

Ей хотелось покончить со всем как можно скорее и уйти из этого пропахшего шалфеем дома.

– Нет. Я вижу иначе. Не так, как ты.

Варга вставила свечу в подсвечник, идеально в него попав.

– Ах,