Азамат думал – убьет. Сядет, расплатится, но убьет!

В висках гудело, кровь закипала в венах от адреналина и ярости, которая захлестывала, лишая самоконтроля.

Азамат опять ощущал, что инстинкты берут верх. А инстинкты приказывали ему: прикончи мразей за свою женщину! Что-то совершенно дикое, звериное вырывалось изнутри. Он аж рычал.

И где-то в дальних уголках сознания мелькали вспышками мысли о том, что, сидя за решеткой, он совсем не сможет увидеть Илену. А она вряд ли добровольно придет. После всего, что между ними случилось.

Вряд ли сделает шаг навстречу.

И эти мысли притормаживали. Немного охлаждали горячую голову.

Азамат справился каким-то чудом.

И всю дорогу до отеля Илены думал, как бы ей сказать… Как объяснить, что прилетел сюда потому, что просто не мог выдержать, что их разделило такое расстояние. Потому что даже краденные минуты с ней, пока она не видит, а он прячется где-то в тени улицы, приятней, чем страстные мгновения с любой другой.

Потому что его ломает, изнутри выворачивает от мысли, что она далеко и что она не хочет его видеть.

Без нее выворачивает…

Но он не сказал ничего.

Наверное, просто не смог. Не хотел опять услышать, что «она подумает», «еще не поняла – верит ли ему»…

Впервые в жизни Шиковскому не хватило силы духа, чтобы сказать правду.

Он ждал, что Илена сама, первой подаст голос! Хоть что-то скажет. Хотя бы «Спасибо». Но она выглядела настолько ошарашенной, сбитой с толку, что, скорее всего, просто не сообразила. И все-таки Азамат ждал. Так ждал, что она обернется и просто в своем неподражаемом преподавательском стиле заявит: «Пойдем к нам попить чаю». Или – чем черт не шутит – вдруг скажет: «Я подумала и решила в твою пользу».

Однако Илена скрылась за дверью отеля, а Шиковский только и мог, что вдыхать тяжелый, горячий воздух и прикусывать губы до крови.

Она не позвала. Она не сказала, что готова хотя бы начать сначала!

И Азамат отправился в бар залить алкоголем неприятности.

Впервые в жизни. Опять же! Впервые!

Однако алкоголь совершенно не помогал. Плохая из него анестезия от душевных ран. Совершенно никакая.

Шиковский влил в себя еще немного и снова поморщился.

– И что такой шикарный мужчина делает один?

Азамат обернулся на звук низкого грудного женского голоса.

Незнакомка напоминала эдакую героиню фильмов времен 70-х. Крутые локоны вокруг лица, жесткие, но очень правильные, гармоничные черты. Прямой нос и пронзительный взгляд.

Красивая. Немного мужиковатая, но красивая.

Стройная, подтянутая фигура. Талия не особо тонкая, бедра не особо высокие. Но все ладненькое, все как полагается.

Короткое платье с декольте ничего не скрывает. Включая боевой настрой женщины найти себе приключения на ночь, очень хорошо подчеркнутый боевым же раскрасом. Алой помадой, черными стрелками. Мало кто на отдыхе, да еще в такую жару так марафетится.

– Настроение какое-то дурацкое, – поделился Шиковский.

Ну просто ему очень требовалось поделиться. И было совершенно плевать с кем. Вот недавно он что-то лепетал про неразумных, неверящих и неблагодарных женщин бармену… А тот, кажется, почти ничего не понимал. Только кивал и протирал себе стаканы.

Незнакомка улыбнулась и томно отпила голубой коктейль.

– А меня зовут Саня. Может прогуляемся… до твоего номера?

Так Шиковского еще никто не снимал. Прямо и откровенно. Не зря в «Сане» было нечто от мужчины. Она и вела себя по-мужски. Сама предлагала постельные утехи, сама «подкатывала», сама обозначала намерения.

Шиковскому никогда не нравились подобные женщины.

Которые сами шли напролом. Не столько заигрывали – сколько откровенно поясняли – чего хотят и чем все закончится.

Азамат любил загадочных, неприступных, флиртующих…

Он смотрел на Саню и думал… Думал… Думал…

А что? Может это выход? Клин клином вышибают?

Эта женщина была полной противоположностью Илене.

Не стеснялась своих желаний, прямо о них говорила. Не сдерживала порывы. Не болела никому не нужным целомудрием… Не страдала никому не нужной уже праведностью.

И не ждала никаких сильных эмоций…

Вообще ничего не ждала, кроме отличного, здорового горизонтального общения.

Может это как раз то самое горькое лекарство, которое поможет от болезни Шиковского. Да еще и в сладкой, сахарной оболочке?

– А ты всегда такая… Дерзкая? – усмехнулся Азамат.

Она кивнула и повела плечом.

– Ты шикарный мужик. Сразу видно. Богатый и упакованный. Следишь за собой. Люблю таких.

– Дай угадаю? Бизнес-вумен? Сама выбираешь мужчин? Сама себе хозяйка?

– Раскусил, – Саня подмигнула. – И никаких обязательств. Давай, как следует, друг друга удовлетворим. Понравится – повторим… Я тут еще неделю отдыхаю…

– А, что, местные мачо, которых так хвалят в интернете, не заводят? – Шиковский приподнял бровь.

Саня наклонилась к его уху и шепнула: «Терпеть не могу грязных арабов».

Шиковский усмехнулся.

Бармен странно покосился на парочку, но, если что-то и услышал, ничего не сказал.

Саня еще раз пригубила синий коктейль.

– Ну так, что?

– Хм… И часто ты так?

– Как?

– Мужиков в барах цепляешь.

– Только когда они того стоят. Если ты понимаешь. Не часто. Но обычно не разочаровываюсь.

– А вдруг я женат?

Саня окинула Шиковского внимательным взглядом и помотала головой.

– Нет. Не верю. Кольца нет. Выглядишь потерянным, как щенок, которого выставили за дверь хозяева. Нет. Ты не похож на женатика…

Шиковский жмурился на стакан и выбирал: между ним и Саней.

– Ну что? Решил? – не утерпела бизнес-вумен. – Даю слово, не пожалеешь. Никаких претензий иметь не буду! Хоть завтра мое имя не вспомнишь! Мне плевать! Это просто хорошее постельное общение!

Вот же черт! Где-то он все это уже слышал! От Анны.

Но эта Саня совсем не походила на преподавательницу. И казалась слишком деловой для зигзагов в отношениях, которые выписывала Анна. От «да ничего мне не нужно, только хороший интим» до «я же влюбилась в тебя и надеялась на большее». Нет. Явно это было совсем не про Сашу.

Шиковский вдруг решился.

Ну, а что?

Илене он нафиг не нужен! Что же ему, запираться в ванной, как подросток?